Везунчики

– Давай, Володя, езжай прямо к хвосту, – скомандовал я, увидев, что в кормовой части самолёта раскрылись створки и стал опускаться въездной пандус. – Заедь слева от хвоста.

Мы остановились метрах в тридцати от «ила», выскочили из машин, бросились было к самолёту. Похоже, перестарались. Вид полудюжины автоматчиков, рысью бегущих к пандусу, здорово озадачил вышедшего нам навстречу мужика. В глазах лётчика промелькнул испуг, и он мгновенно поднял руки вверх.

– Не стреляйте! Сдаюсь! – крикнул пилот. – У нас нет никакого оружия! Мы – гражданский «борт»!

– Да, успокойся ты, никто и не думал в тебя стрелять, – на всякий случай я закинул «калаш» за спину. – Я – майор полиции Иванников, опер из Питера, а это мои люди. Кто вы, и как вы очутились возле Данилово?

– Данилово? Это та маленькая деревенька, что ли? – лётчик махнул рукой в сторону посёлка. – Я – бортинженер Сапрыкин. Мы вылетели из Архангельска с час назад, а потом… Не, пусть лучше командир сам всё расскажет.

Из чрева транспортника появились два новых действующих лица – высокий мужик средних лет в лётной форме и парень в камуфляжном комбинезоне. На секунду оба опешили, увидев наш «комитет по встрече», и на шоссе возникла небольшая пауза.

– Мужики, я не знаю, кто вы такие, где мы и вообще, что происходит, но сейчас не мешайте нам, ради бога, разгрузить самолёт! – очень эмоциональной скороговоркой зачастил высокий лётчик. – Сейчас сюда подойдут ещё два «борта» – все с пассажирами – и оба пойдут на посадку! А у меня внутри вездеход, десять тонн соляры, и у самого баки на три четверти полны керосином! Не дай бог, кто-то из иностранцев не сможет погасить скорость, и врежется нам в хвост!

– Так, парни, быстро убираем свои «джипы», – из быстрой речи пилота я сразу же ухватил главное – «ил» перевозил куда-то вездеход, дизельное топливо, а в небе вот-вот появятся два иностранных самолёта. Причём два пассажирских самолёта, битком набитые людьми, как те бочки сельдью. Впереди вновь замаячил призрак большого погребального костра. – А вы выводите свой вездеход и сами пулей дуйте вон оттудова!

– Я не могу! – отрицательно мотнул головой лётчик. – У меня в кабине сидит радист на связи с пилотами «Люфтганзы» и «Эйр-Франса» и выводит их сюда, на нас. Я не могу бросить Сашку, я должен быть рядом с ним.

Такой подход мне понравился. Сам едва разминувшийся со смертью лётчик ни за что не готов был оставить своего радиста одного, да ещё пытался спасти несколько сотен совершенно незнакомых ему людей.

– Как быстро подлетят оба лайнера? – сразу же поинтересовался я. – Сколько у нас есть времени?

– «Люфтганза» появится минут через пять, и у них ещё есть керосин, а «Эйр-Франс» идёт на остатках, и ему лететь минут десять-пятнадцать, – быстро уточнил пилот. – Я опасаюсь, что «француз» не дотянет, а если и дотянет, то не сумеет сесть. Ему просто не хватит времени зайти на посадку.

– Я понял тебя, – кивнул я, протянув мужику руку. – Володя, Иванников, опер из Питера. Ехали на задание и застряли здесь, когда ЭТО произошло.

– Анисин, Юрий, из Мурманска, – мы пожали друг другу руки. – Мы взяли в Архангельске машину для Эм-Че-Эс, взлетели, и через полчаса произошло такое… В эфире чёрте что, все орут, ругаются, ни один диспетчер не отзывается… В общем, развернулись мы и пошли обратным курсом… Снизились, пробили облачность, чтобы искать место для посадки, и тут штурман увидел море… И деревеньку почти на берегу, и дорогу…

Пока Анисин сбивчиво и нервно рассказывал все подробности полёта, из чрева транспортника выполз вездеход. Да не просто вездеход, а гусеничная сочленённая машина повышенной проходимости. Я видел такой только по телевизору и хорошо запомнил две вещи: этот монстр отлично плавает, а соляру жрёт чуть ли не по десятку литров на каждый пройденный километр. Ну, что делать, если на нём стоит танковый движок, отличающийся повышенным аппетитом?

– Стоп, Юрий. Тот парень в комбезе – он из твоего экипажа? – перебил я словоизлияния лётчика.

– Нет, он из эмчеэсников, специально прилетел в Архангельск за вездеходом, – уточнил пилот. – Я с ним перекинулся парой фраз при погрузке, и всё. Он с Колькой Сапрыкиным общался…

– Юрка!!! «Люфтганза» уже в двух минутах! – из фюзеляжа выбежал ещё один член экипажа – радист. – Мне давать добро на посадку?

– Уже иду, Саня, иду, – махнул рукой Анисин и повернулся ко мне. – Извини, опер, надо сажать «немца», а то ему тут капут будет. Чёрт, ещё и «Эйр-Франс»… С ним вообще полный абзац.

– Удачи, тебе, брат, – я лишь кивнул в ответ. А что ещё говорить? Сначала эти простые русские парни спасли самих себя, а теперь пытались вырвать из лап смерти ещё несколько сотен душ. Если смогут приземлить оба борта… Чёрт, а где же мы размещать пассажиров будем?

– Что там, Вова? – спросил меня мой напарник, когда я подошёл к своим. Рядом с парнями стояли двое членов экипажа транспортника, успевшие в двух словах рассказать о своих злоключениях. Здесь же топтался и эмчеэсник в камуфляжном комбезе – водила сочленённого вездехода.

– Там задница, парни, – не стал скрывать я. – Либо наши посадят два буржуинских «борта», либо – нет. Будем надеяться на лучшее.

– Федосеев с участковым подъехали, – неожиданно произнёс Костя Григорьев. – Следом ещё деревенские подтягиваются.

Я оглянулся. Действительно, в полусотне метров от нас притормозила «нива», из которой вылез глава совета посёлка. Следом за ним из «уазика» повылезали Антонов с тремя вооружёнными мужиками. Со стороны Данилово показались ещё несколько машин, в том числе автоцистерна на шасси ГАЗа и похожий на «скорую» микроавтобус без мигалки. Оставалось лишь удивляться оперативности Федосеева, столь быстро организовавшего экстренный выезд необходимого транспорта.

– Товарищ Иванников, лётчики живы?! С ними всё в порядке?! – сложив руки рупором, прокричал глава совета.

– Да! Лётчики живы-здоровы! – обернувшись, прокричал я в ответ. – Сейчас будет садиться второй самолёт!

– Иностранный! Немецкой «Люфтганзы»! – добавил крику Еремеев. – Роман Георгиевич, езжайте сюда, не загораживайте полосу для посадки!

– Час от часу не легче, – буркнул стоявший рядом Ковалёв. – Тут не знаешь, как сам дальше жить будешь, так ещё и фашистов принесло на наши головы.

– Не бурчи, Миша, всё будет хорошо, – заверил я своего напарника. – Вовсе не факт, что в самолёте летят одни немцы. Там по нонешным временам всякий народ обретается. Да, и современные немцы нисколько не тянут на фашистов – сдулись ещё в сорок пятом.

– Вижу, летит, – произнёс Руденко. – На «два часа», со стороны мыса.

Все умолкли, повернувшись в указанном направлении. Я увидел маленькую чёрточку, которая приближалась, постепенно увеличиваясь в размерах. Послышался гул моторов. Спустя какое-то время рёв реактивных двигателей затопил всю округу, и в небе над Данилово появился чётырёхмоторный «боинг». Чуть накреняясь, самолёт совершил круговой облёт посёлка и освобождённого от машин отрезка трассы, а затем ушёл в сторону моря.

– Всё, присмотрелись, примерились. Сейчас развернутся и пойдут на посадку, – второй пилот «горбатого» комментировал нам действия своих иностранных коллег из «Люфтганзы». – Если промажут первый раз, то пойдут на второй заход. Мы два круга сделали, пока присматривались, а сели с первого же захода.

– А как же «француз»? – спросил я. – Для него хватит места, чтобы сесть?

– Не верю я, что «Эйр-Франс» дотянет до берега, – помрачнел лётчик. – У них керосина оставалось чуть-чуть, с гулькин нос.

«Боинг» действительно развернулся над морем, и, плавно снижаясь, выпустил шасси. Секунд десять мы наблюдали за идущим на посадку «немцем», пока из фюзеляжа «ила» пулей не выскочил его командир.

– Мужики!!! «Француз» передал, что топливо в ноль, но он видит берег и попытается дотянуть планированием! – подбегая, во всю глотку заорал Анисин. – Если повезёт – он сядет на воду у берега! Если нет… У вас лодки есть?!

Видимо, во взглядах почти двух десятков человек сквозило что-то такое, отчего лётчик мгновенно сник. Моментально понял, что мы ничем не сможем помочь погибающим в море людям, даже если очень захотим это сделать. У нас действительно не было лодок. Никаких, даже резиновых. Надо было пошуровать в закромах Еремеева, да кто же знал… Стоп, а если?

– Чего стоим, парни? – нарушил я всеобщее молчание. – У нас есть плавсредство амфибийного типа, которое годно для спасения на воде. А здесь останутся лётчики, ополченцы и гражданские добровольцы.

– А если он разобьётся? – спросил Руслан, указав рукой в сторону садящегося «боинга».

– А если он разобьётся, то мы ничем ему не поможем, Рус, – ответил я. – У нас нет ни пены для тушения такого пожара, ни бригады медиков для оказания помощи пострадавшим. Судьба «немца» в руках его же пилотов. Всё, поехали. Джипы оставим здесь, они через обрыв не пройдут… Тебя как зовут-то, «танкист»?

– Марк, – нервно затягиваясь сигаретой, отозвался водитель вездехода. – До сих пор не верю, что мы в другом мире… Хотя сам же видел море из иллюминатора…

– Видел? Ну, скоро ещё и прогуляешься по здешней ривьере, – произнёс я. – Давай, Марк, садись за руль и вези нас на пляж. Может, и получится спасти кого-нибудь из «французов».

Мы погрузились в вездеход – походу, узнали, что он называется ДТ-10П «Витязь» – и двинулись на нём в сторону моря. По моим прикидкам, от этого конца трассы до моря нам надо было проехать около километра, и большая часть маршрута пролегала по «нашей», по российской земле.

Как приземлился самолёт «Люфтганзы», мы толком и не видели. Позднее из рассказов ополченцев узнали, что «боинг» с трудом удержался на прямой, едва не выскочив в чистое поле. Причиной этого стало разрушение резины на одном из шасси самолёта, или как там эти колёса называются. В общем, «боинг» всё-таки припарковался в сотне метров от нашего «ила», и его пассажиры чуть ли не хором благодарили Бога и мастерство пилотов. А затем им и вовсе открылась сногсшибательная новость – вылетев из Гамбурга, они прилетели в другой мир.

Тем временем мы быстро проехали несколько сотен метров родных полян и зарослей кустарника, объехали берёзовую рощицу и пересекли границу между двумя ландшафтами. Впереди простиралась примерно стометровая полоса чужого леса, обширный пляж, за которым синело ласковое и тёплое море. Почти сразу же нам пришлось спешиться, чтобы заняться поисками пути для нашего «витязя» – чужие деревья росли столь плотно одно к другому, что невозможно было проехать напрямую. И хотя эти поиски отняли у нас совсем немного времени, мы упустили сам момент появления в небе французского «аэробуса». У самолёта уже закончилось топливо, заглохли двигатели, и он тихо планировал в сторону спасительного берега.

– Мля! Смотрите! Лайнер падает! – Владислав первым заметил появление «француза». – Мужики, что делать?

– Да ничего, – с чувством сплюнул Саша Барулин. – Мы тут – всего лишь статисты, ничем не способные ни помочь, ни помешать. Будем смотреть, и всё.

И мы смотрели, позабыв и про урчащий за нашими спинами вездеход, и про всё остальное. Ибо не каждый день представляется шанс увидеть аварийную посадку на воду современного пассажирского лайнера. И не каждый день удаётся стать свидетелем настоящего чуда, совершённого пилотами этого лайнера. Действие происходило несколько в стороне от нас, и мы не опасались за свою безопасность.

Подняв тучи брызг, здоровенная махина коснулась водной поверхности, а затем понеслась к берегу, гоня перед собой небольшое цунами. Самолёт напоминал взбесившуюся подводную лодку, с какого-то перепуга решившую выброситься на берег. Он и выбросился на берег, со скрежетом обшивки, с хрустом набора корпуса. Словно кит, «аэробус» выскочил на береговую отмель примерно в полукилометре от нас и замер, слегка приподняв нос.

– Кхм… Костя, Толик, идите, ищите проход для «витязя», – прочистив горло, скомандовал я. – А мы идём к самолёту…