Свет Надежды

– Не стоит, я уже собиралась домой.

– Я ведь не предлагаю вам долго засиживаться. Вы должны лучше кушать, Наденька, а то злитесь, а это ведь вредно.

Несмотря на все уговоры, Надежда настояла на том, чтобы просто сегодня разойтись без «лишней траты времени». Они разошлись, но Николай чётко дал понять – завтра он намерен самым серьёзным образом, и отказов не примет.

Глава 4. Свидание?

Как было странно и неясно в эту ночь Надежде, ибо она, погружённая в мысли о предстоящем дне, не смела сомкнуть глаз. Для неё, как для самой настоящей затворницы и домоседки, поездка на каток – целое приключение, в котором она будет выкладываться на все сто из ста.

Так как сон всё-таки одолел её под утро, она успела поспать полтора часа, а затем последовали сборы. Она вытащила из шкафчика комода весь имеющийся у неё ассортимент косметики и потихоньку освежала в памяти свои познания об искусстве мейкапа.

Подведя веки чёрным карандашом, она ещё раз убедилась, что глаза – это её самая выразительная часть лица, даже карминовые губы от природы не привлекали на себя столько внимания, как украшенные пушистыми ресницами большие зелёные глаза. Честно говоря, Надежда немного боялась новшеств во внешности, поэтому минимально воспользовалась дарами для женской утонченности и пошла подбирать тёплые вещи. Погода в северной столице изменчива, как настроение юной девчонки, поэтому, вооружившись сумкой, Надя сложила туда запасные штаны, перчатки, водолазку, тёплые чулки и нижнее бельё. Подобрать одежду она старалась такую, чтобы это сидело на ней красиво, и чтобы ей не окоченеть на морозе. Белое платье в прекрасный красный горошек с бархатной лентой на поясе послужило нарядом, который пришлось скрыть под верхней одеждой.

Не думай, читатель, что она зря старается и примеряет уже четвёртый образ, в котором не решается пойти – она продумывает каждую мелочь и загогулину и даже сама не замечает, с каким усердием подходит к этому делу. Клетчатое тёмное пальто, высокие сапоги на небольшом каблуке, шерстяная белая шапка на голове со стразами и обязательно такие же белые перчатки. Образ собрался достаточно согревающий (несмотря на то, что под низ она надела лишь платье и чёрные колготки), и можно было уже выходить. Время как раз было самое подходящее – половина девятого.

Надежда практически никогда не опаздывала на встречи, поэтому, придя, разумеется, раньше, она забежала в студию и осталась ждать Николая в прихожей. Маленькое окошко, служившее ей иллюминатором в солнечное, но морозное утро, выходило прямо на парковку. За время ожидания Надежда уже продумала, как встретит Николая; а понравится ли ему её образ и подведённые глаза; сколько времени они будут добираться до Порта; а как сам Николай предстанет перед ней?

Без пятнадцати десять кабриолет уже был на месте, и его владелец приветливо махал рукой, вышедшей из студии Надежде.

– Погода шепчет нам удачу! Смотрите, какое солнце яркое, – Николай вдохнул полной грудью и оживлённо улыбнулся.

К слову, он был без шапки, чем можно сказать, поразил Надежду. Она поругалась на него за халатное отношение к своему здоровью и предложила запасную шапку, которую взяла с собой в сумке. Красный клетчатый шарф, тёмно-серое пальто и шнурованные ботинки – весь спасательный ассортимент от холода у Николая.

– Я же в машине, Наденька. Кабриолет хоть и открывается сверху, но сейчас он плотно закрыт, и мороз не доберётся до моей головы.

– Это вы сейчас так говорите. А потом, когда ваша голова загудит от свирепого ветра, тогда уж берегитесь!

Николай поправил своё пальто, воротник и оставил незамеченными слова Надежды.

– Какой вы всё-таки хитрец. К вам с добрым словом, а вы!

– Я привык быть в зданиях, поэтому шапка для меня редкий элемент одежды.

Надежда прекратила всякие попытки позаботиться о здоровье своего друга, поэтому всю оставшуюся дорогу она глядела, как машины разных марок обгоняют друг друга, останавливаются перед высоким столбом с двумя большими глазами – красным и зелёным, пропуская суетливых пешеходов на зебре. Путь до Порта увлёк её куда больше, чем она ожидала. Это самое настоящее путешествие среди потока железяк, стремящихся в одном направлении. Ещё одна вещь, привлекающая девушку, – это руки Николая, которые так красиво заносились над рулём автомобиля. Железный зверь оказывался ласковым котёнком в руках умелого хозяина. Несмотря на их молчание, они всё-таки обменивались дружелюбными взглядами и улыбались друг другу. Когда суровость и внимательность возвращались к лицу Николая, он становился загадочной фигурой, которую надо непременно разглядеть как можно лучше, чем и занялась Надежда в последние минуты их пути.

Она подметила, что возраст внёс изменения в его лицо в виде двух небольших морщин мудрости на лбу, которые придавали его облику особую выразительность. Эти морщины, словно следы пережитых событий, говорили о его жизненном опыте и вдумчивом внутреннем мире. Его чёрные волосы, густые и слегка волнистые, зачёсаны назад, открывая высокий лоб, что придавало ему интеллигентный и немного суровый вид. Его глаза зеленые, но их оттенок немного глубже, чем у неё. Эти глаза, полные жизни и энергии, могли светиться добротой и пониманием, но при необходимости они становились холодными и бесчувственными, словно глубокие водоёмы, скрывающие свои тайны. В них читалась умиротворённость, но в то же время таилась сила, способная удивить и насторожить. Надежда не могла не заметить, как в зависимости от ситуации его взгляд менялся, отражая его внутренние переживания и эмоции.

Заприметив на себе внимательный взгляд художницы, он спросил:

– Вы взяли с собой половину вашего дома? Сумка достаточно плотно набита.

Надежда отвлеклась от размышлений и попыталась как можно безучастней ответить:

– Нет, просто привыкла брать всё на всякий случай.

– Хорошо. Я не буду смеяться над вашей мнительностью, но в следующий раз, знайте, что никаких шапок я не натяну на свою голову.

– Тогда я вынуждена заявить, что в вашей благородной голове не останется и грамма ума после нашей поездки.

Николай засмеялся от всей души и положил ладонь на руки Надежды.

– Рад! Очень рад, что вы переживаете за работу моего мозга и большие уши.

Надежда прикрыла рот ладонью, скрывая улыбку, которая непроизвольно прояснилась на лице.

Дорога их заняла всего двадцать минут, они прибыли на место. Надежда не спешила выходить из машины, её одолела тревога. Да, она бы хотела казаться всегда сильной, смелой и весёлой, но, когда организм не успел отдохнуть ночью и его сейчас принуждают к работе – у этого свои последствия. Её настроение было стабильным всё это время, но сейчас она ощутила беспокойство за то, что может, это всё зря и ей лучше было бы остаться в студии и закончить работу.

– Ну как вам поездка? Надеюсь, я не слишком гнал машину?

– Нет. Всё хорошо, – неуверенно ответила она приглушённым голосом.

– Что не так? – Николай взял её за руку и наладил зрительный контакт. – Наденька, не переживайте, вы всё успеете в срок.

– Да, я поэтому и переживаю. А ещё мне страшно за то, смогу ли я передать то, что увижу, на холст?

– Давайте сейчас же это и узнаем? Выйдем из машины, и вот, сразу через дорогу вид на Порт. Беспокоиться вам нечего, вдох-выдох и не забывайте, я буду вашим попутчиком сегодня. Если вдруг вы что-то забудете, я вспомню это и расскажу как можно подробнее.

Но он даже и не думал брать в лоно своих обязанностей созерцание Невского залива и катка – когда они добрались до нужного им места, всё внимание стало приковано к внимательной художнице, которая смело и усердно выводила линии в небольшом блокноте. Надежда делала записи по ходу дела, подмечая, каким оттенком дышит небо в этот день, и сильно ли слепит солнце глаза наблюдателя.

Солнце в этот день хоть и выплыло на ясное небо, но едва ли могло согреть, слегка касаясь острыми лучами реки Невы. Со стороны воды хоть и приносило тяжёлый солёный запах и жгучий, обжигающий лицо бриз, но благодаря высоким зданиям ветер путался и иной раз обходил прохожих, не беспокоя их морской стужей. В этот день нашим героям сопутствовала погода, обстоятельства и даже друг к другу они сегодня куда более расположены, нежели во все остальные дни, когда им приходилось спасать себя от тоски пасмурных дней в приевшимся для сердца и рассудка обществе. Они стояли на набережной, открывшей им вид на тот самый каток (который пока пустовал, ибо утром здесь не так много посетителей. Люди обычно стекались сюда ближе к вечеру, когда зажигались гирлянды, протянутые над всей площадью катка) и чудесные яхты, которые величаво возглавляли один из самых живописных центров Питера.

Надежда закрыла блокнот и убрала небольшой рисовальный набор за пазуху. Николай продолжал мужественно смотреть вдаль, делая вид, что ему ничуточки не холодно – уши его красны, как два рака после бани. Очки его успешно запотевали, и он из раза в раз протирал их сатиновым платком. Его можно поблагодарить за терпение, которое он продемонстрировал, молча ожидая, пока Надежда закончит работу; из его уст не вылетело и словечка с тех пор, как они пришли сюда.

– В последний раз я каталась на коньках в тринадцать. Думаю, это как с велосипедом: один раз научишься и никогда больше не забудешь.

– Давайте же попробуем встать на лёд спустя столько лет.

– А вы умеете кататься?

– Когда-то в детстве я уже пробовал. Я помню эти ощущения, но сейчас бы предпочёл более спокойное занятие, но вам нужен сегодня попутчик, и я готов потерпеть ради вас.

Он так нежно и ласково улыбнулся, что Надежда в смущении опустила голову и порывисто направилась к машине.

– Куда же вы? – спросил он.

– За кошельком. Он остался в машине.

Он преградил ей путь своей высокой фигурой и заявил:

– Не беспокойтесь сегодня о деньгах.

– Но я вам не позволю платить за мои хотелки!

– А вы бы хотели оплатить мои хотелки? – повисла пауза. – Я очень бы хотел выпить белого сухого вина и намерен это сделать в ближайшее время.

– Но мы же пришли на каток.

– Да, но я не сомневаюсь, что вы бы хотели сделать мне приятное, оплатив за меня мою, как вы выразились «хотелку», но вы не должны этого делать.