Второй кубанский поход и освобождение Северного Кавказа. Том 6

Доктор нехотя согласился.

Прапорщика оставили лежать в этом лазарете. Он оказался единственным тифозным больным в лазарете для раненых. Старшая сестра милосердия приняла на себя тяжелую ответственность, приняв тифозного.

Его положили в палату на четверых.

Давали больному только простоквашу, но организм ничего не принимал.

Одним из раненых, находящихся в этой палате, был пожилой ротмистр 8-го гусарского Лубенского полка. Несмотря на мучительность своего ранения в пах, он не терял бодрости, шутил и рассказывал интересные эпизоды из своей жизни. Просыпаясь утром, он всегда вежливо здоровался со всеми, говорил: «Доброе утро, господа офицеры и господин прапорщик». А так как Николай Прюц был единственным прапорщиком в комнате, то эта шутка относилась к нему.

Несмотря на то что прапорщик был тифозным больным, все же никакие претензии со стороны раненых на нахождение в их среде больного никогда не поднимались. Только ротмистр иногда слегка демонстративно двумя пальцами брал газету после прочтения ее больным. Правда, делал это ротмистр в очень любезной, не обидной, шутливой форме.

Болезнь прапорщика все ухудшалась. В течение двух недель он почти ничего не ел. Впоследствии он узнал, что его уже начинали считать умирающим.

Прапорщик видел все происходившие вокруг явления в медленном темпе, как в замедленном фильме; например: в-о-т с-е-с-т-р-а и-д-е-т к о-к-н-у!

Но предки завещали ему здоровое сердце, и оно билось, билось, билось… не останавливаясь!

Прапорщик слышал иногда звуки военного оркестра с площади перед лазаретом, где находился кафедральный Собор. Возможно, это была церемония развода караула молодой Донской Армии во время атаманства на Дону генерала П.Н. Краснова.

Отношение персонала к раненым было очень хорошее. Старшая сестра милосердия иногда заходила в палату и вечером. Расспрашивала раненых об их жизни и сама рассказывала о себе.

Прапорщика изредка посещали сослуживцы родной сестры, так как сестра сама в это время была больна и не могла прийти.

Вылечившись, прапорщик сердечно распрощался со всеми и искренно поблагодарил старшую сестру лазарета за прямо материнское отношение к нему и за то, что она приняла на себя ответственность, взяв его, тифозного, в лазарет для раненых. Сестра ответила, что ее тронула беспомощность больного, его безропотность и полное отсутствие каких-либо претензий.

Более или менее выздоровев от тифа, он был вызван в медицинскую комиссию на предмет определения его физического состояния и пригодности к дальнейшей военной службе.

Комиссия заседала в здании лазарета.

Прапорщика удивило, что присутствовал также, не входя в состав комиссии, и бывший командир Константиновско-Михайловской батареи Добровольческой армии капитан Шаколи (правильно – Шоколи. – С. В.) Николай Александрович[98 - Шоколи Николай Александрович, р. 1886. Из дворян. Окончил Михайловское артиллерийское училище и Михайловскую артиллерийскую академию. Капитан, курсовой офицер Михайловского артиллерийского училища. В Добровольческой армии с ноября 1917 г., командир артиллерийской роты, затем Константиновско-Михайловской батареи. Участник 1-го Кубанского («Ледяного») похода, в феврале—марте 1918 г. в 4-й батарее, затем в 1-й батарее Марковского артиллерийского дивизиона и бригады. Эвакуирован до августа 1920 г. из Севастополя. Полковник. В эмиграции председатель Общества Офицеров-артиллеристов. Умер 9 августа 1963 г. в Нью-Йорке.]. Еще до прямого вызова на освидетельствование в комнату комиссии капитан Шаколи спросил прапорщика Николая Прюца, умеет ли он писать на пишущей машинке.

Оказалось, что милый капитан Шаколи все время продолжал заботиться о своих бывших петроградских юнкерах-артиллеристах. Он устроил на гражданскую службу несколько своих юнкеров, раненных в бою под Кизитеринкой и ставших инвалидами.

Сколько помнится, это были: небольшого роста юнкер по фамилии Владимиров с выбитым пулей глазом; затем юнкер Димитриенко с разбитой ногой и несколько других юнкеров, фамилии которых сейчас не припоминаются.

Очевидно, капитан Шаколи хотел позаботиться и о судьбе прапорщика.

Медицинская комиссия признала прапорщика Николая Прюца, из-за слепоты на левый глаз, негодным к несению дальнейшей военной службы.

Получив документ о непригодности к военной службе, он опять переехал в Ростов, в Николаевскую больницу, чтобы, после пластической операции, которую обещал сделать ему профессор Орлов, отправиться на фронт для продолжения несения строевой службы в 1-й Отдельной батарее.

В. Кравченко[99 - Кравченко Владимир Михайлович. В Добровольческой армии и ВСЮР в Дроздовской артиллерийской бригаде. Штабс-капитан. В эмиграции в Германии, начальник 2-го отдела РОВСа. Умер 23 декабря 1976 г. в Мюнхене.]

ДРОЗДОВЦЫ ВО ВТОРОМ КУБАНСКОМ ПОХОДЕ[100 - Впервые опубликовано: Кравченко В. Дроздовцы от Ясс до Галлиполи. Т. 1. Мюнхен, 1973.]

После взятия Торговой и Шаблиевки наступление продолжалось. Большевики отходили в двух направлениях: в сторону Песчанокопской и в сторону станицы Великокняжеской.

Чтобы обеспечить свой тыл при наступлении на юг и оказать помощь донцам, оперирующим в Сальском округе, в сторону Песчанокопской оставляется заслон, а Добровольческая армия наносит удар на станицу Великокняжескую обходом с тыла через Казенный мост на Маныче и наступлением вдоль железной дороги. Отступающие вдоль железной дороги большевики оказывали упорное сопротивление 2-му Офицерскому стрелковому полку, пока им не стало известно, что Великокняжеская взята с тыла, лихой атакой в конном строю 3-м эскадроном и 4-й сотней 2-го Офицерского полка, 13 июня. На станции Великокняжеской лихие конники захватили 3 поездных состава и много снаряжения и другой добычи. Во время атаки пал смертельно раненный доблестный командир сотни гвардии подъесаул Фролов и были большие потери в рядах атакующих.

К вечеру 15 июня в районе Великокняжеской собрались части 1-й и 3-й дивизий. Для дальнейших действий в районе Маныча оставались донцы, а добровольческим частям приказано было сосредоточиться в районе станции Торговая.

Отдохнув в станице Великокняжеской, 2-й Офицерский конный полк 17 июня перешел в село Воронцовка, куда прибыл, бывший в Сальском округе, отряд полковника Кулешева, в составе которого были два эскадрона полка с двумя конно-пулеметными взводами.

Отряд полковника Кулешева совершил тяжелый поход в несколько переходов через малонаселенные калмыцкие степи, совершенно не имея представления об окружающей обстановке.

Несмотря на понесенные потери, конный полк не уменьшился численно, но пополнился настолько добровольцами, что получил возможность развернуть туземный и польский взводы в 5-й и 6-й эскадроны и полк насчитывал в своих рядах 650 всадников.

Разбитые под Торговой красные, численностью около 15 тысяч человек под командой Веревкина, отступили в район станиц Песчанокопская—Белая Глина, преграждая этим дорогу Добровольческой армии на Тихорецкую – железнодорожный узел. В районе Сосыка—Каял находилась в это время сорокатысячная армия красных под командой Сорокина, собиравшегося перейти в наступление в северном направлении, чтобы отрезать Добровольческую армию от Новочеркасска.

В районе севернее Великокняжеской, в верховьях Маныча, группировалась значительная группа красных под командой Думенко, с целью овладения станицей Великокняжеской.

Получив точные сведения, что в ближайшее время Сорокин предпримет наступление, генерал Деникин решил немедленно наступать самому и в первую очередь ликвидировать красных в районе Песчанокопская—Белая Глина. 2-я пехотная дивизия генерала Боровского повела наступление с задачей, после занятия села Богородицкого, наступать на Белую Глину, но – без Корниловского ударного полка, имея при дивизии броневик «Корниловец»[101 - «Корниловец». Один из первых бронеавтомобилей Добровольческой армии (с июня 1918 г.). Участвовал во 2-м Кубанском походе. Поврежден в октябре 1918 г. у Армавира, после чего экипаж получил новую машину «Витязь», на которой погиб в ноябре 1918 г. под Ставрополем. Восстановленный «Корниловец» вместе с броневиком «Память Витязя» входил в состав 4-го броневого отряда. Командир кап. Гунько. Экипаж: полк. Рябинский, пор. Бесклубов, у.-оф. Назаров, добр. Возген и Федосенко.]. Средней колонной наступающих войск была 3-я дивизия полковника Дроздовского с самодельным бронепоездом под командой капитана Ковалевского[102 - Ковалевский Владимир. Капитан. В Добровольческой армии в 1-й батарее Дроздовской артиллерийской бригады. Убит на бронепоезде 1 июля 1918 г. под Тихорецкой.] и получила задачу наступать на хутор Развильный и Песчанокопскую и, заняв указанные пункты, продолжать наступление, чтобы занять Белую Глину. Левая колонна под общим командованием генерала Эрдели и состоящая из конной дивизии, в составе которой была конно-горная батарея капитана Колзакова[103 - Капитан Колзаков был офицером Кавказской гренадерской артиллерийской бригады. Георгиевский кавалер. Участник похода Яссы—Дон. В Добровольческой армии; август 1918 г. командир 1-й конно-горной батареи, осенью 1918 г. полковник, командир Дроздовской конно-горной батареи, с 13 июля 1919 г. командир Отдельной конно-горной ген. Дроздовского батареи, август 1920 г. командир конно-артиллерийского дивизиона в Дроздовской артиллерийской бригаде. Генерал-майор (1919). Галлиполиец, командир сводной Дроздовской конной батареи.], и 1-й пехотной дивизии под командой полковника Кутепова, принявшего дивизию после смерти генерала Маркова, с бронеавтомобилем «Верный», но без находящегося в Новочеркасске Марковского полка, получила задачу наступать, чтобы разбить красных в районе Сандата—Ивановка, отбросить их на восток и сосредоточиться в Ново-Павловке для содействия наступающим на Белую Глину частям. Полки генерала Покровского, пластунские батальоны и Корниловский ударный полк сосредоточивались в районе Егорлыкской для отражения, на случай наступления, армии Сорокина.

18 июня 2-й конный полк совместно с пехотными частями повел наступление на деревню Ново-Николаевку. Встреченный огнем красной пехоты и красных бронепоездов, полк разворачивается в боевой порядок и после короткого боя, атаковав противника, врывается в деревню, где захватывает пленных и, на плечах бегущих в панике большевиков, занимает хутор Развильный, где и заночевал, выслав разведку на станицу Песчанокопскую. Продолжая наступление, 3-я дивизия 21 июня занимает с боем Песчанокопскую, захватив пленных. Из пленных красногвардейцев полковник Дроздовский сформировал Солдатский батальон трехротного состава. На командные должности были взяты офицеры из 2-го Офицерского стрелкового полка. Первым командиром батальона был полковник Витковский[104 - Витковский Владимир Константинович, р. 21 апреля 1885. Из дворян Санкт-Петербургской губ. Окончил 1-й кадетский корпус (1903), Павловское военное училище (1905). Полковник л.-гв. Кексгольмского полка, командир 199-го пехотного полка. Георгиевский кавалер. В Добровольческой армии; с весны 1918 г. в отряде полк. Дроздовского, летом 1918 г. командир Солдатского батальона (затем Самурского полка), командир 2-го офицерского (Дроздовского) стрелкового полка, с 24 ноября 1918 г. командир бригады 3-й дивизии, с 18 декабря 1918 г. генерал-майор, с февраля 1919 г. начальник 3-й (затем Дроздовской) дивизии. В Русской Армии со 2 августа 1920 г., командир 2-го армейского корпуса, затем командующий 2-й армией. Генерал-лейтенант (с апреля 1920 г.). На 28 декабря 1920 г. начальник 1-й пехотной дивизии и заместитель ген. Кутепова в Галлиполи. В эмиграции на декабрь 1924 г. председатель объединения л.-гв. Кексгольмского полка, к 1931 г. председатель объединения 1-го армейского корпуса и Общества Галлиполийцев в Ницце (Франция), на ноябрь 1951 г. представитель объединения л.-гв. Кексгольмского полка в США, с 1960 г. член правления ПРЭ. Умер 18—19 января 1978 г. в Пало-Альто (США).], а после взятия Белой Глины и смерти полковника Жебрака полковник Витковский сдал батальон полковнику Кельнеру[105 - Кельнер Константин Александрович. Полковник. Участник похода Яссы—Дон. В Добровольческой армии во 2-м Офицерском (Дроздовском) стрелковом полку; с 23 июня до июля 1918 г. командир Солдатского батальона, затем полка, с 18 января 1919 г. командир 2-го Офицерского полка (27 января 1919 г. старшинство в чине); сентябрь—ноябрь 1919 г. командир 1-й бригады 3-й пехотной (затем Дроздовской) дивизии, с мая 1920 г. помощник начальника той же дивизии до эвакуации Крыма. Галлиполиец. В 1922 г. выслан из Болгарии. Осенью 1925 г. в составе 1-й Галлиполийской роты в Югославии. Генерал-майор.], получив должность командира 2-го Офицерского стрелкового полка.

Дальнейшая судьба этого первого формирования строевой единицы в Добровольческой армии из пленных красных – следующая.

Уже в бою за овладение Тихорецкой, при первом боевом крещении, Солдатский батальон блестяще выдержал экзамен и показал себя отличным в бою. В станице Ново-Донецкой была сформирована 4-я рота и батальон был переименован в Солдатский полк. В скором времени были сформированы 5-я и 6-я роты. В бою под Выселками, после ранения полковника Кельнера, Солдатский пехотный полк принял под свою команду полковник Дорошевич-Никшич, а после его ранения, под станицей Усть-Лабинской в августе 1918 года, командиром полка стал подполковник Шеберт[106 - Имеется в виду подполковник Карл Генрихович Шаберт.].

Из Ставрополя в Усть-Лабинскую прибыл батальон, сформированный из офицеров и солдат 83-го Самурского полка 21-й пехотной дивизии Российской Императорской армии под командой полковника Сипягина, – численностью в 180 штыков. Этот батальон был соединен с Солдатским пехотным полком, и приказом от 14 августа полк получил наименование Самурский пехотный полк и имел в своем составе 10 рот. Командиром полка был назначен полковник Сипягин.

Полк все время участвовал в боях, нес потери и пополнялся исключительно пленными красногвардейцами. В бою под станицей Ново-Павловской командир полка, полковник Сипягин был убит и в командование полком вступил подполковник Шеберт. 29 октября в бою под городом Ставрополем подполковник Шеберт был ранен и в командование полком вступил полковник Звягин[107 - Звягин Михаил Андреевич. Полковник, командир 108-го пехотного полка. В Добровольческой армии; с 29 октября 1919 г. командир Самурского полка, в апреле 1920 г. полковник, командир Алексеевской бригады (из Алексеевского и Самурского полков), начальник десанта у Геническа. В Русской Армии начальник 6-й пехотной дивизии. Генерал-майор. В эмиграции комендант города Галлиполи до 29 января 1921 г. Осенью 1925 г. в составе Дроздовского полка в Болгарии. Служил в Русском Корпусе. Убит до 1945 г.]. В дальнейшем командирами полка были: в Донецком бассейне – полковник Ильин, во время боев в Харьковском районе – полковник Зеленин[108 - Зеленин Евгений Ильич, р. 1885 в Гжатске. Подполковник, командир 720-го пехотного полка. В Добровольческой армии и ВСЮР в Самурском полку, в феврале 1919 г. командир батальона, весной, в сентябре 1919 г. командир Самурского полка, 8 ноября 1919 г. утв. переименование в полковники; командир бригады 6-й пехотной дивизии. В Русской Армии до эвакуации Крыма. Генерал-майор. Эвакуирован из Севастополя на транспорте «Корнилов». В эмиграции в Болгарии. Вернулся в СССР, делопроизводитель Маслоцентра. Арестован 14 августа 1930 г. Расстрелян 8 апреля 1931 г. в Москве.].

Во время боев в Северной Таврии, в составе Русской Армии под командованием генерала Врангеля, Самурский, Алексеевский, Партизанский и Смоленский полки составляли 6-ю пехотную дивизию[109 - Это не совсем так. 6-я пехотная дивизия, сформированная в Русской Армии, с 7 июля 1920 г. входила в состав 1-го, с 4 сентября 1920 г. 3-го, а с конца октября 1920 г. 2-го армейских корпусов. С 4 сентября 1920 г. она включала Кавказский стрелковый, Самурский (1-я бригада), 25-й пехотный Смоленский и Сводно-стрелковый (2-я бригада) полки, 6-ю артиллерийскую бригаду, запасный батальон, отдельную инженерную роту и Отдельный конный генерала Алексеева дивизион.]. После эвакуации Русской Армии из Крыма Самурский полк вернулся в состав Дроздовской дивизии.

Я принужден был отвлечь внимание читателя от повествования о боях в районе Песчанокопской и Белой Глины, так как было необходимо сообщить хотя бы краткую историю Самурского полка, о действиях которого, тесно связанных с действиями дроздовских частей, будет часто упоминаться на страницах сборника, к тому же в этом полку почти весь командный состав был из Дроздовского стрелкового полка.

В ночь на 22 июня 3-я дивизия выступила под командой полковника Дроздовского в направлении на Белую Глину. 2-й Офицерский конный полк выступил под командой, выздоровевшего и вступившего в командование полком, ротмистра Гаевского[110 - Гаевский Борис. Окончил Елисаветградское кавалерийское училище (1908). Ротмистр. Участник похода Яссы—Дон. В Добровольческой армии и ВСЮР; командир конного дивизиона, затем во 2-м конном полку, с 5 июня 1919 г. врид командира того же полка, с 1 августа (25 октября) 1919 г. командир Сводно-гусарского полка. Полковник (с 14 мая 1919 г.).].

22 июня части 3-й дивизии подошли к Белой Глине, где и наткнулись на целую 39-ю советскую дивизию, в спешном порядке переброшенную в район Белой Глины для усиления большевистских частей, уже бывших в Белой Глине.

2-й Офицерский конный полк наступал левее 2-го Офицерского стрелкового полка, ведя тяжелые бои с переходившими в контратаки красными.

В ночь на 23 июня полковник Жебрак сам лично повел в атаку 2-й и 3-й батальоны своего 2-го Офицерского стрелкового полка.

Наступающие цепи батальонов и штаб полка во втором часу ночи попали под сильнейший обстрел пулеметной батареи большевиков, и 1-й батальон полка, бывший в ту ночь в резерве, слышал этот ночной бой.

Ночь кипела от огня.

В ту же ночь стало известно, что командир полка, полковник Жебрак, и все офицеры его штаба убиты, а батальоны понесли большие потери.

На рассвете из резерва в атаку двинулся 1-й батальон 2-го Офицерского стрелкового полка. Едва светало, и по полю еще стелился утренний туман. Перед цепями батальона в тумане виднелись густые цепи большевиков.

Поручик Дмитраш[111 - Димитраш Мелентий. Поручик 75-го пехотного полка. Участник похода Яссы—Дон. В Добровольческой армии командир пулеметного взвода 2-го Офицерского стрелкового (Дроздовского) полка. Убит 26 января 1919 г. в Донбассе.], командир пулеметного взвода 2-й роты 2-го Офицерского стрелкового полка, сразу заметил в утренней мгле цепи большевиков, их перебежки в утреннем тумане и их приготовления к атаке цепей батальона. Тогда поручик Дмитраш, не ожидая приказания, вышел с пулеметом «максим» вперед цепи роты, сам сел за пулемет и открыл огонь.

Ветер трепал его рыжеватые волосы. Он был без фуражки, а его глаза как-то особенно светились. Поручик Дмитраш с его отчаянным дерзким хладнокровием был удивительным по меткости стрелком-пулеметчиком. Он буквально моментально срезал все цепи красных перед его батальоном, но на месте срезанных стали появляться новые. Большевики оказывали упорное сопротивление. Батальон медленно продвигался вперед, а из района Белой Глины ясно были слышны звуки боя, который вели другие наступающие части Добровольческой армии.

2-й Офицерский конный полк, несмотря на упорное сопротивление красных, переходящих даже в контратаки, под огнем пулеметов форсировал болотистую речку, прикрывающую село Белую Глину с севера, и ворвался в село. 2-й эскадрон этого полка находился по левую сторону железной дороги и вместе с конвойной сотней Главнокомандующего ходил в атаку. Дроздовцы шли вперед. 39-я советская дивизия дрогнула, узнав, что в село уже ворвались добровольческие части и Белая Глина ими взята. В плен попали тысячи большевиков, захвачено большое количество добычи. Трофеями только одного 2-го Офицерского полка были 15 пулеметов, масса винтовок и около 3 тысяч пленных. Вся группа войск большевиков в районе Белой Глины перестала существовать, и сам их главком Егоров едва ускользнул от «объятий генерала Деникина».