Девушка из каюты № 10

Глава 3

Не считая желтоватых островков света от фонарей, улицы были серыми и мрачными. Холодный ветер швырял под ноги разбросанные бумаги, в водостоках шуршали листья и мусор. Мне, тридцатидвухлетней женщине, среди ночи разгуливающей в пижаме, должно было быть страшно. Но в квартире было куда опаснее. Там никто не услышит мой крик о помощи.

Я не строила определенный маршрут, просто собиралась бродить по улицам, пока не устану. Где-то в районе станции «Хайбери-энд-Айлингтон» я поняла, что идет дождь, причем идет уже давно, и я вся промокла. В обуви хлюпало, мой изможденный и оцепеневший разум пытался придумать какой-то план, а ноги практически сами повели меня дальше – но не в сторону дома, а на юг, к району Энджел.

Я не осознавала, что иду туда, пока не оказалась на месте. Пока не добралась до подъезда его дома. Я изумленно смотрела на панель звонков, где рядом с номером квартиры он аккуратно подписал свою фамилию: Льюис.

Дома его не было. Он уехал по работе и вернется только завтра. Зато в кармане пальто у меня лежали запасные ключи, и идти обратно домой я была не в состоянии. «Можно вызвать такси, – ехидно заворчал внутренний голос. – Тебя ведь пугает не долгая дорога. Трусишка».

Я потрясла головой, обрызгав каплями дождя металлическую панель звонков, и стала искать в связке ключ от подъезда. Затем открыла дверь и нырнула в общий коридор, окутавший меня тягостной духотой.

Я поднялась на второй этаж и осторожно зашла в квартиру.

Непроглядная темнота. Все двери закрыты, а в холле не было окон.

– Джуд? – позвала я. Его самого дома точно не было, но Джуд мог вполне разрешить переночевать здесь кому-нибудь из приятелей; не хотелось перепугать беднягу до смерти посреди ночи. Уж я-то знала, каково это. – Джуд, это я, Ло.

Никто не откликнулся. В квартире стояла полная тишина, не раздавалось ни звука. Я открыла дверь слева, которая вела в кухню-столовую, и на цыпочках прошла туда, не включая света. Просто стащила с себя мокрую одежду – пальто, пижаму и все остальное – и бросила в раковину.

Затем я голышом прошла в спальню, где на широкую двуспальную кровать Джуда падал лунный свет, а серые простыни были смяты, как будто он только что здесь лежал.

Я забралась на самую середину кровати и почувствовала мягкость простыней, на которых постоянно спят, а еще его аромат – запах пота, лосьона после бритья и просто самого Джуда.

Я закрыла глаза.

Один. Два…

Накатила волна сна.

Меня разбудил женский крик и ощущение, будто кто-то давит сверху и крепко держит за руки, хотя я пытаюсь выбраться…

Кто-то схватил меня за запястье, кто-то очень сильный.

Ослепленная ужасом, я в кромешной темноте попыталась найти что-нибудь, чем можно ударить, и свободной рукой нащупала прикроватную лампу.

Чужая рука накрыла мне рот, не давая дышать, давил вес тела, но я изо всех сил замахнулась лампой и ударила его по голове.

Послышался крик боли, и сквозь пелену страха донесся голос:

– Ло, это я! Господи, хватит, это же я!

Что?

О боже.

Руки тряслись так сильно, что, попытавшись нащупать выключатель, я лишь что-то столкнула.

Одновременно с тяжелым дыханием Джуда слышался какой-то пугающий булькающий звук. Да где же эта чертова лампа? Ах да, я ведь заехала ей Джуду по лицу.

Я вылезла из постели и нетвердой походкой добралась до выключателя у двери. Комнату залило беспощадно ярким светом десятка галогенных лампочек, в котором просматривалась каждая деталь развернувшегося здесь ужаса.

Джуд съежился на кровати, зажав лицо руками, по подбородку и груди текла кровь.

– Господи, Джуд! – Я бросилась к нему. Все еще трясущимися руками я вытащила из коробки несколько салфеток. Он прижал их к лицу. – Боже, что случилось? Кто кричал?

– Ты! – простонал он. Салфетки быстро пропитались кровью.

– Как это? – Меня по-прежнему переполнял адреналин. Я растерянно осмотрела комнату, но ни женщины, ни нападавшего в ней не было. – Ты о чем?

– Я вернулся домой, – превозмогая боль, ответил Джуд. Сейчас его бруклинский акцент был едва слышен. – Ты закричала во сне, я попытался тебя разбудить и… вот.

– Черт. – Я зажала рот руками. – Прости меня.

Я так отчетливо слышала крик… Неужели это правда была я?

Джуд осторожно убрал руки от лица. В комке пропитавшейся кровью салфетки я увидела что-то маленькое и белое. Только взглянув на лицо Джуда, я поняла, что это выбитый зуб.

– О господи.

– «С приездом» называется, – сказал он и замолчал.

– Прости. – На глаза навернулись слезы, однако плакать перед таксистом я не хотела, поэтому шумно сглотнула, чтобы избавиться от мучительного ощущения. – Слышишь?

Джуд ничего не ответил, он молча смотрел в окно на тусклый рассвет. Мы два часа прождали в приемном отделении «Скорой помощи». В итоге ему лишь наложили швы на губу и направили к дежурному стоматологу, а тот засунул зуб обратно и посоветовал надеяться на лучшее. Как я поняла, если зуб приживется, его можно будет сохранить. Если нет, придется ставить мост или зубной имплант. Джуд устало закрыл глаза, и у меня внутри все сжалось от чувства вины.

– Прости, – с отчаянием повторила я. – Не знаю, что еще сказать.

– Нет, это ты меня прости, – утомленно произнес он. Анестезия еще не прошла, и с онемевшей губой говорить ему было трудно, поэтому получилось «прошти», словно он изображал пьяного Шона Коннери.

– Тебя? За что?

– Не знаю. За то, что облажался. Что не был рядом.

– Ты про ограбление?

– Да, – кивнул Джуд. – Хотя не только. За все те дни, когда я оставляю тебя одну. Поменьше бы этих командировок.

Положив голову ему на плечо, я прислушивалась к ровному, медленному стуку его сердца, такому неспешному по сравнению с моим, которое колотилось от тревоги. Под курткой на Джуде была заляпанная кровью футболка, потертая ткань мягко касалась моей щеки. Я глубоко вдохнула, чувствуя его запах, и мне стало спокойнее.

– Ты бы ничего не смог сделать, – сказала я, уткнувшись ему в грудь.

Джуда покачал головой:

– Все равно прости, что оставил тебя.

Когда мы расплатились с таксистом и медленно поднялись на второй этаж к квартире Джуда, начало светать. Я посмотрела на часы: почти шесть. Черт, уже через несколько часов мне надо сесть на поезд, чтобы успеть в порт.

В спальне Джуд разделся, и мы вместе повалились на кровать. Он притянул меня к себе и, закрыв глаза, уткнулся в мои волосы. От усталости я почти ничего не соображала, но, вместо того чтобы поспать, забралась на Джуда сверху, стала целовать его шею, живот, полоску темных волос, ведущую вниз.

– Ло… – простонал он и попытался притянуть меня поближе, чтобы поцеловать.

Я покачала головой:

– Молчи. Лежи смирно.

Джуд откинулся на подушку, бледные рассветные лучи, просачиваясь сквозь шторы, падали на его шею.

Мы не виделись восемь дней. И не увидимся еще неделю. Если не заняться этим сейчас…

Лежа в объятиях Джуда, я ждала, когда выровняется мое дыхание и успокоится сердце. Я прижималась щекой к его лицу и почувствовала, как он улыбается.

– Вот это я понимаю, – сказал Джуд.

– Что?

– Сразу бы так меня встретила.

Я вздрогнула, и он коснулся моего лица.

– Ло, милая, я просто шучу.

– Знаю.

После этого мы оба надолго замолчали. Я думала, что Джуд засыпает, и тоже закрыла глаза, поддаваясь чувству усталости, но он вдруг сделал глубокий вдох – грудь поднялась, мышцы в руке напряглись.

– Ло, я не хочу снова спрашивать…

Джуд не договорил, но я и так знала, что он имел в виду. То, о чем он сказал мне на Новый год, – что, по его мнению, нам нужно двигаться дальше. Жить вместе.

– Я подумаю, – наконец произнесла я, и в моем голосе послышалась непривычная покорность.

– Ты мне это уже говорила.

– Я все еще думаю.

– Ну а я уже решил. – Джуд дотронулся до моего подбородка, осторожно повернул мою голову к себе. Я посмотрела ему в глаза, и внутри у меня все перевернулось. – Ло, хватит избегать этой темы. Ты же видишь, я терпеливо жду, но мне начинает казаться, что мы совсем по-разному смотрим на наши отношения.

Внутри все затрепетало от знакомого тревожного ощущения, вызванного то ли надеждой, то ли ужасом.

– «По-разному смотрим на наши отношения»? – выдавила я улыбку. – Ты что, опять смотрел шоу Опры?

Джуд отвернулся, словно отдалившись от меня. Я нервно прикусила губу.

– Джуд…

– Нет, – сказал он. – Нет, и все. Я думал поговорить о нас, однако тебе этого явно не хочется, так что… Слушай, я очень устал. Уже почти утро. Давай спать.

– Джуд, – повторила я умоляющим тоном. Меня бесила собственная стервозность, бесило, чтоон довел меня до этого.

– Нет, – устало выдавил он, уткнувшись в подушку. Я думала, что он отказывается говорить на эту тему, но Джуд продолжил: – Мне предложили работу в Нью-Йорке, а я отказался. Ради тебя.

Вот черт.

Глава 4

Через несколько часов из глубокого, будто в дурмане, сна меня вытащил будильник.

Не знаю, долго ли он звенел, но я точно проснулась не сразу. Голова болела, и я немного полежала, приходя в себя, и только потом выключила будильник, чтобы он не разбудил Джуда.

Я протерла глаза, потянулась, чтобы размять затекшую шею и плечи, вылезла из кровати и пошла на кухню. Пока варился кофе, я приняла лекарства и поискала в аптечке в ванной какое-нибудь обезболивающее. Нашла ибупрофен и парацетамол и еще какой-то пластиковый флакончик коричневого цвета – Джуду выписали это средство, когда он вывихнул колено на футболе. Я сняла с флакона защитную крышку от детей и посмотрела на таблетки внутри. Огромные, наполовину красные, наполовину белые, выглядят серьезно.

В общем, я струсила и вместо этого взяла две таблетки из упаковки ибупрофена и одну – быстродействующего парацетамола. Запила их глотком кофе – черного, молока в пустом холодильнике не нашлось – и, потягивая оставшийся в кружке напиток, думала о прошлой ночи, о моих глупых поступках, о том, что сказал Джуд…

Он меня поразил. Нет, даже не поразил, а шокировал. Мы никогда не говорили о его долгосрочных планах, но я знала, как он скучает по своим друзьям в Штатах, по маме и младшему брату, с которыми я даже не знакома. И его решение… Так будет лучше для него? Или для нас?

В кофеварке осталось еще полчашки кофе, я вылила его в другую чашку и осторожно отнесла в спальню.

Джуд растянулся поперек кровати, словно и упал на постель в этой позе. В кино люди выглядят во сне очень умиротворенно – только не Джуд. Разбитые губы были прикрыты закинутой вверх рукой, а если прибавить к этому заостренный нос и нахмуренные брови, то он становился похож на сердитого ястреба, которого подстрелили в полете.

Я аккуратно поставила чашку на прикроватный столик и прилегла на подушку рядом с ним, поцеловала в затылок, теплый и невероятно мягкий.

Джуд шевельнулся во сне, приобнял меня своей длинной загорелой рукой и открыл глаза. Обычно они были орехового цвета, но сейчас казались намного темнее.

– Доброе утро, – прошептала я.

– Доброе.

Он сморщился от зевка, а потом притянул меня к себе. Я отпрянула, думая о предстоящем пути – сначала до вокзала, там на поезд, затем на такси до порта Халл, – однако тело словно растаяло, и я свернулась рядом. Мы лежали, глядя друг другу в глаза, и я осторожно коснулась пластыря на его губе.

– Как думаешь, зуб приживется?

– Не знаю. Надеюсь, ведь в понедельник мне лететь в Москву, не хочется терять там время на стоматологов.

Я промолчала. Джуд закрыл глаза и потянулся, хрустнули суставы. Он перекатился на бок и нежно накрыл рукой мою грудь.

– Джуд… – В моем голосе слышалось и желание, и раздражение.

– Что?

– Не могу. Мне пора.

– Так иди.

– Не надо. Прекрати.

– «Не надо, прекрати»? Или «не надо прекращать»? – криво улыбнулся он.

– И то и другое. Ты знаешь, о чем я. – Я поднялась и покачала головой, о чем сразу же пожалела. Было больно.

– Как щека? – спросил Джуд.

– Нормально. – Я дотронулась до нее рукой. Опухшая, но уже не так сильно.

Джуд с тревогой посмотрел на меня и коснулся припухшей щеки. Я, сама того не желая, отпрянула.

– Не надо было мне уезжать, – сказал он.

– Ну а ты уехал, – бросила я. Вышло куда резче, чем хотелось. – Тебя вечно нет рядом.

Он приподнялся на локтях и удивленно посмотрел на меня – еще сонный, на лице следы от подушки.

– Какого…

– Ты меня слышал. – Знаю, в моих словах было мало разумного, но они все равно вырвались наружу. – Какое у нас будущее, Джуд? Даже если я перееду сюда, что дальше? Буду сидеть и ждать тебя, как Пенелопа Одиссея, и поддерживать огонь в семейном очаге, пока ты пьешь скотч в каком-нибудь русском баре вместе с другими зарубежными корреспондентами?

– Ты чего?

Я покачала головой, слезла с кровати и стала натягивать одежду, которую раскидала по полу спальни, когда мы вернулись из больницы.

– Просто устала. – Это еще мягко сказано. За последние три ночи я спала часа два, не больше. – Знаешь, к чему все идет? Нам трудно даже вдвоем, и я точно не хочу стать женой, которая сидит дома и воспитывает ребенка, пытаясь справиться с послеродовой депрессией, пока ты сидишь под обстрелом в самых адских точках Северного полушария.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

Отлат. Aurora borealis – северное сияние. – Здесь и далее примеч. пер.