Крестовый дранг

Освальд обиженно хмыкнул. Отвернулся.

– Золотая пайзца?!

Кочевник в шлеме побледнел. Его архаровцы тоже притихли. В благоговейном почтении татары разглядывали блестящую пластину с ладонь величиной. На первый взгляд ничего примечательного: плоский овальный слиток с дыркой и утолщенными краями. Выгравированный на благородном металле сокол в полете, орнамент и письмена – тоже не шедевр ювелирного искусства. Однако эта грубая работа по золоту ввергла воинов степи в состояние ступора.

– Откуда она у тебя? – хрипло выдавил предводитель кочевников.

– От непобедимого Кхайду-хана, внука великого Темучина. Слыхал про такого?

– Ты посланник хана Кхайду?

Узкие глаза азиатов становились все шире.

– Я его друг. А люди, которые сопровождают меня – мои друзья. Так что делайте выводы…

Выводы татары сделали быстро.

– Их нельзя убивать, Кербет, – твердо заявил Юлдус. – У них золотая пайзца хана Кхайду – того самого, что разбил польские и тевтонские отряды в Силезском улусе.

Кербет нахмурился.

– Они могли просто захватить это золото у какого-нибудь ханского военачальника, а теперь морочат нам голову.

– Золотую пайзцу захватить непросто. Двум воинам, старику и женщине такое не под силу…

Татарин говорил убежденно и спокойно. Он не хотел конфликта, но, судя по медленно выползавшей из кривых ножен полоске обнаженной стали, готов был драться в случае необходимости. Взялись за сабли и другие кочевники.

– Да, возможно, эти люди лгут и тогда смерть их будет страшна. Но до тех пор, пока я не узнаю этого наверняка, все четверо находятся под защитой духа великого хана Темучина. Тот, кто причинит им вред, должен умереть. Не пытайся их убить, Кербет.

– Ты… Смеешь… Мне… Угрожать?

Кавказец вспыхнул. Его ладонь тоже легла на сабельный эфес. Свое оружие он не тянул медленно и демонстративно – вырвал сразу. Рука Кербета дрожала от ярости. Дрожь передавалась на металл. Бурцев отметил, что клинок у горца особый – увенчан граненым штыкообразным острием, вроде мизерикордии фон Берберга. Таким, оружием, наверное, удобно не только рубить с оттягом, но и колоть, разрывая кольчужные звенья.

– Я не хочу с тобой ссориться, иптэш, – миролюбиво улыбнулся татарин.

Кербет молчал. Но дышал тяжело и саблю не прятал. Кербет был зол и другом-иптэшем Юлдуса сейчас явно не считал.

– Ребята, уймитесь, – вмешался Бурцев. Теперь он заговорил по-русски. – А то перебьете друг друга, а нас и развязать будет некому. Кто, вообще, у вас тут главный?

И Кербет, и Юлдус в изумлении повернули головы к дерзкому пленнику-полиглоту…

– Воеводой у нас поставлен Домаш Твердиславич, – растерянно пробормотал татарин.

Мягкий стук копыт о снег окончательно разрядил обстановку: в деревню въезжали новые всадники. К поцапавшимся иноземцам спешил воин в богатом облачении.

– Эй, а ну, прекратить грызню! Кербет! Юлдус!

Грузный наездник в летах вклинил коня между спорщиками. Тяжелый прямой меч на боку, круглый червленый щит на спине, в руке – длинное копье. От блеска начищенного зерцала и позолоченного куполообразного шлема с козырьком и защитной стрелкой-наносником резало глаз. Алый плащ, закрепленный на плече золотой застежкой, трепыхался под щитом. Серебром отливала конская сбруя. Белела курчавая борода всадника – и вовсе не потому, что заиндевела от мороза: слишком много в той бороде оказалось седых волос. Немолодой уже вояка… Строгие глаза под густыми бровями смотрели внимательно и испытующе.

– Сталь в ножны! – пробасил незнакомец. – Живо!

Татарин ничуть не возражал против такого исхода. Горец исполнил приказ неохотно.

– Рассказывай ты! – обратился пожилой воин к Юлдусу. – О чем тут у вас спор с Кербетом?

Выслушал, крякнул досадливо, позвал:

– Вейко, ко мне!

Лыжник подбежал.

– Говори, кого в засаду привел?

– Орденских людей, как ты и просил, воевода. Лазутчики это, должно быть. Во всех селениях выспрашивали дорогу в Новогородские земли. Немецкий знают. Хотят скрытно и быстро пройти к Пскову. Говорят, из Польши идут и мыслят примкнуть к Александру Ярославичу. А вот зачем – толком объяснить не могут. Про девку какую-то брешут княжеского рода, да про воинов из другого мира сказки рассказывают. Пляттослоффци, в общем.

«Пляттослоффци»… Блядословцы то есть… лжецы… Странно было слышать это забористое, непривычное прибалту и потому смешно исковерканное чудинским акцентом древнерусское словечко в устах эста. Странно и обидно. Снова дернулся, запыхтел в веревках оскорбленный Освальд. На рыцаря Домаш Твердиславич даже не взглянул. Эст-чудин – тоже.

– А откуда у лазутчиков знак татарского хана?

– То мне не ведомо, воевода. Знака этого я прежде не видел, потому и не выспрашивал о нем.

Домаш задумался, потом обратился к Юлдусу:

– Значит так: развязать всех, но глаз с полонян не спускать. Ежели начнут бузить – зарубить, а пока спокойны – пусть живут. Коли других не добудем, повезем князю Александру этих.

Глава 10

Воевода отъехал к дружинникам. Юлдус остался. К нему и обратился Бурцев, когда тугие путы, наконец, спали с рук и ног.

– Слышь, иптэш, вы вообще кто такие?

Татарин усмехнулся.

– Разгон новгородского князя Искандера, – гордо ответил он. – Ведет нас брат посадника воевода Домаш, а посланы мы вперед, чтоб вызнать силы ливонцев, да привезти князю полонян.

– Хм, а Вейко?..

– Вейко у нас за проводника. Указывает путь через леса и торфяники, подсказывает, где засады устраивать, по весям окрестным под видом охотника бегает – узнает что, да как. Сам-то он из этих мест родом.

– Значит, наврал нам парень, что семью его крестоносцы вырезали?

– Почему наврал? Про род свой – правду сказал. Немцы всех до единого перебили, а паренек на русский берег подался. Домаш его к себе в отроки взял.

– Ну, а вас-то самих какая нелегкая занесла сюда из родных степей?

– Нелегкая? – Юлдус нахмурился. – Вообще-то, союзники мы. Русичи помогали нам в походах на польские и венгерские улусы. Теперь наша очередь. Как говорят здесь, на Руси, долг платежом красен. Вот Бату-хан – брат Кхайду – и прислал отряд отборных нукеров и стрелков на помощь иптэшу своему князю Искандеру… Сам ханский нойон Арапша нас привел. Я служу при нем десятником-унбаши.

Бурцев хмыкнул. Выходит, против крестоносцев вместе с Александром Ярославичем будут биться и татары? Забавно… Хотя… Союзники ведь, в самом деле, должны помогать друг другу. Если союз крепок. А тут с этим, похоже, все в порядке.