Небо после бури

Керис Витурия находится в Маринне, в нескольких шагах от меня. Но как? Мне хочется кричать. Всего несколько дней назад феи Мусы сообщили, что она в Серре.

Но какое это имеет значение, если у Керис есть могущественный союзник – Князь Тьмы. Он умеет перемещаться с ветром и, должно быть, он и перенес ее в Адису.

У меня шумит в ушах, но я заставляю себя дышать ровно, чтобы успокоиться. Появление Коменданта усложнило ситуацию. И все равно я должна сделать так, чтобы Никла покинула тронный зал и спряталась в своих покоях. У Книжников и Меченосцев в Дельфиниуме нет союзников, не хватает оружия, заканчиваются продукты. Если Никла не выслушает то, что хочет сказать ей Кровавый Сорокопут, у нас не останется никакой надежды.

Я бесшумно крадусь, чтобы подобраться ближе. Наследная принцесса королевства Мореходов сидит на своем массивном деревянном троне, ее спина неестественно прямая, лицо скрывается в тени. Темно-красное платье, кажется, ей тесно, широкие юбки стекают на пол подобно лужам крови. Позади трона застыли два стражника, еще восемь воинов выстроились справа и слева от принцессы.

Комендант в церемониальных доспехах стоит перед троном. У нее нет оружия, нет короны. Но ей это не нужно. Преимущество Керис заключается в ее коварстве и жестокости.

Уставившись ей в затылок, я замечаю серебристый блеск – она носит рубашку из живого металла, которую когда-то украла у Кровавого Сорокопута. Меня поражает, какая Керис маленькая – гораздо ниже меня. Не зная о том, сколько зла она причинила людям, глядя на нее, можно подумать, что перед тобой безобидная молодая девушка.

Я делаю еще шаг вперед, и тени, которые скрывают лицо Никлы, оживают и шипят. Гули, питающиеся болью и страданиями принцессы, вьются рядом, образуя вокруг нее демоническое свечение, которого она не видит.

– … не в состоянии принять решение, – говорит Керис. – Возможно, мне следует переговорить с вашим отцом.

– Я запрещаю тревожить отца до тех пор, пока он не поправится, – резко обрывает ее Никла.

– Тогда соглашайтесь, принцесса. – Комендант разводит руками, словно не она, а кто-то другой произносит эти мерзкие слова. – Нападения на ваш народ прекратятся. Джинны отступят. Книжники лишь попусту истощают ваши ресурсы, и вы это знаете.

– Именно по этой причине я стараюсь сделать так, чтобы они покинули Адису. Однако то, о чем вы просите… – Принцесса качает головой.

– Я предлагаю избавить вас от забот о проблемной группе населения.

– То есть обратить всех Книжников в рабство.

Керис улыбается.

– Дать им цель в жизни.

От гнева у меня трясутся руки. Моя мать, Мирра из Серры, умела ловко взбираться по гладким стенам. Ну почему же и мне не передалась эта удивительная способность?! И тогда я прыгнула бы на Керис с высоты, застигнув ее врасплох.

Я сжимаю в руке кинжал – не тот, что я собиралась оставить на троне Никлы, а другой, который уже давно со мной. Когда-то мне подарил его Элиас. Кинжал очень острый, и лезвие его смазано ядом от гарды до острия. Я провожу кончиком пальца в перчатке по плоской стороне клинка и, стараясь ступать беззвучно, приближаюсь к трону.

– А как же тысячи Книжников, которых вы перебили? – Никла резко поднимает голову – гули разлетаются по сторонам и раздраженно галдят. – Выходит, они прожили жизнь понапрасну? Вы действовали жестоко и цинично, Императрица. Откуда мне знать, что это не повторится?

– Число погибших сильно преувеличено, – возражает Керис. – Те, кого я казнила, были преступниками. Это были повстанцы и политические диссиденты. Вы сами отреклись от своего супруга из-за его высказываний, направленных против монархии. Мои методы просто более действенны…

Из-за трона показывается придворная дама, с мрачным лицом она наклоняется к Никле и что-то шепчет ей на ухо.

– Прошу прощения, Императрица, – произносит принцесса. – Меня ждет следующая встреча. Мы поговорим с вами утром. Стража проводит вас в отведенные вам комнаты.

– Если вы не возражаете, я бы хотела задержаться ненадолго здесь, чтобы оценить по достоинству ваш тронный зал. О его роскошном убранстве с восхищением говорят даже у нас в Империи.

Несколько мгновений Никла сидит совершенно неподвижно, стиснув резные подлокотники трона.

– Разумеется, – наконец произносит она. – Стража подождет вас в коридоре.

Принцесса с величественным видом удаляется, караул следует за ней. Я знаю, что должна отправиться туда же. Должна найти какой-нибудь другой способ напугать Никлу, чтобы она заперлась в своих комнатах.

Но я застыла на месте, уставившись на Коменданта. Передо мной убийца. Но нет, если бы все было так просто. Это чудовище в обличье убийцы. Дьявольское создание, прикинувшееся человеком.

Она разглядывает купол из разноцветного стекла, на котором изображены корабли с яркими парусами, бороздящие бирюзовые моря Маринна. Я осторожно делаю шаг по направлению к ней. Скольких страданий можно было бы избежать, если б у меня хватило духу убить ее тогда, на окраине Серры, когда она лежала без сознания у моих ног!

Сейчас я могу прикончить ее одним ударом. Я невидима для нее. Я замираю, уставившись на ее шею, на синюю татуировку, частично скрытую воротником.

Грудь Керис приподнимается и опускается, напоминая о том, что, какие бы зверства она ни творила, это всего лишь человек. Она смертна, подобно всем нам.

– Твой единственный шанс – это удар в шею, Лайя из Серры, – негромко говорит Комендант. – Если только твоя цель не бедренная артерия. Но я проворнее тебя, так что у тебя вряд ли что-то получится.

Я бросаюсь на нее, но она реагирует на слабый шелест моего плаща. Когда наши тела сталкиваются, невидимость слетает с меня, и я уже на полу, а Комендант, сжимая коленями мои бедра, одной рукой крепко держит обе мои руки, в другой поблескивает кинжал Элиаса. Острие приставлено к моему горлу. Я даже не заметила, как она успела обезоружить меня.

Я непроизвольно съеживаюсь, но высокий ворот куртки защищает меня от яда, которым смазан кинжал. Перед глазами блестит серебристая кольчуга Керис. Она наклоняет голову набок, и ее змеиный взгляд гипнотизирует меня.

– Как ты умрешь? – спрашивает она. – В бою, как твоя мать? Или в страхе, как моя? – Ее пальцы стискивают рукоять.

Говори, отвечай ей. Пусть она продолжает болтать.

– Не смей… – хрипло выдавливаю я, когда она прижимает лезвие к моему горлу. – Не смей упоминать о моей матери… произносить ее имя своим грязным языком… ты… ведьма…

– Не понимаю, почему это так волнует тебя, девчонка, – говорит она. – Я всегда зна… знала…

Внезапно кинжал соскальзывает с моей кожи, зрачки Керис расширяются, и она начинает кашлять. Сбрасывая ее, я откатываюсь в сторону. Комендант бросается за мной, но, пошатнувшись, промахивается. И я позволяю себе улыбнуться. Руки ее теряют чувствительность. Отнимаются ноги. Я знаю, что с ней происходит, потому что испытывала яд на себе.

Керис замечает мои перчатки – слишком поздно. Слишком поздно она выпускает из пальцев кинжал Элиаса, уставившись на его рукоять: до нее наконец-то доходит, как я ухитрилась ее отравить. Проглотив яд, она была бы уже мертва. Но он проник в ее кровь через кожу, воздействуя на ее органы чувств и реакции. И я получаю преимущество. Комендант пятится, когда я рывком достаю из сапога длинный кинжал.

Но Керис Витурия сражается всю свою жизнь. Инстинкты ее включаются, и когда я делаю выпад, целясь в незащищенное горло, то получаю ответный удар прямо в солнечное сплетение, и сгибаюсь пополам. Оружие со звоном падает на пол, и я вытаскиваю последний нож. Керис бьет меня по запястью, и клинок с грохотом падает на камни.

За дверью слышны голоса. Стражники.

Воспользовавшись секундной заминкой, я опять замахиваюсь, но Комендант отшвыривает меня в сторону с такой силой, что я врезаюсь в трон. В голове все плывет, и я сползаю к его подножию. Керис открывает рот, чтобы позвать стражников – похоже, впервые за всю ее жизнь, Коменданту понадобилась чья-то помощь. Но яд парализовал голосовые связки тоже. Еще несколько секунд она пытается удержаться в вертикальном положении и наконец валится на пол, раскинув руки и ноги.

Сейчас или никогда, Лайя. Во имя неба, где мои клинки? Я готова задушить ее голыми руками, но она в любой момент может очнуться. Керис отключилась на минуту, не больше. Мне нужно оружие.

Из-под трона торчит рукоять кинжала Элиаса. Но в тот момент, когда я, еще не успев отдышаться, хватаю его, невидимая рука отбрасывает меня назад, как тряпичную куклу.

Я налетаю на кварцевую колонну. Перед глазами снова все плывет, но мне удается сфокусировать взгляд на фигуре того, кто направляется ко мне. Это не Комендант, и еще секунду назад в зале никого не было.

Бледное лицо. Темный плащ. Ласковые карие глаза. Веснушки на милом, добром лице. Огненно-рыжие волосы. Но огонь внутри него пылает еще ярче.

Я знаю, что за существо передо мной. Знаю. Но не «Князь Тьмы», «джинн» или «враг» вспыхивает у меня в голове.

Кинан. Друг. Возлюбленный.

Предатель.

Беги, Лайя! Но тело отказывается повиноваться. Горячая кровь струится из раны на виске, я чувствую на губах ее соленый привкус. Все мышцы болят, ноги жжет огнем, как когда-то после наказания плетью. Боль обвивает мое тело, словно веревка, сжимается все теснее и теснее.

– Т-ты, – вырывается у меня сдавленный возглас. Зачем он принял этот облик? Зачем? Ведь до сих пор он избегал этого!