Режиссёр. Серия «Бестселлер МГО СПР»

Один раз в неделю наш курс ходил в баню училища. Возможно, под действием горячей воды помывка всегда сопровождалась весёлым настроением, розыгрышами и шутками. Смеялись по поводу и без повода. Особо всех удивляло необычное поведение застенчивого Шланга. И было просто невозможно всякий раз к нему каким-то образом не приколупаться. Этот рафинированный мамочкин сынок сам давал различные поводы для насмешек. Например, в бане он мылся вместе со всеми в трусах. Ему, видите ли, было очень стыдно обнажать сокровенные части своего изнеженного тела.

Но терпеть такое поведение белой вороны в курсантском коллективе невозможно. Когда Шланг намыливал свою голову и лицо обильной пеной, кто-нибудь подходил сзади и резко сдёргивал с него трусы до колен. Под общий гогот несчастный пискляво возмущался и вновь натягивал мокрые трусы. Но стоило ему вновь намылить голову, как кто-то опять с него их стягивал. Вычислить конкретного виновника Шланг не мог. Все знали, что у него была предельная близорукость, а без очков в бане он был настоящим слепым кротом и мальчиком для коллективного воспитания.

Однако Шланг держался стойко и не переставал мыться в трусах, невзирая на многочисленные выпады своих однокурсников. Но и у его сотоварищей терпения тоже было не занимать.

Был в наших рядах один нагловатый паренёк по кличке «Шарон», весьма смелый и изрядно избалованный жизнью. Отец его был участником Великой Отечественной войны, полковником, Героем Советского Союза, а вот сын был воспитан на ниве вседозволенности и фривольности, пользуясь отцовскими заслугами. Шарон органически не переваривал Шланга и громче всех требовал, чтобы тот мылся как все без трусов. Видя, что метод публичного снимания трусов не срабатывает, он исподтишка отвешивал Шлангу по заднице ощутимых пенделей, пока тот намыливался, или перекрывал ему воду в душе. Но, увы, ничего не действовало на мамочкиного сыночка.

– Какая падла пинается, – орал каждый раз возмущённый Шланг, – узнаю, кто это делает, убью!

Все смеялись, но обидчика не выдавали.

– Ну что с ним делать, чтоб мылся как все без трусов? – однажды посетовал мне Шарон.

– Налей ему одеколон «Шипр» или скипидар на задницу или передницу. Сам снимет трусы и будет тереть оные места мочалкой, пока печь не перестанет, – посоветовал ему я полушутя.

– Хорошая идея, Режиссер. Спасибо. Одеколон «Шипр» имеется, но я постараюсь придумать что-нибудь поострее.

– Смотри, не переусердствуй.

Похоже, что Шарона осенила другая творческая мысль. Пусть не самая лучшая, но своя. Однажды, на очередной помывке в бане обозлённый Шарон взял кусок хозяйственного мыла и с помощью перочинного ножа выточил из него что-то наподобие морковки. С самодовольным видом подошёл незаметно к Шлангу и в тот момент, когда тот нагнулся за тазиком, Шарон быстро присел, сдёрнул с несчастного трусы и вогнал ему в задний проход скользкий кусок заострённого мыла. Бедняга Шланг от неожиданности и испуга вскрикнул, упал навзничь, поднатужился и выстрелил мыльным колышем прямо в физиономию своего обидчика вместе с фекалиями. Шарон, от ужаса случившегося, отпрянул назад, но поскользнулся и растянулся на кафельном полу с перемазанным лицом буро-зелёного цвета. Народ взревел от хохота. Зрелище было неописуемым, позор несмываемым, а настроение превосходным. Это был самый смешной цирковой номер в однообразной курсантской жизни.

На этом история не заканчивается.

Отцы-командиры ограничились воспитательной беседой и не стали наказывать Шарона, видимо считая, что мамочкиного сынка Шланга никак нельзя было по-иному проучить. Зато курсанты долго не унимались, подкалывая Шарона и Шланга едкими шутками: «Привет, любовнички!» или «Эй, маньяки, мы теперь все в трусах будем мыться, а то мало ли что».

После этого драматического случая началась фаза мелкой мести Шланга Шарону и наоборот.

Однажды во время очередного посещения бани Шарон сменил тактику и стал у Шланга нарочито вежливо просить банные принадлежности. То попросит мыло и уронит его умышленно на пол, а потом имитирует, что не может его найти. То попросит флакон с шампунем и выльет его полностью себе на голову. Шланг каждый раз злился, но показать свой гнев не мог перед товарищами, потому что не принято в курсантской среде быть жадным.

– Послушай, Шланг, какой у тебя замечательный шампунь. Поди, мамочка из Москвы тебе его прислала? Видать дефицитный товар. А нельзя ли его заказать и для меня? – утончённо издевался Шарон.

– Перестань кривляться. Этот шампунь я купил в нашем магазине.

– Ну и как он называется? Я тоже хочу его купить.

– Посмотри на этикетку и узнаешь название.

– Очки надень. Разве не видишь, что этикетку смыло водой. Может это какая-нибудь дешёвка, а не шампунь, – не унимался Шарон.

– Сам ты дешёвка. Первое средство от перхоти. Хочешь купить такой же лечебный шампунь – сходи в наш хозяйственный магазин. А называется он… – тут Шланг на пару секунд призадумался слегка и хитро прищурился. – А называется он «Менструация».

– Странное название – «Менструация», – слегка удивился Шарон.

– Наверное, название зарубежной фирмы-производителя. Кажется он французский. Впрочем, какая разница. Запомни название и покупай. Недорого.

– Хорошо, куплю, а то твой шампунь уже весь закончился, – злобно засмеялся Шарон.

Хотя и говорят в народе, что «наглость – второе счастье», что «знание – это сила», но «ученье – свет, а неучёных тьма». И действительно, Шарон хотя и был в сто раз наглее Шланга, но не знал всех медицинских терминов. Да и кто тогда знал в юном возрасте, что означает это специфическое слово «менструация»? А вот мамочкин сынок знал. Не зря же он много читал и носил очки с толстыми линзами.

На этом история не заканчивается.

Как говорится, «земля круглая, а мир тесен», «клин вышибают клином», а «зло возвращается бумерангом».

На следующий день Шарон прибежал в хозяйственный магазин училища и, дождавшись своей очереди, обратился к молоденькой продавщице с безобидным вопросом:

– Девушка, продайте мне, пожалуйста, вашу менструацию.

– Простите, не поняла…, – переспросила продавщица, краснея на глазах.

– Я говорю, продайте мне менструацию для бани. Неужели непонятно.

– Ч-т-о?! Да как вам не стыдно. Да вы – нахал, – из обиженных глаз девушки покатились слёзы.

Магазин загудел от негодования, как улей.

В разговор тут же вмешались стоящие рядом офицеры, в числе которых был и полковник Садомский. На Шарона обрушилась стена мужского гнева. Его буквально схватили за шиворот и потащили к выходу, как нагадившего пса. Вдобавок, он получил один удар по печени, пару ударов по почкам, три подзатыльника и четыре пинка под зад от сержантов других учебных курсов из числа покупателей.

Ничего не понимающий Шарон, вращая перепуганными глазами, пытался выяснить причину народного гнева, но его уже никто не слушал. Начальник факультета и несколько офицеров из штаба повели за собой провинившегося курсанта на экзекуцию в кабинет.

– Я тебе устрою, мерзавец, критические дни. Я тебя научу девушек и Родину-мать твою любить, – орал на несчастного по ходу дела Садомский.

Все вокруг ещё больше забегали и засуетились. Был срочно вызван начальник курса Пася и командир учебной группы Молоток.

Ситуацию усугублял ещё и то факт, что юная продавщица была племянницей начальника одной из ведущих кафедр училища. Более того, она была весьма миловидная блондинка с точёной фигурой и пышной грудью. Её иногда называли озабоченные курсанты словами одного из героев отечественной кинокомедии «Кавказская пленница» (1966): «Студентка, комсомолка, спортсменка и просто красавица». Многие из её тайных поклонников и воздыхателей были рады любому случаю заступиться за бедную девушку. В итоге Шарона часа два песочили и воспитывали по полной программе. Его оправданию: «Я не знал, что означает это слово «менструация» никто не верил и его никто не хотел слушать. Женские слёзы действовали как однозначный приговор – «виновен и обжалованию не подлежит».