Тропа колдунов

Стенобитное орудие вновь пришло в движение. Провернулись и закрутились деревянные колеса. Медленно-медленно начал подниматься груз противовеса. Так же медленно опускался метательный конец рычага.

Перезаряжать такой порок – дело долгое. Но не бесконечное.

Тимофей косился на Угрима, однако заговорить с князем не решался.

Угрим обратился к нему сам:

– Убери лучников со стен, воевода, – велел князь. – В башнях оставь по одному дружиннику.

– По одному человеку на башню? – удивился Тимофей. – Не маловато ли?

– Хватит, чтобы наблюдать. А начнется штурм – поднимутся остальные. Пока идет обстрел, пусть люди хоронятся под стенами. Воинов у меня мало, и терять их понапрасну я не хочу.

Помолчав немного, Угрим пояснил:

– Сейчас Михель только пристреливается, да ко мне присматривается. Он еще не бил по-настоящему. Но может ударить в любой момент.

Вот оно как! Обрадовал князь, нечего сказать…

– В общем, гони ратников прочь, Тимофей! Не время им сейчас умирать. Потом. Позже. Успеют еще…

Потом, значит? Позже, значит? Успеют, значит? Ну что ж… Приказ Тимофея, подхваченный зычными голосами дружинников, облетел крепость. Лучники спустились вниз. Только на башнях остались одинокие наблюдатели.

А беличьи колеса вражеского порока все вращались. Неподъемный груз поднимался. Рычаг, опутанный пращевыми ремнями, клонился к земле…

* * *

Еще трижды обрушивались глыбы на стены. Трижды латинянский чародей силой магии подталкивал и направлял многопудовые ядра к цели. Но всякий раз на пути летящего снаряда в последний момент возникал незримый волховской щит. Каменные шары раскалывались и осыпались вниз, так и не достигнув крепости. А редкие осколки, что все же перелетали через заборало, не способны были причинить кому-либо вреда на опустевших галереях и боевых площадках.

В четвертый раз вместо валуна обслуга камнемета принялась укладывать в пращевой карман пузатые глиняные горшочки. Из закупоренных крышек торчали длинные тряпицы. Очень похожие на фитили…

Горшков было много, и ложились они плотно. Кнехты на скорую руку сматывали тряпичные хвосты в один толстый жгут.

– Чего это они задумали, княже? – встревожился Тимофей.

– Дурное задумали, – хмуро отозвался Угрим.

Больше князь не произнес ни слова.

«Может в горшки налито колдовское зелье? – гадал про себя Тимофей. – Хотя нет, вряд ли. От чужого колдовства крепость ведь защищена, и Михель уже должен был это почувствовать. Громовой порошок? Но у латинян его сроду не водилось. Горючая смесь? Греческий огонь? А вот это – да, это скорее всего. Каменных стен греческий огонь не сожжет, но уж если залетит в город – не миновать пожаров.

Скверно. Очень скверно…

Латиняне возились долго. На этот раз при метательной машине осталось трое. Кнехт с факелом поднес огонь к фитильному хвосту. Толстый пучок промасленных тряпиц занялся сразу. Над связкой горшков поднялся дымок.

Факельщик отскочил. Ударил молотобоец.

Вылетел запорный клин. Рухнул груз-противовес. Длинный рычаг дернулся к небу. Взвилась праща. Фигура в красных одеждах шагнула вперед, взмахнула руками…

Пылающая гроздь – вертящаяся, разгорающаяся в полете все сильнее и ярче – устремилась вверх. Жирным черным шлейфом потянулся дымный хвост.

А потом… Потом случилось то, чего Тимофей никак не ожидал. Возможно, и Угрим – тоже.

Латинянский маг резко развел руки. Огненная гроздь, повинуясь воле чародея, распалась на множество дымящихся шаров.

Теперь на крепость низвергалась целая россыпь зажигательных снарядов. Горшки разлетались все дальше друг от друга, накрывая все большую площадь.

На этот раз Угрим не стал дожидаться, пока огненный град приблизится к стенам. Одного магического щита – небольшого и прочного, способного остановить в полете каменную глыбу было теперь недостаточно. Сыплющиеся с неба снаряды князь встретил судорожными взмахами рук – хаотичными и бессмысленными на первый взгляд. Но лишь на первый.

Шепча заклинания, Угрим торопливо размазывал волховскую защиту по воздуху – в тончайшую пленку, в паутину, оплетающую пространство над укреплениями. Руки князя чертили полосу за полосой – слабые, ненадежные, но густые и частые путы, пальцы пряли незримые нити, должные остановить или хотя бы отклонить дымящиеся горшки.

Каменное ядро, наверняка, легко прорвало бы такую преграду, но глиняные сосуды с горящими… догорающими уже фитилями были не столь велики и не столь тяжелы. Следовало только успеть поставить препятствие перед ними всеми.

Увы… Снарядов было слишком много. Князь спешил, но не успевал. За всеми – нет.

На невидимое препятствие наткнулся первый горшок.

Да, так и есть – греческий огонь!

Х-х-х-р-р-р-с-с-с! – лопнула глина. Темная жижа выплеснулась наружу, соприкоснулась с фитилем.

Пш-ш-ш-х-х-х! – из черных клубов рванулись алые язычки. Пламя брызнуло во все стороны. Огненная клякса полыхнула в воздухе, но так и не дотянувшись жгучим крапом до крепостных стен.

Клякса замерла, зависла на долю мгновения. И – заструилась вниз.

Но прежде, чем жидкий огонь коснулся земли…

Х-х-х-р-р-р-с-с-с! Х-х-х-р-р-р-с-с-с! – разбились о воздух еще два глиняных сосуда.

Пш-ш-ш-х-х-х! Пш-ш-ш-х-х-х! – взвились и опали два новых огненных росплеска.

Снаряды сыпались один за другим, падали одновременно, по два, по три…

Х-х-х-р-р-р-с-с-с! Пш-ш-ш-х-х-х! Х-х-х-р-р-р-с-с-с! Пш-ш-ш-х-х-х! Х-х-х-р-р-р-с-с-с! Пш-ш-ш-х-х-х!..

Большей частью горшки раскалывались на подлете к стенам. Некоторые не разбивались сразу, а увязали в упругих чародейских силках, замедляли движение и, отведенные от стен, скользили вниз. Свое пламя они расплескивали уже у подножия скального основания.

Однако с полдюжины зажигательных снарядов все же пролетели в прорехи волховской защиты. Дымящиеся шары упали на стену, за стену…

Тимофей только успевал вертеть головой, отмечая, где горит.

Огонь вспыхнул на шершавой поверхности скального монолита – в верхней его части, почти коснувшись окаменевших бревен и воротных створок. Пылающие пузырящиеся ручейки поползли вниз, оставляя на камне жирные темные потеки.

Справа пламя объяло крышу угловой башни и протекло внутрь – на боевую площадку. Дико закричал оставленный там дружинник.

Слева – на соседнем пролете стены – тоже полыхало вовсю. Здесь небольшой сосуд с горючей смесью угодил точно в бойницу, и пламя сразу охватило полгалереи. Ратников там не было, ну а окаменевшему дереву внешних стен огонь не страшен. Куда больше вреда он мог сейчас причинить строениям Острожца, расположенным за городскими стенами.

Мог – и причинял.