Быть печальной травести

Он танцевал, покрытый снежной пылью,

И пел о чем-то с легкой хрипотцой.

О золотистом тополе, быть может;

О людях, затерявшихся в годах;

О поле, шелестящем спелой рожью,

Или о том, чего не передать.

Кто знает, что он пел, слегка картавя –

Что воспевал, что низвергал с высот?

О вечности? О славе и бесславии?

И песня эта все еще живет.

В ней каждый слышит свой оттенок смысла,

У каждого свои к нему слова;

Поэтому нельзя легко и быстро

Ни родину, ни жизнь растолковать.

Впали в безумие ясени

Впали в безумие ясени,

Побагровели дожди

И неумело покрасили

Листья настоем гвоздик.

Пахнет покоем и прелостью,

Горечью дикой души;

И осторожно, с несмелостью,

Где-то шумят камыши.

В спелом дыхании осени –

Полосы сжатых полей

И необъятный, как озеро,

Радужный клик журавлей.

Гимн солнцу

О солнце мое! Золотого лукавства лицо!

Улыбка твоя воссияла сквозь косы-лучи!

Дождливые дни протянулись унылой рысцой,

От нас сокрывая живящего света ручьи.

О солнце мое! Несравненна твоя благодать!

К тебе величаво плывут облака-корабли.

И как же ты просто умеешь сначала отдать,

А после сурово взыскать с пристыженной земли!

О солнце мое! Бесподобной улыбкой богов

В сердцах озари бесконечную серую даль!

И как же ты просто умеешь взлететь высоко,

А после слезинкой упасть на горячий асфальт.

О солнце мое! За ничтожный подарок прости:

На ветки нанизаны искры – жемчужины слов.

И как же ты просто умеешь сначала уйти,

А после одаривать черствую землю теплом!

На небо выплеснулась синь

На небо выплеснулась синь,

И сразу небо стало выше.

Сосулькой солнце-апельсин

Приколото к соседской крыше –

И брызжет золотистый сок