От «Дон-Жуана» до «Муркина вестника “Мяу-мяу”»

Все в ужасе замирают. В мертвенной бледности застывает Агата. Как слепые, склонились гости и бегут взором в темноту, не в силах выносить света, от Нее исходящего. Лепорелло склонился в темном углу. Один Жуан – недвижно-спокойный и бледный – встречает Светлую гостью[19 - Завязка сюжета поэмы у Дурылина – аллюзия на развязку пушкинского «Каменного гостя». У Пушкина в финале «маленькой трагедии» Дон Гуан приглашает статую Командора в дом ее вдовы, чтобы тому стоять у дверей и сторожить их любовное свидание с Доной Анной. Дон-Жуан Дурылина, как видно из сюжетной коллизии, заранее приглашал статую Мадонны в дом к своей любовнице Агате, у которой собрались гости – друзья Дон-Жуана. Если пушкинский Каменный гость как будто посланник ада и пришел забрать развратника и богохульника Дон Гуана в преисподнюю, то у Дурылина Светлая Дева являет с собой ослепительно-яркий свет, сияние которого не могут вынести ни Агата, ни ее гости, ни испуганный Лепорелло. И только один Дон-Жуан встречает ее сияние без страха и оцепенения.].)

Светлая Дева

Явилась Я на зов твой, Дон-Жуан.

Дон-Жуан

(после молчанья)

Я звал Тебя и рад тебе, Синьора[20 - В финале пушкинского «Каменного гостя» происходит диалог Дон Гуана и Статуи Командора, пришедшей по приглашению Дон Гуана в дом своей вдовы Доны Анны. Статуя Командора говорит слова, которые Дурылин в своей поэме отдает Светлой Деве, а дурылинский Дон-Жуан говорит слова, текстуально совпадающие с репликой пушкинского Дон Гуана:СтатуяЯ на зов явился.Дон ГуанО боже! Дона Анна!СтатуяБрось ее,Все кончено. Дрожишь ты, Дон Гуан.Дон ГуанЯ? нет. Я звал тебя и рад, что вижу.(Пушкин А. С. Собрание сочинений в десяти томах. М.: Художественная литература, 1975. Т. 4. С. 319.)].

(Новое и темное молчанье. Слова Жуана жутко прозвучали и замерли, бессильные, беспомощно-слабые.)

Светлая Дева

Явилась Я на зов твой, Дон-Жуан.

Но ты безмолвен. Бледные черты

Твои являют ужас тайный. Страх

Твое объемлет сердце. Бог зовет

Тебя – и внемли, Дон-Жуан!

Дон-Жуан

(как бы проснувшись от сна)

О нет!

Нет! Зов иной, ликуя, сердце слышит

И чуткий не обманывает слух.

Привет тебе, Светлейшая Синьора!

Ты скучный озарила пир. Ты зову

Призывному ласкающе внимала

Любовью сердце ты, как утро светом[21 - Под этой стихотворной строкой был написан вариант: Ты радостью, как утро светом, сердце…],

Наполнила, Светлая Синьора!

4-й гость

(пробуждается от ужаса)

Остановись, безумный Дон-Жуан!

Дон-Жуан

Когда б уста мгновенно замолчали,

Замкнутые последнею печатью, —

За них бы сердце верно продолжало,

Устало бы сердце – очи не устали б,

Небесную впивая Красоту.

Светлая Дева

Склонись пред ней смиренно, Дон-Жуан.

Дон-Жуан

Как раб склонюсь, Тобой лишь обладая.

(Общее смятение и безмолвный ужас.)

Светлая Дева

Не кончен путь твой скорбный, Дон-Жуан,

И не свершен твой пламенный обет.

Сиял твой свет, ликуя[22 - Над словом «ликуя» в рукописи рукой Дурылина надписано: зовущий.], сквозь туман —

Но свет долин – не горный вечный свет.

(Исчезает.)

Дон-Жуан

(хочет и не может броситься за ней,

схватывает воздух)

Нет! Призрак лживый, лгущий и мгновенный!

Игра теней – воображенья бред[23 - В дурылинском образе Дон-Жуана присутствуют гамлетовские черты. Исчезновение Святой Девы и монолог Дон-Жуана, негодующего на призрак, его обманувший, напоминают сцену встречи Гамлета с призраком отца-короля. Сомнение Гамлета в правдивости призрака является причиной его медлительности в осуществлении мести королю Клавдию, узурпатору трона и убийце отца. В дурылинском Дон-Жуане, замыслившим кощунственную земную любовь к Пресвятой Деве, другие женщины из плоти и крови его не устраивают, – ощущается гамлетовское стремление к последней черте, к крайности, за которой – гибель. Как Гамлет в монологе «Быть или не быть» сомневается в справедливости Божественного мироустройства, так Дон-Жуан в пьесе Дурылина желает обладать главной женщиной Земли, бросая тем самым вызов Богу.],

Алчба души, навек неутоленной, —

Не верю я твоим словам! Проклятие