Звезда империи

В моём воображении всегда существовал выдуманный мир, отличный от реального, лишённый, на мой взгляд, каких-либо недостатков. В нём я жил, когда у меня была возможность отвлечься от неидеального мира, жил и строил планы, реализовывал их и обдумывал новые. Но ни разу из моего красивого мирка ни одна из идей не просочилась в мир жестоких реалий. Действительность всегда была не готова принять мои идеи, и потому приходилось их прятать подальше.

Теперь, как ни странно, мне была безразлична неготовность мира принять меня настоящего, вывернутого своим нутром наружу и не боящегося его показывать. Конечно же, я понимал, что кто-то будет сопротивляться моему своеволию, но я твёрдо решил для себя, что если кто-то будет навязывать мне своё мнение или пытаться сломить волю, то ему придётся поцеловать подошву моих пыльных башмаков. Даже странно, как подобные мысли могли прийти в голову такому спокойному и миролюбивому человеку как я? Видимо, что-то во мне бесповоротно перевернулось, поставив всё с ног на голову, или наоборот, расставив всё на свои места. В любом случае это положение вещей меня устраивало, и теперь с ним придётся мириться каждому, кто окажется рядом со мной. И выбора ни у кого не будет, ведь я уже всё решил, моё решение окончательное и изменению не подлежит.

Рассуждая подобным образом, я что есть силы сжал свой кулак и взглянул на него. Мне казалось, что в этот момент в нём сосредоточена вся моя сила воли, несокрушимость характера и уверенность в успехе. И я сжал его ещё сильней, так сильно, что почувствовал боль. Но это была приятная боль, от которой немела вся рука, в этот момент я чувствовал, как сжимаю рукой горло своим слабостям и душу недостатки. Всегда приятно чувствовать себя сильней кого-то, даже если этот кто-то ты сам. Чувство превосходства укрепляет волю человека, даёт новые силы на большие дела.

Тем временем мой путь на запад продолжался, и теперь я уже не гнался за солнцем, а пытался догнать свою собственную тень. По её длине можно было рассчитать время до полудня, сейчас она была уже не такая большая, как утром, но всё ещё достаточно длинная. Короткая трава на полях сменилась на более высокую, в которой росло бесчисленное множество маленьких бело-голубых цветов, застилавших собой всё вокруг. Появились редкие деревья, которые были беспорядочно разбросаны по полям. Окружающий мир менялся, и меня это радовало, теперь я мог своими глазами видеть, что достиг новых земель, сбывалась моя детская мечта. Я шёл и улыбался, улыбался просто так, улыбался новым полям и деревьям, пыльной дороге и самому себе.

По моим примерным подсчётам я должен был находиться на полпути к Мараллу, значит примерно через день в полдень я должен был добраться до города. «До сих пор я ещё не решил, чем займусь по прибытии, возможно, буду работать помощником какого-нибудь торговца или мастера, хотя мне больше нравилась идея стать городским стражником. Теперь у меня и меч свой есть, надеюсь, что такому большому городу всегда нужны стражники, и я окажусь нужным», – размышлял я.

В этот день у меня голод проснулся сравнительно рано, и я решил сделать небольшой привал. Удобно расположился на старом поваленном дереве, открыл мешок, достал еду и приступил к трапезе. После сухих лепёшек и солёной рыбы очень хочется пить, поэтому после обеда запасы моей воды уменьшились втрое и были почти на исходе. «Придётся либо меньше пить, либо быстрей идти, чтобы скорей добраться до города, – решил я. – В любом случае в конце пути придётся терпеть жажду, если по дороге не набреду на какой-нибудь ручеёк с чистой водой».

Солнце сильно пригрело мне голову, отчего я совсем разморился и присел на траву. Было уже очень жарко, хотя полдень, судя по тени, ещё не наступил. «Лучше такую жару переждать под деревом, а после полудня отправиться дальше», – подумал я. Примостившись рядом с деревом, я стал вглядываться в зелёные дали и прислушиваться к разным звукам. Где-то рядом со мной в траве стрекотали кузнечики, а в воздухе жужжали редко пролетающие жуки и пчёлы. Все звуки сливались воедино, усиливая действие жары и вгоняя меня в состояние полусна, от которого мне мерещились то журчание воды, то топот копыт. Я не придавал этим посторонним звукам никакого значения, понимая, что всё это мне только кажется, и даже топот копыт, который на удивление стал мне казаться ещё более явственным. Через пару мгновений он стал ещё громче, как будто ко мне по дороге действительно скачет всадник.

«Неужели от жары у меня помутился рассудок?» – только успел подумать я, как увидел скачущего по дороге в моём направлении конного всадника, одетого в блистающие на солнце доспехи. От конских копыт поднималась сильная пыль, расстилающаяся длинным серым шлейфом позади коня, отчего вид у этого воина был ещё более впечатляющий. Но, судя по его взгляду, он больше удивился, увидев меня, чем я, увидев его. Приостановив коня, он встал в нескольких шагах от меня, пристально разглядывая с головы до ног. Вид у него был восхитительный: высокие сапоги, стальная кольчуга, блестящий нагрудник, надетый поверх кольчуги, красивый шлем с кисточкой красных волос сверху и резвый конь, нетерпеливо переставляющий копыта. Но что-то казалось необычным, каким-то неестественным, и это касалось абсолютно всего в нём. Было нечто странное в его манере держать поводья, позе, изгибах тела и длинных вьющихся волосах цвета заходящего солнца, свободно ниспадающих с плеч. В таком виде он был больше похож на переодетую девушку, чем на мужчину. И действительно, на вид ему было лет двадцать, но ни бороды, ни даже щетины у него не было видно. Стройный прямой нос был среднего размера, рот небольшой с розовыми пухлыми губами, глаза большие и тёмные.

Первым решил нарушить молчание всадник.

– Ты кто такой и что здесь делаешь? – спросил он по-детски звонким, но уверенным голосом.

Я ему ничего не ответил, я лишь смотрел на него с ещё большим удивлением, теперь-то у меня не было сомнений – передо мной была самая настоящая девушка. И голос окончательно убедил меня в этом.

– Ты глухой или не понял мой вопрос? – услышал я от неё.

– Нет, я не глухой. Я путешественник и направляюсь в Маралл, – ответил я, всё ещё пребывая в состоянии сильного удивления.

– Кто ты… путешественник? Ты что, один путешествуешь? – спросила она, одаривая меня взглядом, которым обычно смотрят на полоумных.

– Да, я один.

Видимо мой ответ утвердил её во мнении, что с моей головой не всё в порядке, и это было видно по её взгляду, но она в ответ лишь спросила:

– Ты знаешь, что на всех дорогах промышляют грабители? Даже храбрецы не отваживаются ходить по трое, а ты в одиночку топаешь от самого Квинтия через полимперии.

– Я не из Квинтия, я вышел из Норонмеля, это рыбацкое поселение на берегу моря.

– Ни разу о таком не слышала… Тебе крупно повезло, что никто не встретился на твоём пути.

– А что бы мне было, если бы я встретил кого-нибудь?

– В лучшем случае тебя просто обобрали бы.

– А в худшем случае что могло случиться?

– Твоё тело досталось бы на ужин стервятникам, – сказала она усмехнувшись.

– Никогда не слышал подобного, я впервые отправился путешествовать, поэтому не мог этого знать.

– И зачем сдалось тебе это всё?

– Есть причины… – ответил я, потупив взгляд в землю.

– Как же зовут отважного странника? – спросила она, иронично улыбаясь.

– Арслан, – ответил я после непродолжительной паузы, смакуя каждую букву своего имени.

– Сильное имя. Имя не для человека, имя для льва, – многозначительно произнесла она.

– А я и есть лев, – выпалил я, улыбаясь и выпрямляя спину.

В ответ я услышал её звонкий смех.

– Лев? Ты больше похож на котёнка, чем на льва, – сказала она, посмеиваясь, чем очень сильно меня задела.

– А тебя как звать? – спросил я, намереваясь сказать что-нибудь касающееся её имени, что задело бы её.

– Фемина, – спокойно ответила она, вглядываясь вдаль.

Ничего существенного, касающегося её имени, что могло бы её обидеть или разозлить, мне в голову не пришло, и я в ответ просто промолчал.

– Ну что ж, храбрец, может подбросить тебя до города? – спросила она, не поворачиваясь в мою сторону.

У меня было огромное желание сказать ей, что она может проваливать куда подальше, и что я и без неё могу добраться до города, но её слова о дорожных разбойниках меня заставили задуматься. Не говоря ни слова, я подошёл к лошади, она протянула мне руку, схватившись за неё, я запрыгнул на своё место позади Фемины.

– Держись, – сказала она чуть слышно и ткнула сапогами в бока коня.

В этот момент я не пожалел, что послушался её совета и держался крепче. Конь резко рванул вперёд и понёсся на большой скорости вперёд, поднимая клубы серой пыли. В роли наездника я пребывал впервые в жизни. Конечно же, в детстве все скакали на палках, изображая из себя всадников, но вообразить такие ощущения я не мог. Это было подобно волне, подхватывающей тебя вместе с лодкой и несущей вперёд, но намного более впечатляюще. Через некоторое время впереди рядом с дорогой показался двухэтажный деревянный дом, рядом с которым стояло несколько человек, которые оживлённо спорили, сильно жестикулируя при этом. Фемина остановилась недалеко от входа и пихнула меня локтём, давая понять, что пора слазить.

– Передохнём немного, у нас есть немного лишнего времени сегодня, – с этими словами она направилась быстрым шагом к входной двери, мне осталось только последовать за ней.

Войдя внутрь, я увидел большое количество людей, сидящих за круглыми и прямоугольными столами, на которых стояла всевозможная еда и напитки. Вокруг стоял такой гам, что сложно было что-то разобрать из слов говоривших, было только ясно, что каждый старается говорить погромче, чтобы его слышали рядом сидящие, и от этого голоса сливались в неразборчивый шум. Фемина заняла место за одним из свободных столов, я присел напротив, с другого края. К нам подошёл какой-то пожилой пузатый мужик с большой лысиной на всю голову в засаленном грязном фартуке. Улыбаясь натянутой на лицо улыбкой, он молча смотрел то на меня, то на Фемину, чего-то выжидая. Не понимая, что ему нужно, я вопросительно посмотрел в её сторону, но она опередила мой вопрос.

– Брагу обоим и быстро, – сказала она, не глядя на него.

Но он отчего-то не пошёл за брагой, а молча смотрел на нас, чего-то выжидая. Поняв, чего ему надо, она молча швырнула в его сторону монету, которую он поймал как собачка, которой кинули кость. Что-то было в нём от Берга. Возможно, это большой живот или глупая улыбка на всё лицо. В любом случае это сходство отталкивало.

– Так, значит, ты направляешься в Маралл? – спросила Фемина, поправляя кисточку волос на своём шлеме, который уже стоял на столе.

– Да, именно туда.

– Интересно узнать, зачем понадобилось туда идти человеку, который там ни разу не был?

– Хочу найти себе работу, скорее всего в городской страже.

– М-м-м, в страже, – сказала она, не объясняя, что означают эти слова.

– А эта штука у тебя откуда? – спросила она, кивая в сторону моего меча.

– Подарок друга. Близкого друга, – уточнил я.