Князь-волхв. Тропа колдунов. Алмазный трон (сборник)

– Мне-то не лги, коли себе привык. Тебя я вижу насквозь. И тебя, и прочих дружинников. Думаешь, зря я Аринку от вас в тереме прячу? Думаешь, нужно оно мне, чтоб верные гриди при виде княгини в тупых болванов превращались?

– Княже!..

Властный взмах княжеской руки прервал возражения. Которых, в общем-то, и не было по большому счету.

– Да, Тимофей, тебя и прочих я вижу хорошо, – в какой-то глухой отрешенности, но твердо и весомо повторил князь. – А вот Арину – нет. Неведомо мне, что у нее на уме. Вот ведь какая штука…

Угрим говорил будто бы сам с собой. Тимофей выжидал, не смея встревать в странные княжеские рассуждения. Впрочем, рассуждения уже сменились наставлением. И притом весьма неожиданным.

– Опасайся Арины, Тимофей, – глянул на него Угрим таким взглядом, от которого вдруг сделалось не по себе. – Бойся ее ведьмаческих глаз. Та ведь еще ворожея! Слыхал небось, что гречанка сведуща в заморской волшбе?

Тимофей осторожно кивнул. Всякое говорили. Но всякому ли нужно верить?

– То-то же, – неопределенно протянул Угрим. – Кто знает, на что способно ее чародейство…

– А ты, княже? – решился спросить Тимофей. – Ты тоже не знаешь?

Угрим пожал плечами. Хмыкнул.

– Что тебе сказать, Тимофей? Порой кажется, что знаю. Порой – что нет. В полную силу она при мне никогда не колдовала.

Тимофей ощущал нарастающую неловкость и не понимал, к чему все-таки клонит князь. А Угрим говорил, не останавливался. И опять не ясно: с собой ли говорил князь? С ним ли?

– Арина, может, и не столь умела в волховстве, как я, но все же достаточно сильна, чтобы укрыть от меня свои помыслы. Ставить колдовскую защиту – в этом княгиня большая мастерица.

В словах Угрима прозвучало восхищение, но какое-то особенное, взмешанное на тревоге и беспокойстве, а потому малопонятное Тимофею.

– Разве нельзя заставить ее открыться? – удивленно спросил он.

Угрим усмехнулся:

– «Заставить» – это слово не для кудесников и ворожей. Чародея, не желающего открывать своих мыслей, не запытать и не запугать, ибо чары способны облегчить любую боль и подавить любой страх. Чары ломаются только чарами.

Тимофей смутился.

– Вообще-то я не то совсем хотел сказать. Я не про пытки и не про страх. Если просто спросить княгиню напрямую, а, княже? О том, что она скрывает. Если вообще скрывает.

– Просто спросить? – снисходительно улыбнулся Угрим.

– Ну… Обычно люди так и поступают, – пожал плечами Тимофей.

– Обычные люди – да. И обычные люди обманываются. Обычно… С волхвами такое происходит редко. Именно потому, что волхвы не доверяют словам. Разве можно знать наверняка, что тебе откроет правду тот, чью суть ты не можешь познать без слов?