Походы и кони

Он оправился.

– Отдайте честь по уставу.

Он отдал.

– Вы делали перекличку?

– Нет.

– Почему?

– Солдаты спят еще.

После училища мне было дико это слышать.

– Что?! Выведите их немедленно.

Он пошел по бараку крича:

– На перекличку, выходите все.

Никто не тронулся. Солдаты лежали на двухэтажных нарах, смотрели на меня с любопытством, но не двигались. Взводный вернулся.

– Они не хотят.

Я побледнел.

– Все унтер-офицеры сюда. Поднимите солдат.

Я встал в широко распахнутых воротах барака. Барак был длинный, и там были вторые ворота. Дневальный принялся мести около меня. Унтер-офицеры бегали крича, но мне казалось, что повернув мне спину, они корчили гримасы, потому что, глядя на них, солдаты смеялись.

«Что же я буду делать?» – спросил я себя.

Один солдат, лежа на верхней полке, прямо против меня, усмехнулся, глядя на меня:

«Этот еще молодой. Он думает, что мы его послушаемся…»

Он не договорил, так как кровь ударила мне в голову. Я вырвал метлу у дневального и со всего размаха смазал метлой его по физиономии. Затем в бешенстве я пошел по бараку, раздавая удары метлой направо и налево.

Эффект был поразительный. Солдаты как по команде скатились с нар и, на ходу натягивая сапоги и штаны, побежали строиться.

Весь дрожа от возбуждения, я за ними последовал. Унтер-офицеры, уже подтянутые и без гримас, командовали.

Двери других бараков распахивались, и все новые потоки солдат бежали строиться. Им не было конца. Все время прибывали новые. Когда наконец все были выстроены, я находился перед громадным фронтом, вероятно, до двух тысяч человек. Была ли это батарея или вся бригада, я не знал. Их было слишком много для меня одного.

Взводный скомандовал:

– Батарея смирно! – И подошел ко мне с рапортом. На этот раз он показал воинскую выправку.

– Делайте перекличку.

Перекличка шла, вероятно, с пятого на десятого, я проверить, конечно, не мог. Перекличка окончилась. Я достал из-за рукава расписание занятий. Было время занятий при орудиях.

– Взводный, ведите наш взвод к орудиям.

Колонна прошла передо мной. Я молча и строго осматривал людей и за ними последовал. Люди образовали группы вокруг орудий. Унтеры объясняли части. Я ходил взад и вперед, останавливаясь, чтобы послушать.

Меня удивляло, что ни один из 56 офицеров не появляется, хотя было уже 8 часов с лишком.

Прибежал солдат.

– Господин прапорщик, командир взвода вас требует.

– Сейчас иду. Взводный, продолжайте занятия. (Вероятно, все пошли на митинг, как только я исчез за углом).

* * *

– Что вы сделали?! – сказал взводный командир.

Я не понял о чем он говорит и вытащил бумажку расписания.

– Все же это так. Занятия при орудиях от 8 до 9.

– Да нет, я не об этом. Вы побили солдата!

– Ах, да. Но это не имеет значения, потому что он этого заслужил… Впрочем, мне кажется, что я побил нескольких.

– Тише, ради Бога, не говорите так громко… Идите к командиру батареи.

Капитан впустил меня в свой кабинет, услал писаря, сам закрыл дверь и повернулся ко мне.

– Что вы наделали, прапорщик?

– В чем дело, господин капитан?

– Вы ударили солдата.

– Так точно, господин капитан. Что мне было делать, когда он надо мной насмехался?

– Все же не бить его.

– Да, я знаю. Я должен был применить оружие, но…

– Молчите, молчите… Нас могут услышать… Идите к командиру бригады.

– Хм… Хм… прапорщик, что с вами случилось, что вы побили солдата?

Слезы выступили у меня на глазах.