Даруемый

Даруемый
Руслан Мифтахов

Мы не придаём значения нашим снам, считая их лишь игрой нашего воображения. Но иногда оно создает настолько правдоподобные картины, что непонятно, где же действительно начинается реальность. И что делать, если это ужасный кошмар? Герой книги как раз оказался в такой ситуации. Он лишь хотел освободиться от повторяющегося каждую ночь кошмара, но в итоге вступил на путь, который может изменить историю всего человечества. «Даруемый» – это первая книга из серии, рассказывающей о начале этого пути.

Даруемый

Руслан Мифтахов

© Руслан Мифтахов, 2016

© Руслан Габидович Мифтахов, дизайн обложки, 2016

ISBN 978-5-4483-0701-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Большинство видов живет более или менее долгое время… Они могут так прожить годы, века или тысячелетия, след от их земных дней в конце концов совершенно исчезнет. Другие же счастливей, после зачастую долгого промежутка они пробуждаются к новой жизни. Ставши старыми, но тем не менее оставаясь все теми же, они, не удовлетворяясь более постоянно меняющимися жизненными условиями, внезапно взрываются и дают жизнь многочисленным новым формам.

    Гуго де Фриз о мутации
    (Роль мутации и мутационных периодов в происхождении видов, 1900)

Глава 1. Страх

Страх… Он проник в каждый уголок моей души, сея в ней панику и хаос. С каждым мгновением я растворялся в нем все сильнее и сильнее. Я превратился в марионетку в его вязких щупальцах и полностью ему подчинился. Не оглядываясь, я мчался изо всех сил сквозь лесную гущу. Ночной лес враждебно притаился, будто хищник перед решающим прыжком. Опасность мне чудилась за каждым деревом, за каждым маленьким кустиком, и лишь свет полной луны, проникая сквозь густые сосны, на мгновение рождал в душе надежду на спасение. Ноги были ватные, они абсолютно не слушались. Было ощущение, что я бежал не по твердой земле, а по какой-то жиже, каждое движение давалось с огромным трудом. Вдруг ужасное предчувствие пронзило меня: из мрака лесной гущи ко мне очень быстро приближалось Нечто. Я не знал, что это. Двигаться я уже не мог, силы окончательно меня покинули. Смирившись, я опустился на колени, обхватив руками голову, неосознанно закрываясь от опасности. На мгновение я притих, ожидая наступления конца, но ничего не происходило. Я медленно опустил руки и взглянул в сторону лесной глуши, во тьме которой притаилось Нечто. Внезапно тьма ринулась ко мне, полностью окутав и парализовав тело. Мрак проник вовнутрь меня. Собрав все свои силы, желая освободиться, я резко рванул…

Очнулся, сжимая в руках простыню. Некоторое время не мог понять, что это был всего лишь сон. Тяжело дыша, весь в поту, я сидел на кровати, постепенно приходя в себя. Рядом, мирно посапывая, спала жена. Это был всего лишь кошмар. Кошмар… в последнее время я часто вижу один и тот же сон, и каждый раз, засыпая, я уже внутренне готовился к встрече с моими страхами.

* * *

– Что, опять снились кошмары? – услышал вопрос жены, сквозь звуки жарящейся яичницы.

– С чего ты взяла? – я старался не рассказывать жене о своих ночных «похождениях», но она очень хорошо меня чувствовала. – Неужели так плохо выгляжу?

– Нет, ты у меня красавчик, вылитый Брэд Питт, – оторвав взгляд от сковородки, жена посмотрела на меня, и её губы расплылись в обворожительной улыбке.

Сделав паузу, она вернулась к яичнице и добавила, улыбаясь:

– Если, конечно, не считать красных глаз и больших черных кругов под ними, а так – красавчик!

– Ну, спасибо тебе женушка.

София часто любила подкалывать. У неё это получалось хорошо и часто довольно смешно. Хотя если её разозлить, вместо легкого подкола можно было получить тяжелый удар разящего сарказма. Она чувствовала слабые места людей и при вспышке гнева неосознанно била прямо в цель. Поначалу я сильно обижался. Она, конечно, извинялась, но осадок оставался надолго. Через некоторое время я научился не обращать внимания на такие её реакции и, обнимая сзади, просто целовал её в макушку, говоря: «Я тебя люблю». Это почти всегда действовало на неё успокаивающе. В скором времени «поцелуй в макушку» стал моей постоянной реакцией на любую её шутку. И сейчас, после её слов я подошел к ней сзади и нежно обнял. Почувствовав, как по её телу прошла дрожь, я поцеловал её, вдохнув пьянящий аромат женского тела.

– Я люблю тебя.

– И я тебя, – жена, заигрывая, извивалась в объятии, продолжая готовить завтрак.

– Ладно, пойду приму душ, пока ты опять что-нибудь не сказала

Я направился в ванную, внутренне съежившись: уже неделю не было горячей воды, а я не любил нагревать воду в кастрюле и ждать, пока она вскипит. Поэтому я принимал холодный душ.

* * *

Пальцы на поднятой вверх женской руке сложились в незамысловатую комбинацию. Она ясно давала понять отношение хозяйки руки к тому, кому была адресована сия комбинация. В тот же момент рука исчезла в окне автомобиля, который издав оглушающий рёв, рванул, врезавшись в автомобильную реку. Послышался свистящий звук тормозов, глухой удар железа и звук рассыпавшегося по асфальту стекла. Из двух машин вышли люди, которые были способны только на крик. Все происходило под дружный гул автомобильных клаксонов. Владелица той самой руки, размашистыми шагами ходила вокруг своей машины, рассматривая последствия столкновения. Попутно она выкрикивала «виновнику» все, что думает о нём, тот не оставался в долгу. Полоса за ними замерла. К моему большому облегчению я был на соседней, но и это не спасало. «Запертые» теперь пытались перестроиться на нашу полосу, замедляя её движение.

День еще не начался, а я уже был весь измотан. Ощущалась тяжесть в каждом движении тела. Слушалось оно нехотя, сопротивляясь каждому сигналу, исходящему из моего мозга. Я ехал на работу. Это ежедневное действие не приносило мне удовольствия. Нет, ездить за рулем я люблю, но не в восемь утра, когда весь город похож на оживший муравейник, после того как на него наступил зазевавшийся путник. Двигаясь в плотном потоке автомобилей, я ощущал напряжение, которое витало в воздухе. Его можно было почувствовать физически. Клаксоны автомобилей не умолкали. В окнах машин, мелькали напряженные, злые лица водителей. Все спешили на работу, боялись опоздать на свои рабочие места. Борьба между ними шла за секунды. Кто-то кого-то подрежет, кто-то обгонит плотный поток по обочине и, не сбавляя скорости, вновь втиснется в него, проехав несколько десятков метров.

Я включил радио. Оно уже было настроено на мою любимую радиостанцию. Салон автомобиля заполнился приятной, успокаивающей музыкой. Медленно двигаясь по прямой, я погрузился в раздумья. Думал о разном, только бы отвлечься от происходящего вокруг. Всегда стараюсь не пускать к себе в душу суету и никогда, как бы меня не поджимало время, не спешу. Это позволяет мне часто оставаться спокойным. Взглянув на внутреннее салонное зеркало заднего вида, увидел водителя, который, видимо мне, яростно говорил что-то. Хотя «говорил» не то слово, которым можно его описать. Больше бы подошло – «орал». В такие моменты понимаешь, насколько злость поглотила людей. Я перевел взгляд вперед и в последний момент заметил, что меня прижимают слева. Но деваться мне было некуда, так что дорогу я не уступил. Нет, дело, конечно же, не в принципах – была бы возможность, я бы его пропустил. Я всегда пропускаю, но не из-за страха перед «грозными» водителями. Просто я понял однажды, не давая в такие моменты возможности проехать, даже если твой оппонент трижды неправ, я сам становился таким же, как он – поглощенным чувством злости и желанием превосходства. В соседней машине опустилось окно, и водитель жестом потребовал от меня сделать то же самое. Я же, лишь взглянув на него, продолжил движение, оставив его позади. Вновь послышался глухой удар. Я взглянул на зеркало заднего вида. Тот, что «орал», тоже не уступил дорогу и получил удар. Я невольно улыбнулся.

Через двадцать минут я уже въезжал на территорию своего вуза. Припарковав машину на привычное место, я выключил зажигание. Вместе с ним отключилось и радио. Наступила тишина. Наслаждаясь ею, я сидел несколько секунд не двигаясь.

– Хорошо.

Я не узнал свой голос, когда он сорвался на высокие ноты. Видимо, напряжение, всё-таки, не прошло мимо. Выйдя из машины, я глубоко вдохнул, наполнив легкие утренним воздухом. Институт находился внутри парковой территории и воздух здесь был достаточно чистым, чтобы им можно было наслаждаться. Небольшими шагами, не спеша, я направился к входу.

** *

– … так закончилась очередная война, потрясшая европейское сообщество. Итак, какие есть вопросы по данному материалу?

– А возможен ли мир без агрессии?

Студентка по имени Карина всегда любила задавать вопросы не по теме в конце лекций. Её вопросы всегда заставляли задумываться.

– Хороший вопрос! Найти ответ на этот вопрос можно, прежде ответив на другой – а сможет ли кто-нибудь из вас прожить жизнь и никогда не разозлиться?

– Но мы сейчас говорим о разных вещах: с одной стороны, масштабные проявления агрессивности, вытекающие в войны, с другой – злость одного человека, – не унималась Карина.

– Вы так думаете? Одно от другого неотделимо. Злость – это неумение сдерживать свои эмоции, злость – это преобладание негативных сторон человека, злость – это та темная эмоция личности, которая тянет за собой другие – зависть, ненависть, необузданную страсть… И, самое главное – она заразна. То общество, которое заражено злостью, очень легко позволяет вовлечь себя в войну. Поэтому спрошу еще раз – кто из вас сможет прожить жизнь и никогда не разозлиться?

В аудитории повисла тишина, даже Карина промолчала.

– Вот и я об этом – пока каждый из нас не научится жить без злости, мира без агрессии не будет.

– Но как можно заразить злостью? – в этот момент в диалог вступил другой студент.

– О, это очень легко. Прояви злость по отношению к кому—либо, неважно, заслуженно или просто так, и он обязательно проявит её, и не важно, по отношению к вам или к кому-нибудь другому, а дальше – цепная реакция.

– А почему нельзя создать такую же цепную реакцию, но противоположного характера? – послышался третий голос с последних парт.

– Потому что добрые дела не заразны, они требует силы воли, морального стержня, выдержки и великодушия, а это есть не у всех. А злость легко передается «воздушно—капельным путем», вы даже глазом не успеете моргнуть.

– Вас послушать, так мы живем в агрессивном обществе, – «вернулась» Карина.

– Так оно и есть. В нас нет гармонии, а любой, кто хоть как-то захочет к ней приблизиться, всё равно через некоторое время будет низвергнут в пучину ненависти.

– Рафаэль Радмирович, это всё слова, – вновь послышался голос с задних парт.

Если я не ошибался, это был парень, который обычно спал на моих лекциях. Видимо, решил «проснуться».