Гагарин – тайна миссии

Уже на выходе я услышал от Гостомысла:

– Вы же понимаете, что это невозможно. По крайней мере пока.

***

Мы вернулись в канцелярию. Мама ещё была на экране, дядя Гостомысл сидел чуть поодаль. Когда я подошёл, мама вытерла слёзы, пододвинулась к экрану и сказала:

– Подойди поближе, сыночек, я хочу поцеловать тебя… Давай поцелуемся через экран.

Я подошёл близко-близко и прильнул к экрану, как и мать.

– Посмотри мне в глаза, – попросила она.

Я пытался сделать это, но в глазах рябило. Всё же я посмотрел… Того, что произошло в следующую секунду, я не понимал тогда ещё, тем более не мог себе объяснить. В газах матери сверкнул слабый свет – и по моим нервам прошёл лёгкий трепет.

Мама оторвалась от экрана, я тоже, причём скорее рефлекторно, чем осознанно, а дядя Гостомысл резко вскочил и пристально стал всматриваться в экран и мне в глаза. Потом обратился к неизвестному наблюдателю с вопросом:

– Что сейчас произошло?

Но в эту секунду меня заботило другое. То, чего я боялся, как некой психической болезни, но в то же время был и рад. Это было нечто страшное, странное и радостное одновременно. Я не мог понять происходящего, только и отрицать всё нельзя было точно.

Развеяв подозрения насчёт своего психического расстройства, я признал реальность: я слышал голос отца. Да, я действительно его слышал; ранее полученное наставление сработало на все сто, но я не подал виду. Я различал голос папы чётко, а самое удивительное – слышал молча, внутри своей головы, непосредственно в мозге. Это было чудом, и только предупреждение компьютера, говорящего голосом отца, возвратило меня к реальности:

– Не подавай виду, сынок. Это мама сбросила код разблокировки. Я так создал систему, чтобы её невозможно было взломать. Будь спокоен, я тебе ночью всё попробую объяснить.

Магда снова меня обняла и спросила:

– Ирис, у тебя всё хорошо?

– Как у меня всё может быть хорошо, когда умер отец и вы не пускаете меня к маме!

– Я понимаю, миленький, только что я могу сделать… Я пытаюсь тебе помочь.

– Я приду за тобой, – сказала мама твёрдо, потом добавила: – Если можешь, выходи в мир, он уже для тебя не страшен.

– Немедленно прекратите! – закричал Гостомысл. – Я же вам говорил, держите себя в руках! Это невозможно!

– Тогда почему вы меня к нему не пускаете! – зло закричала мать на него.

– Пока нет! При всём уважении – пока нет!

– Сынок, не верь им, беги оттуда! Спасайся! – такими были последние слова мамы.

Гостомысл отключил связь. Я пару секунд смотрел на погасший экран… потом побежал. Я не знал, куда именно бежать, только интуиция мне подсказывала: нужно двигаться к установкам, которые отец мне показывал тайком. Он пытался объяснить, как они человека переносят в параллельный мир. Уже на бегу, слыша крики за спиной «ловите его! перекройте выход!», я вспомнил рассказ отца об этих установках. Папа мне говорил, что они переселяют сознание в другой мир и там вселяют его в подобное себе, а могут, и в другое тело. Я думал не о волшебстве такого метода, а укреплял свою надежду и веру, которые внезапно появились во мне: отец не умер, это его тело там лежит, а душа в другом мире, в параллельном.

Пройдя третью дверь, я стал замечать, что они открывались передо мной автоматически, а сзади было слышно:

– Почему блокировки не сработали, кто открыл ему доступ?

Я ворвался в зал лаборатории с установками, буквально на бегу запрыгнул в одну из них, потянул на себя оптический блок и нажал на точку с большими буквами. Это была Москва. Система спросила вслух:

– Какая локация?

Я не мог понять, что делать. В помещение ворвались, и я, преодолевая страх, крикнул:

– РАН!

Магда схватила меня, яркий луч ослепил, по телу прошёл мощный разряд, сознание на время отключилось.

Глава 3. Реальность возможного

Когда зрение вернулось, я не смог сразу понять, что происходит. Обстановка вокруг была другой. Магды не было, как и всех, кто бежал за мной. Первое, что мне бросилось в глаза, – календарь на стене; почему-то на нём был 2050 год, хотя во снах я видел 2020.

Я находился на лежанке, которая парила в воздухе по середине комнаты, заполненной чудными конструкциями, приборами. Стены, пол и потолок состояли из воды. Я был прикреплён к лежанке чем-то невидимым, и это не позволяло мне встать.

Я заволновался и закричал: