Князь-волхв. Тропа колдунов. Алмазный трон (сборник)

Угрим усмехнулся:

– Вот они-то и разнесли останки навьей твари по свету, не сумев договориться между собой. Победители Кощея не справились с собственной алчностью. Каждый из Шестерых, обретя с Черной Костью частицу навьего могущества, возжелал большего. Каждый претендовал на добычу другого, дабы присовокупить ее к своей. И каждый втайне желал получить все части растерзанного Кощеева тела.

– Зачем? – вырвалось у Тимофея.

Угрим вздохнул. Как показалось Тимофею – мечтательно.

– Тот, кто соберет все Кости, получит полную власть над навьими силами. Власть, не уступающую Кощеевой. Власть, которая, помимо прочего, дает человеку главное. Бессмертие.

– Главное? – переспросил Тимофей. – Это – главное?

– Разумеется. Человеческая жизнь слишком коротка, а тот, кто чувствует в себе силу изменить мир по своему усмотрению, всегда хочет иметь для этого достаточно времени.

Князь вздохнул еще раз:

– Правда, никому еще не удалось собрать Черные Кости воедино. Шестеро провели остаток своей жизни воюя друг с другом. Все они прожили лишь тот недолгий срок, какой отпущен человеку, живущему от битвы к битве и ради битв. Они гибли в сражениях за растерзанное тело навьей твари, сами отходя в навь. В войнах сгинули их дети и внуки, в войнах стерлись и рассеялись их колена.

– И что было потом? – Тимофей не отводил глаз от князя-волхва.

– Потом Черные Кости переходили из рук в руки, терялись где-то и откуда-то появлялись вновь. А посвященные в их тайну чародеи снова и снова охотились за Кощеевыми мощами и вечной жизнью.

«Вечная жизнь»? Тимофей задумался. Многому он мог бы поверить безоговорочно, но это… Возможно ли такое? Наверное, в его глазах отразилось невысказанное сомнение. И, наверное, Угрим заметил.

– Тебя что-то смущает? – свел брови князь.

– Вообще-то да, княже, – потупил взор Тимофей. – Способен ли на самом деле смертный обрести бессмертие? Можно ли полностью доверять старым волховским преданиям?

– Об этом говорят не предания, – сухо ответил Угрим. – Об этом говорит сама Кощеева Кость.

– Как это? – изумился Тимофей.

– Достань ее, – повелел Угрим. – И посмотри.

Тимофей поднял с пола бесерменскую суму, вынул округлый яйцевидный кристалл, с недоумением покрутил его в руках…

– Что ты видишь? – спросил Угрим.

Что он видел? Да то же, что и прежде. Толстую прозрачную оболочку, похожую на огромную застывшую слезу. Под ней – черную костлявую руку, запечатанную в прочном кристалле, словно муравей в янтарной капле.

– Что ты видишь, Тимофей? – повторил князь свой вопрос.

А еще – неведомые матовые знаки-росчерки на гладкой поверхности. Размытые, кое-где истертые, но вполне различимые.

– Здесь что-то написано, – отозвался Тимофей. – Наверное, колдовская печать.

– Не печать, – покачал головой Угрим. – Весть. Судя по всему, надпись нанесена теми же руками, что заключили Кощееву Кость в этот кристалл. Мне не известно, почему и при каких обстоятельствах это произошло. Возможно, кто-то из Шестерых, предвидя свой конец, оставил послание преемнику. Но поскольку даже между разделенными останками навьей твари сохраняется связь, знаки, начертанные на одном саркофаге, проступили и на остальных пяти. Эта надпись все объясняет.

– Возможно, но я не знаю языка древних, княже, – развел руками Тимофей.

– Неважно, – по губам Угрима скользнула слабая улыбка. – Это магические письмена, а значит умеющий читать, прочтет их вне зависимости от того, каким языком владеет. Прочтет сам или с чужой помощью. Нужно только знать, как открывать скрытый смысл в открытых пытливому глазу знаках. Я знаю. Смотри сюда, Тимофей, внимательно смотри…

Ладони князя огладили прозрачное яйцо, на миг закрыв и надпись и темневшую под ней Кость. Угрим шевельнул губами. А когда князь-волхв убрал руки, Тимофей увидел…

Матовые знаки были уже не только на поверхности кокона-кристалла. Неведомые письмена, словно сотканные из воздуха, возникали теперь и над прозрачным ковчежцем, все отчетливее проступая в факельном свете. Знаки распадались, изменялись, обращались в знакомые буквицы, складывались в слова – понятные и недвусмысленные.

«В твоих руках – шестая часть Силы, – зачарованно читал Тимофей колышущийся в воздухе текст. – Знай: единение частей целого есть начало вечной жизни и вечной власти».

– Ну? – спросил князь. – Теперь ты понимаешь, почему столько веков шла охота за Черной Костью? И почему она продолжается до сих пор?

– Понимаю, – ответил Тимофей. – А много ли сейчас… э-э-э… охотников.

– Нет, – губы Угрима изогнулись в презрительной усмешке. – В наше время колдуны, маги, волхвы и чародеи измельчали. Они позабыли былые деяния и древние тайны. Лишь немногие из них посвящают жизнь поискам Кощеевой Кости. И все же некоторые ищут. А некоторые даже находят. И могут воспользоваться найденным.

– Михель Шотте? – пробормотал Тимофей.

Угрим кивнул:

– Верно. Латинянский маг при помощи Кости помогал Феодорлиху укреплять империю.

– Но зачем это понадобилось Михелю?

– В начале пути к будущему могуществу дальновидный маг часто предпочитает прислониться к чужой силе и власти и использовать их в своих интересах. До сих пор цели Феодорлиха и Михеля совпадали, и оба нуждались друг в друге. Феодорлиху необходима была магическая поддержка. Михель же, полагаясь на войска императора, надеялся собрать все Кощеевы Кости, разбросанные по свету.

– Михель убит, княже, – запоздало сообщил важную новость Тимофей. – И Михель, и Феодорлих. Оба. Татары забросали их своими гремучими шарами.

– Что забросали – знаю, – спокойно сказал Угрим, и Тимофей понял: действительно, знает. Ну конечно… Князь-волхв мог смотреть и видеть его глазами.

– Мне известно, что императора и его мага пытались убить воины ханского посла. Но вот убили ли? В этом я не уверен. Михеля, по крайней мере, убить непросто. Впрочем, он не единственный, кто ищет Черные Кости.

Тимофей покосился на толстую каменную колонну, которая стала могилой для черного бесермена.

– Есть еще заморский колдун, пославший вора по Темной Тропе. Да, княже?

Угрим снова ответил утвердительным кивком:

– Если где-то слишком часто прибегают в ворожбе при помощи Кощеевой Кости и пробуждают сокрытые в ней навьи силы, опытный чародей рано или поздно почувствует это. Создатель Темной Тропы почувствовал.

– И ты, княже? – прищурился Тимофей. – Ты ведь тоже чувствовал это. Давно уже чувствовал. Поэтому и велел мне примкнуть к татарскому посольству. Тебе нужен был лазутчик в латинянских землях.

– Да, нужен был, – согласился Угрим. – Но не только мне. Полагаю, при хане Огадае тоже есть колдун, который хочет получить Черную Кость латинян. Судя по всему, степняцкий шаман наложил свое защитное заклинание на ханского посла, как я свое – на тебя, и наверняка видел все его глазами, как я твоими. Он, кстати, тоже мог попытаться и, скорее всего, пытался, вырвать вас с Тропы. К счастью, Кощеева десница лежала в твоей седельной суме, а не висела у татарского седла. Мне повезло, что Кость была ближе к тебе, а значит – и ко мне тоже. Ее сила давала преимущество моей магии. Поэтому вы оказались здесь.

Тимофей поскреб в затылке.

– Вот, значит, как… Интересно, уж не этот ли татарский шаман на самом деле отправил посольство к Феодорлиху?

– Он или хан по его наущению, какое это имеет значение?

И правда никакого. Тимофей задумался.