Последний отзыв
Классная книга. Очень многое объясняет, что скрытое реально происходит в человеке
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Добрая память
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Матрена при Соне судьбу вспоминала.
Отец в старину ее рекрутом был,
Вернулся – родня вся в могилах лежала,
Избу растащили. Недолго грустил.
Приехал в село это: там не остался,
Где жили, душа его будет болеть –
Так рассудил. Здесь он и повенчался,
Мать не любила, да выдали ведь.
Поскольку со службы вернулся с деньгами
(Подъемные царь отслужившим давал,
Состоявши на службе, копили и сами),
Большой дом построил. В хозяйстве толк знал.
«На войне убивал, – вздох Матрена не скрыла. –
На Кавказе служить довелось… До конца
Чуялась в нем богатырская сила,
Мы, дети, немножко боялись отца».
А как Прокофий Матрену посватал,
Тот рассердился: не ровня он ей –
Бедный, а жили, считалось, богато.
Сватов, не выслушав, выгнал скорей.
Тут уж отцу сама в ноги упала.
Дочь пожалел. Повенчались они
С Прокофием – жить за тем в бедности стала.
Прожи?в десять лет, в сторожа с ним ушли.
Вместе. И деньги им равно платили.
С места, где будка их раньше была,
Равную площадь путей обходили
И подменяли друг друга когда.
Жили безбедно, копя. Как вернулись,
Тут революция. Всем их добром
Красные-белые не поперхнулись.
Две тысячи сгинули зря. Серебром.
Кое-что спрятали – так уцелели!
Красных и белых в семье их за то
В мыслях вообще различать не умели:
Бандиты они, как ни глянь – всё одно.
«А Петр Арсеньев? Жених вашей Груши, –
Соня спросила Григория вдруг. –
Красноармеец был?» – «Вроде. О службе
Молчит и с Антоном, а тот ему друг.
Что? от других про Петра услыхали,
То знаем. Никто не пытает его
Из нас про войну. От войны все устали.
Какое нам дело, куда занесло?
Теперь-то уж мир! Он нам свой. Мать любую
Простит ему форму за то, что живым
Пришел и берет ее дочку родную
Замуж. С расспросами уж погодим!»
Соня примолкла. Она услыхала
Сказ от родни своей вдруг про Петра
Такой, что молчать ли, открыться ль, не знала.
Проведать семью ненадолго была.
У матери тетка Лукерья сидела.
«Белогвардейца невесте ты шьешь, –
Огорошила Соню. – Был Петр за белых!» –
«Другое слыхала». – «Меня проведешь!
Белые драться его забирали –
Видала сама. Мой сельчанин он был –
В его деревеньку-то замуж отдали.
(Оттуда забрал переехавший сын,
И слава-то Богу!) Матрене сказала:
«Не за тех приключилось Петру воевать».
Она обозлилась да как заорала:
«Дура! Забудь о таком толковать!»
Мне-то что! Груша – ее дочка! Только
Вдовою оставят – не пощадят
Врага, а хорошую жалко девчонку.
Нынче выходят в селе как хотят!
Мы, девки, с обдумкою встарь выходили
Родительской. Бог от нас с сестрами взял
Мать-отца, мы отроковицы были.
Нас с сестрой зять Николай выдавал.
Твой дед, Соня. Помнишь? Ему-то годочков
Было тогда девятнадцать всего,
А пекся о нашем замужестве, точно
Отец. Помяни, Господь, душу его!
Сватал чужой меня. У Николая
Долго искал он согласья. Когда
Лишь зять разузнал от людей, что худая
Молва не идет за тем, отдал тогда.
Отец в старину ее рекрутом был,
Вернулся – родня вся в могилах лежала,
Избу растащили. Недолго грустил.
Приехал в село это: там не остался,
Где жили, душа его будет болеть –
Так рассудил. Здесь он и повенчался,
Мать не любила, да выдали ведь.
Поскольку со службы вернулся с деньгами
(Подъемные царь отслужившим давал,
Состоявши на службе, копили и сами),
Большой дом построил. В хозяйстве толк знал.
«На войне убивал, – вздох Матрена не скрыла. –
На Кавказе служить довелось… До конца
Чуялась в нем богатырская сила,
Мы, дети, немножко боялись отца».
А как Прокофий Матрену посватал,
Тот рассердился: не ровня он ей –
Бедный, а жили, считалось, богато.
Сватов, не выслушав, выгнал скорей.
Тут уж отцу сама в ноги упала.
Дочь пожалел. Повенчались они
С Прокофием – жить за тем в бедности стала.
Прожи?в десять лет, в сторожа с ним ушли.
Вместе. И деньги им равно платили.
С места, где будка их раньше была,
Равную площадь путей обходили
И подменяли друг друга когда.
Жили безбедно, копя. Как вернулись,
Тут революция. Всем их добром
Красные-белые не поперхнулись.
Две тысячи сгинули зря. Серебром.
Кое-что спрятали – так уцелели!
Красных и белых в семье их за то
В мыслях вообще различать не умели:
Бандиты они, как ни глянь – всё одно.
«А Петр Арсеньев? Жених вашей Груши, –
Соня спросила Григория вдруг. –
Красноармеец был?» – «Вроде. О службе
Молчит и с Антоном, а тот ему друг.
Что? от других про Петра услыхали,
То знаем. Никто не пытает его
Из нас про войну. От войны все устали.
Какое нам дело, куда занесло?
Теперь-то уж мир! Он нам свой. Мать любую
Простит ему форму за то, что живым
Пришел и берет ее дочку родную
Замуж. С расспросами уж погодим!»
Соня примолкла. Она услыхала
Сказ от родни своей вдруг про Петра
Такой, что молчать ли, открыться ль, не знала.
Проведать семью ненадолго была.
У матери тетка Лукерья сидела.
«Белогвардейца невесте ты шьешь, –
Огорошила Соню. – Был Петр за белых!» –
«Другое слыхала». – «Меня проведешь!
Белые драться его забирали –
Видала сама. Мой сельчанин он был –
В его деревеньку-то замуж отдали.
(Оттуда забрал переехавший сын,
И слава-то Богу!) Матрене сказала:
«Не за тех приключилось Петру воевать».
Она обозлилась да как заорала:
«Дура! Забудь о таком толковать!»
Мне-то что! Груша – ее дочка! Только
Вдовою оставят – не пощадят
Врага, а хорошую жалко девчонку.
Нынче выходят в селе как хотят!
Мы, девки, с обдумкою встарь выходили
Родительской. Бог от нас с сестрами взял
Мать-отца, мы отроковицы были.
Нас с сестрой зять Николай выдавал.
Твой дед, Соня. Помнишь? Ему-то годочков
Было тогда девятнадцать всего,
А пекся о нашем замужестве, точно
Отец. Помяни, Господь, душу его!
Сватал чужой меня. У Николая
Долго искал он согласья. Когда
Лишь зять разузнал от людей, что худая
Молва не идет за тем, отдал тогда.
Последний отзыв
Классная книга. Очень многое объясняет, что скрытое реально происходит в человеке