Лекции по семиотике культуры и лингвистике

ГЛОССЕМАТИКА (от греч. glossema, род. п. glossematos – слово) – лингвистическая теория, ставшая наиболее последовательным проявлением структурализма в западноевропейской науке. Разработана в 30–50-е гг. Л. Ельмслевом и Х. Й. Ульдаллем, а также (частично) другими членами Копенгагенского лингвистического кружка.

Для глоссематики характерна методология неопозитивизма, одного из основных направлений философии ХХ в. По представлениям глоссематики, теория признается независимой от опыта в том смысле, что экспериментальные данные не могут усилить или ослабить ее. Такой характер теории обусловлен стремлением максимально сблизить глоссематику с системами исчисления, которым не свойственно отражение конкретных особенностей исчисляемых объектов. Однако глоссематика, по мнению Ельмслева, должна обеспечить понимание не любых объектов, как при других системах исчисления, а только «объектов определенной природы», т. е. языковых текстов. Главным методологическим источником глоссематики в понимании природы языка является лингвистическое учение Ф. де Соссюра. Из учения Соссюра о языке глоссематика восприняла с некоторыми видоизменениями понимание языка как системы знаков и понимание знака как единства означающего и означаемого и т. д.

Глоссематика различает в языке план выражения и план содержания. Этим достигается обобщение понятия знака. И в плане выражения, и в плане содержания выделяются противопоставляемые друг другу форма как ведущее начало в языке и субстанция, которая ставится в абсолютную зависимость от формы.

Понимание формы как основной сущности языка получает в глоссематике и более конкретное выражение – в унаследованном от Соссюра сведении языка к системе чистых отношений, именуемых здесь функциями.

Довольно представительной является немецкая ветвь в развитии лингвистики и семиотики. Одним из ее представителей можно назвать исследователя Р. Карнапа.

Р. В. Карнап

КАРНАП (Carnap) Рудольф (18.5.1891, Вупперталь – 16.9.1970, Санта-Мария, Калифорния) – немецко-американский философ и логик, ведущий представитель логического позитивизма и философии науки. Опираясь на Витгенштейна и Рассела, Карнап считал предметом философии науки анализ структуры естественнонаучного знания с целью уточнения основных понятий науки с помощью аппарата математической логики. В творческой эволюции Карнапа выделяются три этапа. В первый период (до начала 30-х гг.) Карнап активно участвует в Венском кружке и в разработке идей логического эмпиризма. Он выдвигает ряд радикальных неопозитивистских концепций (физикализм и др.) и отрицает мировоззренческий характер философии. Во второй период Карнап выдвигает тезис о том, что логика науки есть анализ чисто синтаксических связей между предложениями, понятиями и теориями, отрицая возможность научного обсуждения вопросов, касающихся природы реальных объектов и их отношения к предложениям языка науки. Карнап развивает теорию логического синтаксиса, строит язык расширенного исчисления предикатов с равенством и с правилом бесконечной индукции как аппарат для логического анализа языка науки. В третий период (после 1936 г.) Карнап, занимаясь построением «унифицированного языка науки», приходит к выводу о недостаточности чисто синтаксического подхода и о необходимости учитывать и семантику, т. е. отношение между языком и описываемой им областью предметов. На основе своей семантической теории Карнап строит индуктивную логику как вероятностную логику, развивает формализованную теорию индуктивных выводов, разрабатывает теорию семантической информации. Автор работ по семантической интерпретации и квантификации модальной логики. Ряд результатов, полученных Карнапом, был использован в исследованиях по кибернетике. В последние годы жизни Карнап отказался от многих взглядов, характерных для первого этапа, и более решительно высказывал положение о существовании «ненаблюдаемых материальных объектов» как основы для построения логических систем, близкое к естественнонаучной материалистической тенденции.

Э. Кассирер

КАССИРЕР (Cassirer) Эрнст (28.7.1874, Бреславль, ныне Вроцлав – 13.4.1945, Принстон, Нью-Джерси) – немецкий философ-идеалист, представитель марбургской школы неокантианства. Профессор (1919–33) и ректор (1930–33) Гамбургского университета. С 1933 в эмиграции: в Оксфорде (Великобритания), в 1935–41 в Гетеборге (Швеция), с 1941 в США. В начале своей деятельности занимался философскими проблемами естествознания, разработал теорию понятий, или «функций»; после 1920 г. создает оригинальную философию культуры. Вслед за Когеном и Наторпом Кассирер устраняет из кантовской системы понятие «вещи в себе» как одного из двух (наряду с субъектом познания) факторов, созидающих мир опыта; материал для построения опыта («многообразие») создается у Кассирера самой мыслью. Соответственно пространство и время перестают быть созерцаниями (как у Канта) и превращаются в понятия. Вместо кантовских двух сфер – теоретического и практического разума, по Кассиреру, существует единый «мир культуры», идеи практического разума из регулятивных становятся, как и категории, конститутивными, т. е. созидающими мир принципами. Кассирер называет их «символическими функциями», поскольку они представляют высшие ценности, связанные для Канта с «божественным» в человеке. Разнообразные сферы культуры, называемые Кассирером «символическими формами» (язык, миф, религия, искусство, наука, история), рассматриваются им как самостоятельные, несводимые друг к другу образования. Философия культуры Кассирера определяет и понимание им человека как «животного, созидающего символы». Автор историко-философских работ о Лейбнице, Канте, Декарте, философии Возрождения, Просвещения и др. Кассирер был близок А. Варбургу – одному из зачинателей иконологии и Э. Панофскому. Свою концепцию философии культуры Кассирер разрабатывал в течение шести лет в 20-х годах, когда как раз находился в наиболее тесном общении с Э. Панофским. Сам Кассирер определял свою исследовательскую задачу как изучение разнообразных символических форм и их интерпретации в пространстве человеческой культуры. Он считал, что нет иной реальности в понимании человека, чем та, что существует в «символических формах» пространства, времени, числа, причины и т. д. Результаты этих исследований были опубликованы им в трех томах «Философии символических форм» (1923–1929). Каждый том посвящен одной из «символических форм культуры» – языку, мифу и феноменологии познания. Язык, по мнению Э. Кассирера, представляет собой особую «символическую форму», которая в виде «магического зеркала» отражает и преображает (искривляет) формы реальности по своим собственным законам. Миф же представляет собой такую символическую форму, по мнению Кассирера, которая не отражает, а творчески видоизменяет реальность. Человек живет не только в физической реальности, но и в символической вселенной, где язык, миф, искусство и религия – часть универсума, окружающего человека. Эта философия символических форм, как видим, чрезвычайно близка иконологии, но есть и отличия. Согласно Кассиреру, морфология человеческого духа должна привести к общей культурологии. Но человеческая культура состоит из множества проявлений, существующих в разных пространствах культуры. Привести их к общему знаменателю невозможно. Искусство в системе «символических форм», считает Кассирер, представляет собой лишь символическое постижение реальности. Вот почему собственно искусству в философии культуры, Кассирером не уделяется специального внимания. Оно рассматривается как иллюстрация одной из многих «символических форм». Э. Панофский же стал применять именно по отношению к искусству концепцию «символических форм» Кассирера. В конце жизни Кассирер живо откликнулся на появление структуралистских и неогумбольдтианских концепций.

ГУМБОЛЬДТИАНСТВО – совокупность взглядов на язык и способы его изучения, сформировавшиеся в русле философско-лингвистической программы В. фон Гумбольдта, основателя общего языкознания и философии языка. Теоретико-методологическую базу этой программы составляет антропологический подход к языку, в соответствии с которым адекватное изучение языка должно производиться в тесной связи с сознанием и мышлением человека, его культурой и духовной жизнью.

Лингвистическая концепция Гумбольдта возникла как реакция на антиисторическую и механистическую концепцию языка XVII–XVIII вв. Гумбольдтианство развивалось в Германии в работах Х. Штейнталя, В. Вундта, Э. Гуссерля, Л. Вайсгербера. В России осмыслению наследия и распространению идей Гумбольдта способствовал А. А. Потебня («Мысль и язык», 1862), а затем Г. Г. Шпет («Внутренняя форма слова», 1927 – реакция на психологизм А. А. Потебни с позиций феноменологии и логики Гуссерля).

НЕОГУМБОЛЬДТИАНСТВО – направление зарубежного языкознания, характеризующееся преимущественным вниманием к семантической стороне языка, стремлением изучать язык в тесной связи с культурой данного народа, но преувеличивающее активную роль языка в процессах мышления и познания. Неогумбольдтианство существует в двух разновидностях – европейской и американской. В 20-х гг. XX в. в лингвистике (главным образом в Германии) возникли, как реакция на односторонность младограмматической теории с ее преимущественным интересом к «формальной» грамматике, течения, которые впоследствии получили название неогумбольдтианство. Оно ставило своей целью возрождение «подлинного» сравнительного языкознания в духе идей В. фон Гумбольдта. Основные положения европейского неогумбольдтианства были сформулированы Л. Вайсгербером и разрабатывались также Й. Триром, Х. Глинцем, Х. Хольцем, Г. Ипсеном, П. Хартманом, Х. Гиппером и др. философами. Основа европейского неогумбольдтианства – неокантианское учение Э. Кассирера, согласно которому понятия не являются отражением объективной действительности, а представляют собой продукты символического познания, т. е. познания, обусловленного языковыми знаками, или символами.

Представители неогумбольдтианства разделяют субъективно-идеалистическую теорию познания в духе И. Канта, И. Г. Фихте, неокантианской философии, старого и современного позитивизма. Неогумбольдтианство, подобно Канту, признает существование объективного мира, не зависящего от сознания человека и воздействующего на его чувственную сферу. Однако результатом этого воздействия признается хаотический набор опытных данных; эти эмпирические факты, по мнению представителей неогумбольдтианства, благодаря творческой активности языка упорядочиваются, распределяются по классам, вступают друг с другом в пространственные, временные и причинно-следственные отношения; так конструируется мир как связное целое. Целостная же картина мира, по этой теории, творится человеческим сознанием при помощи языка, не будучи более или менее точным отражением объективного мира, а будучи обусловлена определенным языком, что ведет к «лингвистическому агностицизму» – к признанию ограничения познавательных возможностей человека свойствами того языка, с помощью которого он творит картину мира. Основные положения философии языка неогумбольдтианства:

1) язык определяет мышление человека и процесс познания в целом, а через него – культуру и общественное поведение людей, мировоззрение и целостную картину мира, возникающую в сознании;

2) люди, говорящие на разных языках, создают различные картины мира, а потому являются носителями различной культуры и различного общественного поведения;

3) язык не только обусловливает, но и ограничивает познавательные возможности человека;

4) от различия языков зависит не только разница в содержании мышления, но и различие в логике мышления, характер, тип мышления.

Преувеличение положительной активной роли языка в процессах мышления и познания объединяет концепцию неогумбольдтианства с философией языка Гумбольдта. Однако лингвистический агностицизм неогумбольдтианства противоречит взглядам Гумбольдта, утверждавшего, что круг понятий того или иного народа не следует выводить из его словаря, т. к. большое число понятий, особенно абстрактных, может быть выражено метафорами и описательным путем.

Неогумбольдтианство в целом стоит ближе к гумбольдтианской ориентации теории языка, противопоставляя ее соссюрианской, но методы собственно лингвистического анализа неогумбольдтианства свидетельствуют и о влиянии идей Ф. де Соссюра (его понимание языкового знака, системы языка, противопоставление языка и речи). В 70–80-е гг. XX в. европейское неогумбольдтианство ищет пути сближения с генеративной лингвистикой и особенно с прагматикой.

Американское неогумбольдтианство (называемое также этнолингвистикой) сложилось независимо от гумбольдтианских традиций. Это ответвление неогумбольдтианства акцентирует проблему «язык и культура», обращается в исследовательской практике к контрастивному сопоставлению языков американских индейцев с языками «ср. – европейского стандарта». Гипотеза лингвистической относительности Сепира – Уорфа утверждает, что сходные физические явления позволяют создать сходную картину Вселенной только при сходстве или по крайней мере при соотносительности языковых систем.

ПАНОФСКИЙ Эрвин (Panofsky Erwin, 1892–1968) – американский искусствовед. В 1910-х годах изучал право во Фрайбургском университете. В 1915 в Берлине защитил диссертацию о художественной теории Дюрера (Durer Kunsttheorie, vornehmlich in ihrem Verhaltnis zur Kunsttheorie der Italiener). После защиты был приглашен в недавно открытый Гамбургский университет, где проработал до 1933 года. Начинал работу как приват-доцент, затем стал профессором (1926). С приходом нацистов к власти Панофский эмигрировал в Америку.

Научные взгляды Эрвина Панофского сформировались под воздействием классической немецкой философии, Я. Буркхарда и В. Дильтея. Под влиянием идей А. Ригля, пытавшегося найти некую движущую силу истории искусства, Панофский пишет работу «Немецкая пластика с одиннадцатого до тринадцатого века» (Die deutsche Plastik des elften bis dreizehnten Jahrhunderts. V.1–2. – Munchen, 1924). Панофский испытал также влияние М. Дворжака. Ему была близка его идея рассматривать историю искусства как часть общего развития человечества.

Для рубежа веков было характерно увлечение лингвистикой, когда зародилась наука семиотика, применявшаяся к разным областям знания. Не обошло это увлечение и искусствознание. Историки искусства стремились найти такой язык науки, который мог бы адекватно выразить способы «репрезентации» художественных образов. Так возникла наука иконология, основателем которой можно считать А. Варбурга. Продолжая исследование А. Варбурга над гравюрой «Меланхолия», которую Варбург не смог довести до конца из-за болезни, Панофский создал одну из лучших иконологических штудий Дюрера – «“Меланхолия 1” Дюрера» (Durer «Melencolia I»: Eine quellen– und typengeschichtliche Untersuchung. Studien der Bibliothek Warburg 2. – Leipzig/Berlin, 1923). К иконологическим штудиям можно отнести и следующие его две работы – о трансформации образа Геркулеса от античности до Ренессанса, рассмотренные им через многочисленные смысловые метаморфозы в эпоху Средневековья (Hercules am Scheidewege und andere antike Bildstoffe in der neueren Kunst. / Studien der Bibliothek Warburg 18. – Leipzig/ Berlin, 1930) и написанное совместно с Фрицем Закслем и изданное уже в Америке исследование об изменении и переосмыслении античных мифов в средневековом искусстве (Classical Mythology in Medieval Art. – Metropolitan Museum Studies, № 1933).

Но самое значительное влияние на воззрения Эрвина Панофского оказала философия Э. Кассирера, с которым Панофского связывали узы дружбы, – Панофский ходил на его лекции, и Э. Кассирер был его покровителем. Под влиянием «Философии символических форм» Э. Кассирера, Панофский написал такое известное на Западе и лишь в отрывках переведенное на русский язык исследование «Перспектива как символическая форма» (Die perspektive als «symbolische Form». Vortrage der Bibliothek Warburg 1924–25. – Leipzig/ Berlin, 1927).

Главная работа Эрвина Панофского, в которой семиотический аспект анализа превалирует, является книга «Этюды по иконологии: гуманистическая тема в искусстве Возрождения», написанная уже в Америке и изданная там в 1933 году.

В 1998 году в серии «История эстетики в памятниках и документах» у нас в стране издана книга Эрвина Панофского «Ренессанс и «ренессансы» в искусстве Запада» в переводе Александра Георгиевича Габричевского, профессора Московского университета, знатока культуры и искусства итальянского Возрождения. Замысел этого издания и перевод книги были сделаны Александром Георгиевичем еще в 60-е годы. Однако издание вышло посмертно, более чем через 30 лет после его создания при активном участии профессора Московского университета В. Н. Гращенкова и редакторов издательства – И. Я. Цагарелли и Р. В. Тимофеевой. Между тем, книга эта на Западе пользовалась огромным успехом и была издана еще в 1960 г. Институтом истории искусства университета в Упсале. Здесь, в Швеции, в рамках Готтемановских чтений при Упсальском университете в 1952 году Эрвин Панофский прочел 10 лекций. Первые четыре стали основой этой книги, вызвавшей широкий резонанс в научном мире. Остальные шесть лекций лишь частично нашли отражение в некоторых более поздних работах 1967 года.

Для Э. Панофского характерны широкая эрудиция, глубокая философская база, что позволило ему создать грандиозное здание истории западноевропейского искусства – от поздней античности через Средние века к Возрождению.

Методология Панофского оказала сильное влияние не только на историю и искусствознание, но и на семиотику.

ИКОНОЛОГИЯ – возникла из иконографии. В начале ХХ века развитие археологии, потребность в точной атрибуции, систематизации коллекций, написание научных каталогов, интенсивное развитие медиевистики – нуждалось в точных научных методах анализа искусства, точном описании содержания художественных произведений, определения тем и образов, их классификации. В это время иконография стала выделяться в самостоятельную, хотя и вспомогательную научную дисциплину в рамках истории искусства. Более глубокий анализ, связанный с интерпретацией полученных данных, заставил исследователей строить более аргументированные суждения, связанные с аналогиями из разных форм искусства, религии, философии, истории, литературы и частной жизни. Так возник иконологический метод, наиболее полно представленный в работах Э. Панофского и непосредственно связанный с семиотикой. Предшественниками иконологического метода можно считать Ипполита Тэна, известного искусствоведа, привлекавшего в анализ произведений искусства историческую и культурную ситуацию эпохи, и Макса Дворжака, маститого ученого, который, опираясь на формальный анализ, стремился поставить анализируемое произведение в определенный исторический контекст, связывая его с философскими и религиозными тенденциями времени. Метод этот получил свое непосредственное название в лекции Аби Варбурга (друга и соавтора Э. Панофского), прочитанной в Риме в октябре 1912 года перед аудиторией X Международного конгресса истории искусств и посвященной анализу цикла фресок в Палаццо Скифанойя в Ферраре. Именно тогда Аби Варбург назвал используемый им метод изучения космологического содержания зодиакальных изображений анализируемого цикла «иконологическим анализом». Часто этот метод справедливо называют не методом искусствознания (Kunstwissenschaft), а методом культурологии (Kulturwissenschaft). Этот метод стал методологической основой научной деятельности Э. Панофского. Но содержанием его метода и конечными целями исследований Э. Панофского стала философия «символических форм» Эрнста Кассирера.

БЕНЬЯМИН Вальтер (Walter Benjamin, 1892–1940) – немецкий писатель и эссеист, выдающийся литературный критик Германии первой половины ХХ в., изучал философию настолько глубоко, что вошел в историю философии культуры как один из ее ярких представителей. Учился в университетах Фрейбурга и Берлина, защитил диссертацию «Понятие художественной критики в немецком романтизме» (Берн, 1919). Однако академическая карьера оборвалась, когда Франкфуртский университет отклонил его блестящую, но провокативную докторскую диссертацию «Происхождение немецкой трагической драмы». В 20-е гг. Беньямин увлекается марксизмом и в 1925–26 посещает Москву, следствием чего явилось то, что в первом издании БСЭ, статья о Гете написана Беньямином в соавторстве с В. П. Зубовым, В. К. Иковым и др. Вместе с тем увлекался сионизмом. Эмигрировал из Германии в 1933 г., спасаясь от фашистов. Затем, в Испании, не выдержав мучительных препятствий, за день до возможности перейти границу, покончил жизнь самоубийством. Тонкий эстет, глубоко чувствовавший особенности современной ему художественной культуры, глубоко раскрыл ее особенности. Наиболее известная работа, переведенная на русский язык, «Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости» (впервые изд. на фр. яз. в 1936), где дана характеристика современной массовой культуры. Центральной незавершенной работой В. Беньямина были «Парижские пассажи». Незадолго до гибели были написаны афористические тезисы «О понятии истории» и примыкающий к ним «Теолого-политический фрагмент». Основные произведения были опубликованы (ряд работ по инициативе Т. Адорно) и переведены на многие языки мира во второй половине ХХ в. Современные семиотические исследования во многом обращаются к трудам Беньямина. Работы его, помимо журналов, опубликованы в: «Историко-философском ежегоднике» 1990. – М., 1991; Логос. – М., 1993.

ПРАЖСКАЯ ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ШКОЛА – одно из основных направлений структурной лингвистики. Центром Пражской лингвистической школы был Пражский лингвистический кружок (создан в 1926, организационно распался в начале 50-х гг.). Творческий расцвет относится к 30-м гг. Кроме чехословацких филологов, таких как В. Матезиус (организатор и глава кружка), Б. Трика, Б. Гавранек, Й. Вахек, Я. Мукаржовский, в кружок входили питомцы Московского университета Н. С. Трубецкой, Р. О. Якобсон. Творчески связанными с Пражской лингвистической школой были П. Г. Богатырев, Б. В. Томашевский, Ю. Н. Тынянов. Идейным предшественником является Ф. де Соссюр, с именем которого связано представление о языке как частном случае семиотических систем. Пражская лингвистическая школа испытала также влияние Московской фортунатовской школы, Л. В. Щербы и особенно И. А. Бодуэна де Куртене. С наибольшей полнотой и последовательностью структурно-функциональная концепция Пражской лингвистической школы воплощена в исследованиях звуковой стороны языка; пражцы обосновали новый раздел науки о языке – фонологию. Пражская лингвистическая школа выдвинула как одну из основных проблем изучения вопросы, связанные с отношением между языком и действительностью, а также между языком и окружающими его структурами.

МУКАРЖОВСКИЙ Ян – (11.9.1891, Писек – 1975, Прага) – один из основоположников структурализма и семиотики. В 1911 г. поступил в Пражский университет, где специализировался в области сравнительного языкознания и чешской филологии. С 1929 г. преподавал эстетику в Карловом университете и Праге, совмещая затем эту работу с должностью профессора эстетики в Братиславском университете. В послевоенной социалистической Чехословакии Мукаржовский – ректор Карлова университета в Праге, с 1952 г. – академик вновь организованной Чехословацкой Академии Наук, в 1951–1962 гг. – директор Института чешской литературы. Научная концепция Мукаржовского сформировалась под воздействием немецкой классической философии, в особенности Гегеля, Женевской лингвистической школы, Московского лингвистического кружка и ОПОЯЗа. Видный представитель Пражского лингвистического кружка. Исследовал проблемы художественного текста, языков искусства, функций искусства, семиотических систем художественных структур, нормы в эстетической деятельности, монолога и диалога в художественной культуре. Теория функций в том виде, как она была разработана Мукаржовским в первой половине 1930-х гг., звучит весьма актуально, отправляясь от которой современная семиотика превращается в науку о культуре.

Ян Мукаржовский

Широта охвата материала, энциклопедизм искусствоведческих знаний (теоретические работы в области эстетики сочетаются у Мукаржовского с конкретными исследованиями, посвященными разным видам искусства – литературе, живописи, театру и кинематографии) с семиотической методологией делают наследие Мукаржовского уникальным и чрезвычайно важным в современной семиотике.

ЭКО УМБЕРТО (Eco Umberto, род.1932) – итальянский ученый, профессор, читает курсы лекций по семиотике и эстетике в Болонском университете, директор Института зрелищных искусств, почетный доктор университетов США, Дании и др., писатель. В газете «Эспрессо» ведет колонку «Почта Минервы», где он каждую неделю обращается к широкой публике, остроумно трактуя общекультурные темы в виде изящных эссе. Основная сфера интересов – семиотика и эстетика средневековья. В его редакции в Италии вышел в 70-х гг. сборник советских семиотических работ. Совместные работы с российскими семиотиками характерны и для 80-х гг.

Умберто Эко

Умберто Эко плодовит, его перу принадлежит больше 10 книг, посвященных таким, казалось бы, разнообразным темам, как поэтика Джойса, эстетические проблемы у Фомы Аквинского, роль читателя в повествовании. Умберто Эко хорошо знает средние века. С медиевистики он начинал свою научную деятельность и его преподавательская работа до сих пор делится между семиотикой (в истории которой он постоянно помнит о средневековом опыте изучения знаков) и историей средневековой литературы. Автор книг «Эстетическая проблематика у Фомы Аквинского» (Le problema estetico in Tommaso d`Aquino, 1956), «Открытое произведение» (Opera aperta, 1962), «Поэтика Джойса» (Le poeticehe di Joyse, 1966), «Трактат по общей семиотике» (Trattato di semiotica generale, 1975), Lector in fabula, 1979, The Role jf the Reeder, 1979, «Путешествие в гиперреальность» (Travels in Hiperreality, 1986). В 1990 г. выступал на очередных Тэннеровских чтениях в США. Выступление, ответы, вопросы и споры по лекции были изданы под заглавием темы доклада: «Интерпретация и чрезмерная интерпретация» (Interpretation and Overinterpretation. Umberto Eco and Richard Rorty, Jonathan Culler, Christine Brocke-Rose; Cambridge, 1992).

Проблемы интерпретации в центре внимания ученого. Много внимания уделяет он также теме постмодернизма в современной художественной культуре. Проблеме постмодернистского кича и замены подлинного посвящен сборник эссе «Вера в подделки».

Книга «Семиотика и философия языка» (1984) вышла одновременно на итальянском, в английском и немецком переводах. «Поиск идеального языка в европейской культуре» (La ricercf della ligua perfetta nella cuktura europea, 1994) стала бестселлером. Издана одновременно в Италии, Великобритании, Испании, Германии, Франции. Исследует историю формирования языков и их лингвистического анализа. Особое внимание уделяет этапу создания искусственных языков. Признает языковое многоголосие культурного диалога.