Офицеры российской гвардии в Белой борьбе. Том 8

В обед в Голицыне к полку подошло очень крупное пополнение, приведенное командиром полка, полковником Коссиковским, из Павлограда, после того как там соединились все запасные и хозяйственные части полка. К кавалергардам присоединился их 3-й эскадрон —120 шашек, сформированный штабс-ротмистром А.В. Чичериным[119 - Чичерин Александр Викторович. Поручик Кавалергардского полка. В Вооруженных силах Юга России; с 1919 г. штабс-ротмистр, командир сформированного им 3-го экадрона в дивизионе своего полка в Полтавском отряде, с декабря 1919 г. в 1-м гвардейском Сводно-кирасирском полку. В Русской Армии с 27 октября 1920 г. командир эскадрона Кавалергардского полка в Гвардейском кавалерийском полку до эвакуации Крыма. Галлиполиец. В феврале 1921 г. в Запасном кавалерийском дивизионе. Ротмистр. В эмиграции к 1938 г. во Франции, затем в США. Умер 15 июня 1967 г. в Нью-Йорке.] в городе Лубны и действовавший в отделе, в Полтавском отряде[120 - Полтавский отряд. Временное оперативное объединение ВСЮР. Образован 8 июля 1919 г. в составе 7-й пехотной дивизии, 2-й Кубанской казачьей пластунской отдельной бригады, Сводно-гвардейского полка, Лабинской и Хоперской конных сотен и технических частей. В составе его действовала с 3 сентября образованная из 42-го пехотного Якутского полка Остерско-Козелецкая группа (генерал-майор Ф.П. Бернис). В ноябре—декабре 1919 г. вошел в состав Киевской группы.] генерала Кальницкого[121 - Кальницкий Михаил Николаевич, р. в 1870 г. в Тифлисе. Тифлисская гимназия (1889), Московское пехотное юнкерское училище (1891), академия Генштаба (1899). Генерал-майор, начальник 123-й пехотной дивизии. Георгиевский кавалер. В Добровольческой армии и ВСЮР с конца 1918 г.; с 24 июля 1919 г. в резерве чинов при штабе Главнокомандующего ВСЮР, с сентября 1919 г. командующий войсками Полтавского района, с 24 октября 1919 г. начальник Полтавского отряда, с ноября 1919 г. Главноначальствующий Полтавской губ., с конца 1919 г. и. д. командира 5-го кавалерийского корпуса. Генерал-лейтенант. В эмиграции в Югославии (Загреб), затем во Франции, с 1929 г. заместитель председателя, с 1932 г. председатель Союза Инвалидов в Кламаре. Умер 29—30 июня 1961 г. в Париже.]. Кирасирский взвод, прикомандированный к кавалергардам, был возвращен в свой эскадрон.

Пополнение по выходе из Павлограда шло почти вслепую, по маршруту Богуслав—Дмитровка—Николаевка—Славянка—Гришино—Юзовка—Голицыно, где случайно соединилось с полком. Полученное кавалергардами пополнение было влито в остатки действующего эскадрона, что дало возможность отправить в обоз наиболее усталых людей и лошадей, прошедших весь страдный путь от Глухова.

30-го, минуя станцию Рутченково, полк стал на ночлег в деревне Караванной. Северная часть Донецкого бассейна уже была занята красными. Где находились части белых армий, было совершенно неизвестно. Все попытки генерала Барбовича связаться со штабом армии и получить от него дальнейшие директивы были неуспешны, и конница, отрезанная от всех, продолжала отходить в никуда.

31-го кавалергарды выступили северным боковым авангардом на Мостино—Даниловка – хутор Чумакова. На станцию Кутейниково был послан разъезд, вернувшийся в ту же ночь. Кутейниково уже было занято красными.

1 января 1920 года эскадрон продолжал ту же задачу. Пройдя село Петровское-Киреево, кавалергарды присоединились к полку вечером в селе Анастасьевка.

Рано утром 2-го конница выступила на Матвеев Курган, но, дойдя до деревни Новоселки, повернула на село Покровское. Матвеев Курган уже был занят красными. Что происходило на побережье Азовского моря, в частности в Таганроге, куда надлежало прибыть дивизии генерала Барбовича, было неизвестно. Для выяснения положения в Таганроге туда был послан разъезд кирасир Его Величества корнета Розеншильд-Паулина[122 - Фон Розеншильд-Паулин Владимир Анатольевич, р. 20 июня 1898 г. Пажеский корпус (1917). Корнет л.-гв. Кирасирского Его Величества полка. В Добровольческой армии с октября 1918 г. в Сводно-гвардейском полку, с 24 марта и 12 мая 1919 г. в эскадроне л.-гв. Кирасирского Его Величества полка в Сводном полку гвардейской кирасирской дивизии, к декабрю 1919 г. поручик того же эскадрона в Сводно-гвардейском кавалерийском полку. В Русской Армии до эвакуации Крыма. Галлиполиец. В феврале 1921 г. в Запасном кавалерийском дивизионе. Штабс-ротмистр. В эмиграции во Франции, казначей и хранитель музея л.-гв. Кирасирского Его Величества полка в Париже. Ротмистр. Умер 26 ноября 1949 г. в Париже.].

Простояв в Покровской до 17 часов, полк выступил ночным переходом на деревню Самбек и далее, в сторону Азовского моря. На рассвете 4-го полк пришел в Самбек, где ему было дано два часа отдыха. Затем полк снова выступил и к обеду пришел в деревню Синявку, на берегу Азовского моря, на железнодорожной линии Таганрог—Ростов. Там к полку присоединился разъезд корнета Розеншильд-Паулина. Таганрог был уже эвакуирован, но присутствия частей Красной армии поблизости замечено не было.

В Синявке была, наконец, получена директива штаба армии. Дивизии генерала Барбовича надлежало оставаться в Синявке, на левом фланге Дроздовской дивизии, стоявшей у Мокрого Чалтыря, и вести разведку и охранение впереди Синявки.

Синявка, большое село, вытянувшееся вдоль Азовского моря. Пересекая его во всю длину, проходит железная дорога Ростов—Таганрог. В середине села – железнодорожная станция. Бивак полка находился в самом центре села.

В Синявке произошло переформирование остатков 5-го конного корпуса, сведенного в двухбригадную дивизию[123 - Имеется в виду 1-я Кавалерийская дивизия второго формирования (см. выше).]. В 1-ю бригаду вошли 1-й и 2-й конные полки, оставленные из всех полков армейской конницы, во 2-ю бригаду вошли оба гвардейских полка, Сводно-кирасирский и Сводно-кавалерийский. Второй бригадой командовал генерал Данилов. Взводы 2-й гвардейской и 7-й конной батарей были приданы 1-й бригаде, взводы 1-й гвардейской батареи – 2-й. 5 января командир Сводно-кирасирского полка, полковник Коссиковский, выступил со всеми больными и слабосильными людьми и лошадьми в обоз 2-го разряда, стоявший на Кубани.

Утром в Синявку пришел из Ростова наш бронепоезд, всего один бронированный вагон, вооруженный тремя пулеметами и одним 3-дюймовым орудием, и две платформы с запасными рельсами, шпалами и балластом. Бронепоезд был сильно поврежден в предыдущих боях. Он направлялся в сторону Таганрога для вывоза запасных частей танков, но, ввиду занятия города красными, он ограничился одной разведкой в этом направлении.

6-го кавалергарды сменили охранение кирасир в хуторах впереди западной околицы села. До смены кирасиры были обстреляны красным бронепоездом.

7-го, в Рождество, кавалергардское охранение было обстреляно красным бронепоездом, но потерь не понесло. Одновременно красная пешая разведка вышла на линию полевых караулов и была ими легко отбита. Вечером кавалергарды были сменены и ушли на ночлег в Синявку.

На рассвете 8-го два красных бронепоезда, «Коммунист» и «Красный Кавалерист», обстреляли село и сторожевое охранение. Одновременно довольно крупные силы красной пехоты и конницы оттеснили сторожевое охранение к селу. Сводно-кирасирский полк был вызван на поддержку охранения. Цепи полка заняли западную околицу села. Но еще до выхода цепей пулеметный взвод кавалергардов был выслан вперед. Младший унтер-офицер Илларион Данилов, «несмотря на сильный пулеметный огонь бронепоезда, подбежал со своим пулеметом вплотную к железнодорожному полотну, открыл огонь и сбил наблюдателя бронепоезда, не дав возможности высадиться десанту, и тем облегчил выход бригады на позицию» (Приказ по Отдельному Добровольческому корпусу № 26, от 22 января 1920 года). Младший унтер-офицер Данилов был награжден Георгиевским крестом 3-й степени.

Несмотря на введение в бой значительных сил, красные не смогли занять Синявку и с темнотой отошли.

Ночью 7-го было получено приказание штаба армии коннице генерала Барбовича «перейти в район хуторов Монастырский и Кошкарев, к западу от Ростова». В исполнение этого приказания 1-я бригада выступила на Хопры. Гвардейская бригада была временно оставлена в Синявке для прикрытия передвижения конницы к Ростову и для обеспечения связи с пехотой.

После выступления 1-й бригады красные вновь атаковали Синявку, но, отогнанные огнем дроздовцев, начали отходить. Полк был вызван вперед и, выйдя из села, развернулся в лаву и атаковал отходящие красные цепи. Гололед и наступившая темнота остановили преследование. Полком было захвачено полтора десятка пленных и подобрано два брошенных пулемета и около двухсот винтовок.

Впервые за всю кампанию пришлось коннице видеть наши танки: два старых, английских, шедших в цепях дроздовцев.

Вечером гвардейская бригада сменила у Мокрого Чалтыря дроздовцев, ушедших в Азов. 9-го, задолго до рассвета, бригада перешла в Хопры и выступила, вслед за 1-й бригадой, на Ростов. Дождь и оттепель предыдущих дней сменились сильнейшим морозом. Промокшие шинели покрылись толстой ледяной корой и совершенно одеревенели.

Конница шла рысью, но движение было неровное, с частыми перебоями. Чувствовалось, что в головной бригаде не все идет так, как надлежало. Начинало светать. Было получено приказание выслать на Ростов квартирьеров, но не успели они отъехать, как в головной бригаде поднялся сильный орудийный и пулеметный огонь. Стреляли с самой окраины Ростова.

Для выяснения обстановки было выслано несколько разъездов. Разъезд 2-го гвардейского полка, корнета улан Ее Величества Некрасова, погиб целиком. Донесения всех разъездов подтвердили предположение штаба дивизии: Ростов занят красными, и мост через Дон в их руках. Движение на хутор Монастырский в обход Ростова было невыполнимо. Перед генералом Барбовичем стала дилемма: пробиваться ли через город, к мосту, со всем риском, связанным для конницы с уличным боем, или переправиться через Дон по льду? Последнее решение осложнялось тем, что накануне, чтобы помешать красным переправиться через Дон, вниз по реке был пущен ледокол.

Между тем стрельба со стороны Ростова все усиливалась. Пехота, шедшая впереди, не в силах пробиться через город к мосту, повернула к реке. Это повлияло на решение генерала Барбовича, и он повернул головную бригаду к Дону.

Огонь красных достиг наивысшего напряжения. Гранаты и шрапнели рвались по всему фронту. А вдали показались красные лавы, покрывая собой все поле.

1-я бригада разомкнулась. Перемешавшиеся эскадроны, батареи, различные обозы неудержимой лавиной устремились к Дону. Гвардейская бригада повторила маневр 1-й.

На большак, только что покинутый конницей, вышла красная лава и бросилась преследовать отходившую массу обозов и конницу. Шедший в арьергарде дивизии Сводно-кирасирский полк повернул и, строя на ходу фронт, пошел в контратаку, поддержанный беззаветно лихим выездом на открытую позицию своей 1-й гвардейской батареи.

Отогнав красную лаву, полк занял цепями рубеж между Ростовским большаком и Доном. Сзади, насколько видел глаз, малое русло Дона и его плавни, все было покрыто переходившими обозами, батареями и полками. А посередине главного Донского русла синела только что затянувшаяся за ночь полоса, пробитая накануне ледоколом.

До этого места лед был крепок и держал не только всадника, но и повозки и орудия. Далее переправа осложнялась. Мороз не всюду и не в одинаковой степени сковал реку. Орудия, повозки распрягались и на руках перетягивались канатами. В наиболее опасных местах наваливался камыш, доски и все, что можно было найти под рукой. Переправа длилась до самой ночи.

Если не считать нескольких слабых попыток красных сбить своднокирасир с последней арьергардной позиции впереди станицы Гниловской, конница Буденного не проявила сколько-нибудь сильного напора на всю эту массу перемешавшихся людей, лошадей и повозок. Ростов со всеми брошенными складами всевозможных запасов, как магнит, притягивал к себе 1-ю конную. Это и жестокий мороз, своевременно сковавший разрезанное русло Дона, спасли пехоту Кутепова[124 - Кутепов Александр Павлович, р. 16 сентября 1882 г. в Череповце. Из дворян Новгородской губ., сын лесничего. Архангельская гимназия, Санкт-Петербургское пехотное юнкерское училище (1904). Полковник, командующий л.-гв. Преображенским полком. Георгиевский кавалер. В Добровольческой армии и ВСЮР с ноября 1917 г.; командир 3-й офицерской (гвардейской) роты, с декабря 1917 г. командующий войсками Таганрогского направления. Участник 1-го Кубанского («Ледяного») похода, командир 3-й роты 1-го Офицерского полка, Корниловского полка, с начала апреля 1918 г. командир Корниловского ударного полка, затем командир бригады, начальник 1-й пехотной дивизии, с 12 ноября 1918 г. генерал-майор, с декабря 1918 г. Черноморский военный губернатор, с 13 января 1919 г. командир 1-го армейского корпуса, с 23 июня 1919 г. генерал-лейтенант, с декабря 1919 г. – Добровольческого корпуса. В Русской Армии командир 1-го армейского корпуса, с августа 1920 г. командующий 1-й армией. Генерал от инфантерии (3 декабря 1920 г.). В Галлиполи командир 1-го армейского корпуса. С 1928 г. начальник РОВС. Убит 26 января 1930 г. при попытке похищения в Париже.] и конницу Барбовича от полного уничтожения.

Под вечер на позиции у Гниловской остались лишь кавалергарды и кирасиры Его Величества, оттянувшие свои пулеметы и цепи почти к самому обрыву реки. Во время отхода от Ростова в Кавалергардском эскадроне особенно отличились старший унтер-офицер Василий Яковенко, атаковавший со своим дозором левофланговый дозор красной лавы и полностью ее уничтоживший, и младший унтер-офицер Иван Манн, который по собственной инициативе выдвинулся с пулеметом вперед своей лавы и, несмотря на сильный артиллерийский и пулеметный огонь, подпустил красную лаву на 100 шагов и внезапным и метким огнем нанес красным большой урон и заставил отойти. Оба были награждены Георгиевскими крестами 4-й степени (Приказ по Отдельному корпусу Добровольческой армии от 22 января 1920 года № 26).

С темнотой, когда солнечный шар скрылся в туманной дали Азовского моря, кавалергарды начали переправу. Вслед за ними, уже ночью, перешли Дон и кирасиры.

У станции Гниловская весь железнодорожный путь был забит горевшими эшелонами. Ежеминутно рвались снаряды, прорезая блеском своих зарниц темноту зимней ночи. Тут же валялись остатки подорванных нами английских танков.

Пройдя еще верст десять через мелкие протоки и плавни Дона, кавалергарды присоединились к полку в Койсуге. Физическая и моральная усталость достигали последнего предела. Подавленное настроение, чувство горечи от постигшей армию неудачи сплетались с сознанием, что весь этот ужас позади. Что ожидало всех в дальнейшем, никто не знал, и об этом никто не думал. Единственное ближайшее желание всех было – спать.

Следствием тяжелых неудач, постигших Вооруженные силы Юга России, явилось расчленение Добровольческой армии на три части: левый фланг армии – войска генералов Бредова[125 - Бредов Николай-Павел-Константин Эмильевич, р. в 1873 г. Из дворян. 1-й Московский кадетский корпус, Константиновское военное училище (1891), академия Генштаба (1901). Генерал-лейтенант, командир 21-го армейского корпуса. В Добровольческой армии и ВСЮР; с 25 ноября 1918 г. в Киевском центре, с 24 января 1919 г. в резерве чинов при штабе Главнокомандующего ВСЮР; с 13 июля 1919-го – 2 марта 1920 г. начальник 7-й пехотной дивизии, затем начальник 15-й пехотной дивизии, командующий войсками в Киеве, затем в Одессе, в начале 1920 г. возглавил поход из Одессы в Польшу. С июля 1920 г. в Крыму. В эмиграции в 1930—1931 г. в распоряжении начальника РОВСа, председатель Союза «Долг Родине», возглавлял группу 2-й Галлиполийской роты в Софии, в 1930-х годах заведующий инвалидным домом в Шипке. В 1945 г. вывезен в СССР и погиб в лагерях.] и Шиллинга, отступая из района Киева и Чернигова на Одессу, очутились в Польше, где они были интернированы; центр, под командой генерала Слащева, отошел на Крымский полуостров; правый фланг армии через Донецкий бассейн отошел на Дон.

Все части Добровольческой армии, как и части Донской и Кубанской армий, понесли огромные потери ранеными, убитыми, тифозными и от дезертирства, не говоря о том колоссальном военном имуществе, которое было брошено при отступлении.

Все части Добровольческой армии, отошедшие за Дон, были сведены: пехота – в 1-й армейский корпус[126 - Имеется в виду Добровольческий корпус, в который была сведена Добровольческая армия.] генерала Кутепова – Корниловская[127 - Корниловская дивизия (Корниловская ударная дивизия). Сформирована во ВСЮР 14 октября 1919 г. на базе 3 Корниловских полков 1-й пехотной дивизии в составе 1-го, 2-го и 3-го Корниловских полков, запасного батальона, отдельной инженерной роты и Корниловской артиллерийской бригады. Входила в состав 1-го армейского корпуса. К 22 января 1920 г. включала также Запасный полк (сформирован 29 октября 1919 г.), Корниловский и Горско-мусульманский конные дивизионы. С 4 сентября 1920 г. включала 1-й, 2-й и 3-й Корниловские ударные полки, Корниловскую артиллерийскую бригаду, Запасный батальон, Отдельную генерала Корнилова инженерную роту (подполковник В.В. Добровольский) и Отдельный конный генерала Корнилова дивизион (полковник Ковалевский). Батальонами и ротами в дивизии командовали, как правило, младшие офицеры, например, в составе сформированных летом 1919 г. 2-го и 3-го Корниловских полков не было ни одного штаб-офицера. Младшие офицеры рот (1—3 на роту) в основном были прапорщиками. В момент наибольших успехов, к середине сентября 1919 г., состав Корниловской дивизии (в полках по 3 батальона, офицерской роте, команде пеших разведчиков и эскадрону связи) был таков: 1-й полк – 2900, 2-й – 2600 (в т. ч. вместо офицерской роты – офицерский батальон в 700 человек), 3-й – 1900 человек. К январю 1920 г. во всех трех полках дивизии осталось 415 офицеров и 1663 штыка. По советским данным, отошедшие в конце октября 1920 г. в Крым части дивизии насчитывали 1860 штыков и сабель. Являясь одним из наиболее надежных соединений, обычно действовала на направлении главного удара и несла наибольшие потери. За время боев у Б. Токмака летом 1920 г. потеряла до 2000 человек. В конце августа 1920 г., после того как дивизия почти полностью полегла на проволочных заграждениях у Каховки, в ее полках осталось по 90—110 человек; всего в Каховской операции за семь основных боев потеряла примерно 3200 человек. Корниловские части носили красные фуражки с черным околышем и черно-красные (черная половина – ближе к плечу) погоны с белыми выпушками, для офицеров предусматривалась форма черного цвета с белым кантом. Всего в рядах корниловцев погибло около 14 тысяч человек. Начальники: полковник (генерал-майор) Н.В. Скоблин, генерал-майор М.А. Пешня (врид, 1920 г.), генерал-майор Л.М. Ерогин (врид, с 26 октября 1920 г.). Начштаба: капитан (полковник) К.Л. Капнин (6 ноября 1919-го – август 1920 г.), капитан (полковник) Е.Э. Месснер (с августа 1920 г.).], Дрозовская[128 - Дроздовская дивизия (Офицерская стрелковая генерала Дроздовского дивизия, с апреля 1920 г. Стрелковая генерала Дроздовского дивизия). Сформирована во ВСЮР 14 октября 1919 г. на базе созданной 30 июля Офицерской стрелковой генерала Дроздовского бригады 3-й пехотной дивизии в составе 1-го, 2-го и 3-го Дроздовских полков, запасного батальона, Дроздовской инженерной роты и Дроздовской артиллерийской бригады. Входила в состав 1-го армейского корпуса. В середине октября 1919 г. насчитывала свыше 3000 штыков и 500 сабель в конном полку. С 4 сентября 1920 г. включала 1-й, 2-й, 3-й и 4-й стрелковые генерала Дроздовского полки, Дроздовскую артиллерийскую бригаду, Дроздовскую инженерную роту и Отдельный конный генерала Дроздовского дивизион. Отошедшие в конце октября 1920 г. в Крым Дроздовские части насчитывали 3260 штыков и сабель. Была одним из наиболее надежных соединений и несла особенно тяжелые потери (например, в десанте на Хорлы дивизия потеряла 575 человек, 14 августа 1920 г. у Андребурга – 100 человек). Общие потери дроздовцев исчисляются в 15 тысяч убитых и 35 тысяч раненых. Среди убитых свыше 4,5 тысяч офицеров. В Галлиполи сведена в Дроздовский стрелковый полк. Дроздовские части носили малиновые фуражки с белым околышем и малиновые с белой выпушкой погоны с желтой буквой «Д». Начальники: генерал-майоры В.К. Витковский, К.А. Кельнер (июль – август 1920 г.), А.В. Туркул (август – 28 октября 1920 г.), В.Г. Харжевский (с 28 октября 1920 г.). Началник штаба – полковник Ф.Е. Бредов.], Марковская[129 - Марковская дивизия (Офицерская генерала Маркова дивизия, с апреля 1920 г. – Пехотная генерала Маркова дивизия). Сформирована во ВСЮР 14 октября 1919 г. на базе Марковских полков 1-й пехотной дивизии в составе 1-го, 2-го и 3-го Марковских полков, запасного батальона, Марковской инженерной роты и Марковской артиллерийской бригады. Входила в состав 1-го армейского корпуса. В середине января 1920 г. дивизия насчитывала 641 офицера и 1367 солдат (по 30—35 в роте), но после 17 февраля ее состав снова сократился до 500 штыков, и она с 17 февраля по март 1920 г. была временно сведена в Сводно-офицерский генерала Маркова полк. В марте 1920 г. насчитывала 900 человек (в т. ч. 245 офицеров). С 4 сентября 1920 г. включала 1-й, 2-й, 3-й и 4-й генерала Маркова пехотные полки, Марковскую артиллерийскую бригаду, запасный батальон (полк), Марковскую инженерную роту и Отдельный конный генерала Маркова дивизион (образован 21 августа 1920 г.). В начале октября 1920 г. в ротах было по 30—40 человек при 4—5 офицерах, в конце месяца, после отхода в Крым, во всей дивизии 1000 штыков и сабель. В 4 запасных батальонах дивизии в течение лета 1920 г. было по 1000 человек, запасный полк в конце октября – 2000.Была одним из наиболее надежных соединений и несла особенно тяжелые потери. При окружении 18 декабря 1919 г. в с. Алексееве-Леонове потеряла около 500 человек убитыми (в плен попало 67 офицеров и около 400 солдат), в течение всего 1919 г. – свыше 10 тысяч человек, при обороне ст. Ольгинской 13—17 февраля 1920 г. – до 1000, всего же у Ейска, Ростова и Ольгинской – до 1500 (в т. ч. 500 раненых), причем среди офицеров потери достигали 50 процентов – до 275 человек. При выходе в Северную Таврию один день боя 25 мая 1920 г. стоил дивизии до 600 человек. В непрерывных боях с 12 июля до 20 августа потеряла до 2000 человек, в заднепровских боях 25 сентября – 2 октября – 500, у Днепровки 14 октября – 800 (в т. ч. 300 ранено), 16 октября у с. Большая Белозерка – более 200, у с. Ново-Григорьевка – 100, 21 октября в Геническе —750, всего в последних боях в Северной Таврии до 1850; запасные батальоны потеряли до 1500 человек. Общие потери марковцев исчисляются до 30 тысяч человек кровавых потерь, в т. ч. 20 процентов – 6 тысяч – убитыми, кроме того, 1—2 тысячи дезертиров, несколько сот без вести пропавших и несколько тысяч пленных. После сбора в Галлиполи всех марковцев (с техническими ротами) их набралось 2030 человек (в т. ч. 500 человек артдивизиона). Дивизия была сведена в Марковский пехотный полк. Марковские части носили белые фуражки с черным околышем и черные (для офицеров – бархатные, рядовых – суконные) с белой выпушкой погоны, форма – черного цвета с белым кантом.Начальники: генерал-майор Н.С. Тимановский (14 октября – 17 декабря 1919 г.), полковник А.Г. Биттенбиндер (врио, 18—22 декабря 1919 г.), полковник А.Н. Блейш (врио, 22 декабря 1919 г. – 6 января 1920 г.), генерал-лейтенант П.Г. Канцеров (6 января – середина февраля 1920 г.), полковник А.Н. Блейш (середина февраля – начало марта 1920 г.), полковник В.П. Машин (врио, начало – 26 марта 1920 г.), генерал-майор А.Н. Третьяков (26 марта – 15 октября 1920 г.), генерал-майор В.В. Манштейн (врио, 15—21 октября 1920 г.), полковник А.Г. Биттенбиндер (врио, с 21 октября 1920 г.). Начштаба: полковник А.Г. Биттенбиндер.] и Алексеевская[130 - Алексеевская дивизия (Партизанская генерала Алексеева пехотная дивизия). Сформирована во ВСЮР 14 октября 1919 г. (выделена из 9-й пехотной дивизии) в составе 1-го и 2-го Алексеевских и Самурского полков, запасного батальона, Отдельной ген. Алексеева инженерной роты и Алексеевской артиллерийской бригады. По прибытии в Крым 25 марта 1920 г. переформирована в Отдельную партизанскую генерала Алексеева пехотную бригаду. При десанте на Геническ на 1 апреля 1920 г. Алексеевская бригада имела 600 человек, потеряв до 340. 19 апреля 1920 г. была расформирована. Алексеевские части носили белые фуражки с синим околышем и синие с белой выпушкой погоны. Начальники: генерал-майор А.Н. Третьяков, полковник М.А. Звягин (апрель 1920 г.). Начштаба – полковник В.К. Шевченко (с 30 ноября 1919 г.).] пехотные дивизии; конница – в бригаду генерала Барбовича[131 - Сводная кавалерийская бригада. Образована во ВСЮР 30 декабря 1919 г. из 1-й кавалерийской дивизии в составе 1-го (полковник М.И. Тихонравов) и 2-го Сводно-кавалерийских полков. Входила в состав Добровольческого корпуса. В начале января 1920 г. развернулась в 4 полка: Сводно-гвардейский кавалерийский, 1-й, 2-й и 3-й Сводно-кавалерийские. Сыграла выдающуюся роль в разгроме 1-й Конной армии красных под Ростовом 6—8 января и в Егорлыкском сражении. 14 февраля 1920 г. вновь преобразована в 1-ю кавалерийскую дивизию. Командир – генерал-майор И.Г. Барбович.] – гвардейский полк, под командой генерала Данилова, в который вошли все эскадроны гвардейской конницы, и 1-й конный, из всей армейской конницы. Впоследствии, по мере получения пополнений, бригада была развернута в четырехполковую дивизию.

10 января бригада генерала Барбовича перешла в станицу Ново-Николаевку, где она простояла в резерве 1-го армейского корпуса до 14 января, высылая разъезды в хутор Злодейский, в Койсуг, Батайск и Азов. 1-й армейский корпус занимал вдоль восточного берега Дона линию от Нахичеванской переправы до Азова. Правее корпуса стояли части Донской и Кубанской армий.

15-го, чтобы дать место Кубанской коннице генерала Топоркова, бригада Барбовича, уже к этому времени трехполковая, перешла в район Зеленый Мыс, гвардейский полк стал в станице Пелехино, где простоял до 19-го.

18-го поздно вечером бригада Барбовича была поднята по тревоге для перехода в Батайск. В этот день красные, после постигшей их 17-го неудачи у станицы Ольгинской, вновь переправились через Дон и перешли в энергичное наступление на участке Ольгинская—Батайск. Последний, защищаемый корниловцами, взять им не удалось, но Ольгинская, занятая Донской конницей, была захвачена 4-й и 11-й кавалерийскими дивизиями Конной армии Буденного и 16-й стрелковой дивизией 8-й армии.

Сильнейшая метель, ветер и мороз задержали выступление бригады. Ночью метель улеглась, и задолго до рассвета бригада выступила на Батайск, куда подошла с первыми лучами солнца. Батайск обстреливался из Ростова тяжелыми снарядами. Пройдя на рысях через Батайск, бригада генерала Барбовича перешла железную дорогу.

Впереди, главным образом со стороны станицы Ольгинской, доносился сильный орудийный и пулеметный огонь. Ольгинская накануне была занята красными, и они продолжали свое наступление к югу от станицы и в направлении на Батайск. Наступление красных на самый Батайск с трудом сдерживалось корниловцами и только что подошедшей дивизией Кубанской конницы.

Ко времени перехода бригадой через железнодорожное полотно кубанцы уже развернулись для атаки. Генерал Барбович остановил бригаду. Один из полков был весь развернут на широких интервалах, непосредственно в затылок кубанцам. Остальные два полка были поставлены в резервных колоннах за невысокими буграми за левым флангом. Там же были сосредоточены все пулеметные команды бригады и обе конные батареи.

Вся местность впереди, перехваченная невысокими грядами, постепенно понижалась к Дону. Правее, в сторону Ольгинской, четко выделялись на снегу красные и Донские лавы. А еще дальше слегка подернутые туманом чернели квадраты резервов красных (4-я, 6-я и 11-я кавалерийские дивизии и 16-я и 33-я стрелковые дивизии). Было хорошо видно, как Донские и красные лавы, подобно волнам прибоя, то откатывались, то накатывались друг на друга.

Всего несколько минут прошло с тех пор, как бригада заняла назначенные ей места, как вдруг кубанские лавы, встреченные сильнейшим огнем, повернули и стали отходить. За ними, почти на хвосту, показались лавы красных. Их было очень много, и они были очень близко. Но в ту самую минуту, когда последний кубанец проскочил через разомкнутый конный полк, разом заговорили пулеметы, открыв одновременно ураганный огонь во фланг атакующих красных. В одно мгновение красная конница была смята и в замешательстве отхлынула, преследуемая гвардейским и другим конным полком. Обе батареи выскочили на открытую позицию и через головы своих били по резервным колоннам красных. Правее, у Ольгинской, донцы также перешли в атаку.

Вся степь от Батайска до станицы Хомутовской покрылась скачущими всадниками. Замерзшая земля гудела от топота десятков тысяч коней. По всему фронту гремело «Ура!».

Красные лавы не приняли атаки и повернули кругом. На их плечах полки бригады Барбовича врубились в конные резервы красных, и вся масса перемешавшихся всадников обеих конниц понеслась через донские плавни к реке. Конные батареи с трудом, еле поспевая за атакующей конницей, перенесли огонь на станицу Аксайскую и на Нахичеванскую переправу, у которой столпились красные полки.

Проскочив плавни, бригада достигла Дона, где остановилась. С западного берега реки красные открыли заградительный огонь по реке, прикрывая отход своих. К этому времени донские казаки заняли Ольгинскую, выбив из нее красную пехоту – части 16-й стрелковой дивизии – и захватили 9 орудий и 62 пулемета. С своей стороны бригада генерала Барбовича взяла 5 орудий, 36 пулеметов, пленных и, что было особенно ценно, 300 лошадей.

Поздно ночью гвардейский полк, пройдя с песнями через Батайск, стал на ночлег в Койсуге, где простоял весь следующий день, перековывая лошадей и заряжая пулеметные ленты и круги.

21 января Конная армия Буденного, усиленная двумя стрелковыми дивизиями 8-й армии, снова переправилась через Дон у Нахичеванской переправы и перешла в наступление по фронту станица Ольгинская—Батайск. Заняв после упорного сопротивления донских казаков Ольгинскую, красные повели наступление на Батайск. Корниловцы, занимавшие позицию впереди Батайска, были принуждены отойти.

С первыми выстрелами завязавшегося боя на биваках конницы послышались ставшие такими обычными торопливые ноты сигнала «Тревога», и через четверть часа полк и батареи вытягивались крупной рысью по дороге на Батайск.

Не доходя железной дороги, вся бригада развернулась и, поддержанная огнем батарей, атаковала красную пехоту. Красные бежали, преследуемые полками генерала Барбовича, через плавни к самому Дону. Там полки попали под обстрел тяжелых орудий из Ростова и отошли на правый фланг своей пехоты, корниловцы и марковцы, где спешились и удлинили и усилили стрелковую цепь.