ААХРОН. Научно-фантастический роман

Весь он стал похожим на огромный костёр, он ощущал невыносимый жар. Но вдруг ощутил на своём уже рассыпавшемуся в прах лбу холодную длань. Он перестал корчиться в невыносимых муках, замер – и растаял в пламени…

3. НЕБЕСНОЕ ПЛАМЯ «ПРИЗРАКА»

Отряд выбрался наружу.

Всё те же непроходимые заросли, припорошенные лёгким снегом, встретили их..

– Строиться! Перекличка! Сладкий!

– Я!

– Мурена! – Я! – Простой! – Я! – Колбаса! – Я! – Некромант! – Я! – Жухлый! – Я! – Безымянный!

– Я!

– Прыгать не будем, Жухлый нам протопчет тропинку! – рявкнул Дэн.

– Опять я! – недовольно отозвался боец. – У меня заряд уже на шестидесяти процентах!

– Ничего, если не дойдёшь, понесёшь свой экзик.

Жухлый не ответил. Он направился в сторону зарослей. Раздался треск: Жухлый размахивая боевым мечом, сносил кустарник и мелкие ветви.

Отряд двинулся ему вслед.

Экзоскелет таил в себе большую силу: при полной зарядке человек в нём мог, к примеру, вырвать с корнем большое дерево, прыгнуть на несколько сотен метров, плыть по воде или под водой с большой скоростью, запросто кулаками дробить самую твёрдую породу, мчаться со скоростью восемьдесят километров в час.

Но, конечно, основным его применением был бой.

Спереди он был достаточно прочен, чтобы выдержать попадания мелкокалиберных световых лучей, его трудно было разрубить боевым мечом. Но полную безопасность он не мог обеспечить. И поэтому противник придумывал всё новое оружие, находя в экзоскелете уязвимые места.

Многое зависело и от мастерства бойца.

Самой незащищённой частью экзоскелета была задняя сторона. Мнения специалистов сходились на том, что это заставляет бойца всегда встречать врага лицом.

Но мудрые и старые воины говорили, что всё это чепуха, просто заводчики экономят. Да и Зина плут, не хочет раскошеливаться на полную защиту! А вот его личная гвардия телохранителей щеголяет в полных экзкостюмах, которые защищены со всех сторон…

Самое страшное было – подпустить врага с тыла или попасть в окружение. В таких случаях порой, рассказывали ветераны, погибали целые полкиры. Тогда все люди страны Свободы покрывали свои лица и жилища трауром. Выстраивались длинные очереди у здания Патриотизма – и там, перед голограммой знамени погибшего полкира, каждый вырывал из своей головы клок волос и бросал к подножию голограммы. А тот, кто был лыс или брился, отрезал лоскуточек кожи, размером с одноцентовую монетку, и швырял туда же. Поэтому все старались ухаживать за волосами…

Хуже всего приходилось родственникам командира, который допустил ошибку и довёл свой трёхтысячный отряд до гибели: им предписывалось в знак горя вырвать из головы все волосы или лишиться куска кожи величиной с ладонь взрослого человека.

Гражданами здесь становились с семи лет – с этих пор гражданин имел право сражаться. Мальчику или девочке вручался боевой нож, с которым они не расставались уже никогда, до самой смерти.

«Лучше бы я остался с Врачом и Штурманом, а я бы и остался, если бы не Мия. Ведь её, как наложницу дезертира, сделали бы рабыней, – горько думал Жухлый. – Этот идиот Дэн просто не знает, как рассчитать прыжок, и никто этого не знает! Но этого мало – рассчитать… Штурман был в этом экстра-класс! Других таких нет. Наши незначительные боевые потери – наполовину заслуга Штурмана, а наполовину – Комка. Да и Врач у нас спец. Был… Он с ума сошёл, этот Дэн. Щенок! Крысёныш зиновский. Мы с ним долго не протянем! Погибнем в первом же бою, если даже Зина будет держать его подальше от самых горячих мест. Дурак, лучшего рубилу отправил кусты рубить! А если попадётся враг, а меня заряд уже сорок пять?!»

Впереди показался край зарослей: до тропинки, по которой они пришли сюда, оставалось метров двадцать.

– Строиться! – скомандовал Дэн.

– Дэн, малыш, у тебя что, голос ломаетс? – послышался насмешливый голос Мурены. – Вы слышите, ребята, наш Дэн вступил на путь мужества!

Бойцы захихикали.

– Молчать! Уродцы! Я вам покажу, я вам не старый Комок, который вам сопли вытирал. Бегом, за мной!

«А тебе он не вытирал? – мысленно усмехнулся Жухлый. – Ну, Мурена, вот девчонка! Конечно, никто бы не стал так дерзить племяннику Зины, не обладай он особым статусом. Однако девчонка на волоске от того, чтобы попасть в опалу. Или не понимает этого?.. А может, надеется, что Дэн её выкинет, переведёт в другую группу? Неее-ет, он не выгонит, он её просто угробит, подставит где-нибудь. Ээх…»

Они пробежали километра два, поднялись на большой холм.

Посёлок оказался весь как на ладони. Посреди него, в центре площади, стоял храм.

– Готовы, – отрапортовал кому-то Дэн.

Орон тяжело дышал, ему казалось, что сердце и лёгкие сейчас разорвутся, выпрыгнут из него по частям.

Пот катился с него градом. Было холодно, но от его тела поднимался пар.

Уже выйдя из храма, он понял, что не принадлежит себе. Его руки и ноги не подчинялись ему, как и всё тело. Он чувствовал, что его сознание, его ум, всё, что в нём человеческого, – просто «пассажиры» в некогда принадлежавшем ему, а теперь чужом теле.

Он понял, что ошейник полностью контролирует его тело.

Его тело слепо следовало за одной из фигур, на спине которой красовалось изображение неизвестной ему рыбы – он отчётливо видел эту рыбу в свете уже ярко сияющей полной луны. Его тело двигалось бессознательно, оно могло бежать до тех пор, пока он не умер бы от истощения или разрыва сердца. Он мог потерять сознание от боли, а оно продолжало бы бежать.

Он чувствовал всё больший ужас, и когда они достигли холма, ему показалось, что он постиг безумие.

Фигура с рыбой приблизилась к нему и осторожно смахнула железной рукой густую пену с его подбородка.

– Не бойся, если Врач прав, то ты и не такое выдержишь, – прошептала она. – Сейчас я на время переключу ошейник в режим «стоять», а то ты упадёшь. Зато сможешь немного успокоиться, бедняга…

Так она и поступила – и Орону стало ещё хуже: лёгкие остановились, ему пришлось напрячься, вспомнить, как надо дышать. Перед глазами поплыли разноцветные круги…

И вдруг наступило облегчение – и он увидел столб света, падающий на храм.

В небе сияла полная луна, тучи унесло. Гладь небес покрылась россыпью звёзд.

Внизу, с того места, где он много раз бывал и один, и с друзьями, и с Наставником, он увидел посёлок и стоящий посередине храм.

Храм сверкал в столбе света.

Столб сужался кверху и исчезал в высоте, превращаясь в гигантскую иглу, остро упирался ввысь. Столб света охватывал огромное пространство вокруг храма, далеко за пределами окружающих его зарослей.

Странные искрящиеся точки стали подниматься от здания вертикально, всё увеличивая скорость, собираясь в стремительный поток ослепительного света.

Храм сиял.

Орон увидел, как в окнах некоторых домов загорается свет, как маленькие фигурки людей выскакивали на улицу. Скоро уже, наверное, половина посёлка бегала по улицам, слышались встревоженные крики. Несколько фигурок медленно приближались к храму. Среди них были дети.

Самые смелые оказались внутри круга – и было видно, что они тоже начали светиться. Некоторые, их было около десятка, бросились назад. Но, преодолев черту, выскочив за пределы круга, они уже не светились, а горели, пылали! Люди падали, вопили от боли и ужаса. Те же, что остались внутри, встали на колени и от них вверх тоже стал струиться свет.