Иисус и Христос

– Ну вот и представьте, как будто вы сейчас спите.

– Зачем?

– У вас получилось. Это реальный мир.

– Ха.

– Ну чего вы так, существует же процедура анестезии. Ведь человек из этого состояния может и не выйти, что периодически и случается. Подвергнутые такой процедуре не удивляются своему «просыпанию» в реанимации. Если копирование информации, например, вашей видеосъемки, может перемещаться сквозь время и пространство, почему же нельзя записать и переместить человеческое сознание? Хотя, как вы сказали, эта технология у вас уже есть. Так почему же сознание не может перейти из одного мира в другой? Или вы не верите в миры, а в перемещение верите? Но, однако, это ваше же утверждение – в бесконечности есть все. Вы сами изобрели эту технологию. Почему же вы не верите в реальность осуществления других миров и вашего пребывания в них?

– Хм, – Рутра огляделся.

Вокруг была та же, ну или почти, обстановка. И тут он поймал себя на мысли… «Ведь в прошлый раз была точно такая же ситуация, да не просто точно такая же, а… все было практически точь-в-точь: и обстановка, и бедуин, но диалог… Диалог был не такой. Неужели… дежавю?» – подумал Рутра. То, что сказал незнакомец, чуть ли не заставило его заикаться.

– Согласитесь, если бы вас сонным или в состоянии комы, скажем, в бессознательном состоянии, перевезли бы в незнакомое место, в незнакомую страну, в незнакомое общество и обстановку, то у вас состояние недоверия к реальности было бы такое же.

– Да чего это вдруг… Вы повторяете мои мысли! – Рутра вспомнил, что и в прошлый раз ему на ум пришло ответить так же.

– Вот и подумайте, – был ответ от собеседника, такой же, как и в прошлый раз.

– Во-первых, я тут еще ни с кем не общался, кроме вас вот, обстановку вижу ту же, что и была несколько раз до этого, и…

«И в тот раз вроде я ответил так же, – подумал Рутра, – или…? Может, прошлого раза не было? Черт, да нет, был…»

Его отвлекли от мыслей потусторонние шумы. Заметив встревоженный, пристальный, выражающий звериный ужас взгляд собеседника, он обернулся.

– Вот и политики, – как и в прошлый раз, подавленно прозвучал голос раввина.

«Мастер сцены», – подумал Рутра, только сомнения его усиливались.

И, снова пытаясь оторвать взгляд от безумия в глазах иудея, он посмотрел на выжженное клеймо – шестиконечная звезда (магендавид) выглядела немного иначе, больше и… это был реально шрам от выжженного клейма. Рутра, ощущая бессознательную тревогу, обернулся. Увиденное ему дало ответ, только вот совсем из другой области, хотя Рутра еще сомневался, правильный ли он: на них неслась та же орава воинов селеквидской армии. Задумка режиссера его несильно удивила, а вот ужас во взгляде собеседника… нечто на уровне инстинктов… говорило о реальности.

«Все очень реально, – рассуждал Рутра с собой, – но все же это постановка. Или…»

Все повторялось: к оазису приближалась с криками и воплем группа людей, преследуемая другой группой, по большей части всадников.

Видимо, наш мозг руководствуется еще какими-то чувствами, помимо зрения и слуха, что были необходимы сейчас для понимания увиденного, поэтому неким шестым чувством Рутра осознал реальность происходящего. Сомнения или вера в уже наигранную сцену оставались, даже когда всадники догнали преследуемых у самого дерева. Сомнения оставались даже тогда, когда алая горячая кровь, шипя, фонтанировала из отрезанных шей. Сомнения еще оставались, когда крики, вопли умирающих стали глохнуть. Сомнения еще оставались, когда над убеждавшим его раввином засверкал махайра – вариант ксифоса – короткого легкого меча для всадников. Сомнения еще оставались, когда этот раввин оказался не совсем раввином, ибо, шустро вытащив свой сикарий, отбил один за другим удары трех противников.

«Сикарий, – с волнением произнес про себя Рутра, – он сикарий[4 - Сикарии – «кинжальщики» – боевая еврейская группировка, отколовшееся крыло движения зелотов; они совершали нападения как на захватчиков, так и на сотрудничающих с ними.]. Короткий изогнутый меч sica, без сомнения, говорит об этом». Эту публику, хоть и со страниц историографии, Рутра хорошо знал. Знал и то, что «сикри» было латинским прозвищем тайных убийц. Не просто так в лексике латинян закрепился этот термин как нечто производное от слова «убийца» – sicarius на латыни. «И все же что происходит вокруг?» – задавался вопросом Рутра. Вопль, крик, вой, плачь, обезумевший стон, хрип вырывающегося воздуха из легких через ошметки отрубленных шей… все это звучало то с одной, то с другой стороны. И все же сомнения в реальности происходящего у Рутры оставались. Но неожиданно эти сомнения развеялись – холодным клинком тяжелого акинака.

***

Возможно, через мгновение, а возможно – и через миллиард лет, возможно, там, где лег в установку, а возможно – в другой вселенной… откуда нам знать, раз существование параллельного мира, идентичного нашему, реально… Рутра «проснулся».

– Ваши сомнения справедливы, – ехидно произнес над ним Маймун, – может, теперь уже не стоит вставать? Не сильно вы, ваше величество, устали?

– Отвянь, – грубо ответил Рутра и протянул руку ассистенту.

– То была реальность, – заявил тот, – ты очнулся по причине смерти носителя сознания в том мире, – пояснил вполне серьезно.

Рутра ответил задумчивым взглядом, слабо пытаясь скрыть изумление.

– Это была реальность, – тихо, словно некую тайну, произнес Маймун, робко похлопывая ладонями.

Рутра остановился, оглядел коллег и персонал лаборатории. Сотрудники поочередно присоединялись к поздравлениям светила науки – негромко хлопали, восхищенно смотря на Рутру, – вскоре помещение наполнилось овациями. Магистр Пасхов с изумленным выражением лица, переходящим в восторженное, преодолевал сомнения.

Глава 4. Один из миров, который не пал

«…и прочие жители вселенной не пали…»

(Книга пророка Исаии: глава 26 стих 18)

Размяв мышцы и пройдя гигиенические и медицинские процедуры, Рутра вернулся в зал с установками перемещения. На этот раз ему самому было любопытно проделать сеанс. Однако он не спешил, просмотрел с аналитиками все, что запомнило его сознание, и, стараясь не показывать свою озабоченность, задался вопросом: это действительно какой-то мир или это происходит внутри его мозга? То, что это уже не постановка, – он знал, – Рангит был беспристрастный арбитр, да и интуитивное подсознательное чувство, которое мы определяем как «нутром чувствую», говорили о реальности события. «Интересно, – подумал Рутра, – в актуальной логической линии каким стали представлять мир индейцы Америки, когда впервые увидели европейцев, Колумба с командой?» Следующей же пришла другая мысль: откуда нам знать, что нам снится в тех снах, которые мы не помним? По сути, мы вовсе не помним, что в нашем сознании происходит во сне. А в сознании ли? И в нашем ли?

Рутра лег в установку, и процесс пошел: яркий луч, неразличимый звук, легкое, но резкое рефлекторное дерганье тела… и его сознание уже видело другую реальность. Было ли это постановкой, сном, гипнозом, состоянием транса или вовсе искусственной комой – Рутра не хотел даже выяснять. Все происходящее вокруг ощущалось как настоящее, натуральное. О реальности говорило то, что он понимал свои ощущения в этом состоянии и помнил о событиях, предшествующих его появлению тут. «Но как, черт побери, как?» – задавался он вопросом, хотя сам же и доказывал возможность этого. И все же, как в такое можно поверить, ведь все вокруг такое, ну почти такое же, как там, в том, своем мире. А в том ли? В своем ли? Чужой ли, другой ли, этот мир…

К нему опять шел этот же тип, что и тогда. Пока он приближался, Рутра размышлял: «Этот тип – порождение моего воображения, даже если он натурален. Ведь из моего воображения, сознания вытащил его Рангит тогда, когда были эксперименты на восприятие. Значит и сейчас все вполне может быть вымышленным. В обратном направлении не могло быть. Тогда Рангит должен был знать об этом мире, об этом бедуине, чтобы вложить его образ в мое сознание… или в представление постановщика сцен». Рутра усмехнулся, произнес про себя: «Да, точно, все вымышленное, каким бы реальным не казалось в прошлом сеансе. В этом и есть фишка – в идентичности человека. Хотя… идентичен ли он? А я… Я какой?» Рутра оглядел себя… он был одет так же, как и в сеансах кинопостановок и в прошлом… «Боже, неужели это реальность? А лицо?..» – спросил он сам себя. Потом посмотрел на гладь пруда, пошел к нему, не дожидаясь бедуина, на которого, по его мнению, был похож идущий к нему. «Нужно взглянуть на себя», – раздумывал он.

– Ваши сомнения справедливы, – услышал он привычное. – Не нужно ходить туда, вы не похожи на себя самого, неужели по ощущениям тела вы не чувствуете?

– Как же я должен почувствовать, не такая уж большая разница.

– Вот вы и ответили. И все же разница есть.

Рутра побежал к водоему, незнакомец продолжал невозмутимо:

– Сознание вселяется в предпочтительное тело, которое более привычно. Закономерность логики подсознания – этим телом тоже должно управлять сознание. Вы выберете привычное вам транспортное средство, чем какое-то неизвестное, если вам дадут свободный выбор. Тем более вы не станете управлять локомотивом, являясь при этом необученным.

– Что происходит, черт побери? – Рутра взглянул на водную гладь.

О ужас! Это был не он.

– Все реально, поверьте. Скоро придут политики. Надеюсь, вы помните, кто они.

– Как же… а вы откуда это знаете, если это не постановка?

– И это мне говорит изобретатель метода. Хм. Вы думаете, я тут первый раз? Вы думаете, вы тут первый раз? Или вы думаете, что не окажетесь в моей роли? Вы будете… да что вы… в будущем… вашем будущем, – все будут. Это будет такая же реальность, как полет на самолете куда-либо. Теперь понимаете?

Рутра огляделся:

– Ну допустим.

– Так вперед же. По крайней мере даже если это постановка, по вашему мнению, то в любом случае у вас есть шанс проверить окружающую действительность. Зачем раз за разом возвращаться в лабораторию?

– Вы вообще кто?

– Так уже лучше. Я все расскажу. Я уже наловчился в этих мирах обитать.

– Что?