More Barkas

– Проводить добра молодца на службу. Кровати всё равно нет, успею ещё одна належаться. Быстренько оденусь потеплей и провожу.

Спустились на лифте, пересекли двор, направились к остановке. Юра сел на скамейку, усадил её на колени боком; она крепко обхватила его за шею, прижалась головой к плечу. Он долго качал её, как ребёнка. Слов не было, да они и не были нужны… К радости обоих, такси задерживалось, даря им лишние совместные минутки.

В четвёртом часу ночи машина увезла военного на службу. Лена переживала, что он не успеет поспать, отдохнуть до утреннего совещания.

«Сладкой дрёмы на диванчике, мишутка», – не удержалась она от эсэмэски.

Телефон тренькнул в восемь утра приветом от Юры: «Сиянье глаз тонкий взгляд запах её все снится ему», – без знаков препинания, без рифмы. Неважно. Важно, что настроен романтически!

«Белый стих! Как мило!» – черкнула она в ответ и крепко, безмятежно заснула.

Через день, казавшийся бесконечностью, наступила пятница. Стремительное пришествие осени пугало ранними сумерками, ледяным ветром, облетающими листьями.

Лена не могла ни на чём сосредоточиться: ни на делах, ни на привычном чтении книг. Раньше это успокаивало, теперь книги падали со стуком на пол из ослабших рук. После десяти вечера стало совсем невмоготу. Неведомая сила погнала девушку во двор, в тёмную ночь, под удивлённые взгляды охранников.

Пришлось надеть утеплённый новый пуховичок кофейного цвета, недавно купленный заботливым мужем, сапожки в тон ему. Волосы белыми волнами закрыли маленькие ушки, лебединую шею. Глядя в зеркало вестибюля, Елена любовалась собой.

Выйдя в подсвеченный фонарями двор, она быстрым шагом прошла арки, мостики, спустилась по лестнице, вновь поднялась. Ножки бежали сами собой по кругу, замкнутому со всех сторон забором. Остановилась надолго у тех перил, где стояли плечом к плечу с военным. Запрокинув голову, долго смотрела в ночное звёздное небо.

«Что со мной не так? Почему хочется и плакать, и смеяться, и кричать на весь мир о совершенно непонятных чувствах?!»

И опять непереносимо захотелось поделиться с ним одним своим настроением.

«Погода тёплая, ночь красивая, звёздная. Не хочешь прогуляться?» – написала она ему в двенадцатом часу.

Не ожидая ответа, поднялась домой, включила первый попавшийся на пульте музыкальный канал, стала танцевать, подпевая знакомым композициям. Надо же! Как раньше не замечала, что почти каждая современная песня была о любви? Под некоторые из них слёзы бежали сами собой, не спрашивая разрешения.

Телефон всё время держала в руке раскрытым: не обманул её ожиданий.

«Не могу погулять. Работаю. Ты чем занимаешься?»

«Гуляла во дворе, сейчас слушаю музыку, распеваюсь».

«Скучаешь одна?»

«Да».

Юра, видимо, пытался совмещать переписку с делами. Периодически от него приходили короткие сообщения. К полуночи они стали эмоционально более окрашенными.

«Милая ты принцесса, очень скучаю по тебе» (03.09.16, 01:36).

«Милая иду с работы домой устал думаю о тебе» (02:52).

«Милая что не спишь» (03:15).

Какой уж тут сон? Лене казалось, что её уносит на небеса ангел.

– Милая, милая, милая! – твердила она вслух, смеясь. – Без вина пьяная от счастья! Я для него милая! Думает обо мне, так же как я о нём постоянно!

«Кто бы знал, Юрочка, почему не сплю! Слушаю музыку и плачу. От счастья, наверное. Жизнь прекрасна, жаль тратить на сон!» (03:56).

«Что случилось?» – запереживал измученный работой военный.

«Всё хорошо. Спи, не волнуйся. Это на меня свобода так действует. Много лет не жила одна».

«Поздно уже. Ложись спать».

Удалось забыться коротким сном лишь после пяти утра.

* * *

Все возможные дни для отдыха были исчерпаны, пришлось выйти на работу.

Как странно было возвращаться в библиотеку, к сотрудникам, к книжным стеллажам. Как будто побывала в фантастическом мире и вернулась на землю! Непривычно выходить в раннее утро по неизвестному маршруту, садиться с чужими людьми в лифт, в маршрутки, приезжать, опоздав, здороваться с коллегами, заниматься их обслуживанием. Елена не могла думать ни о чём, кроме как о Юрочке: где он, что с ним, когда напишет? Для коллег из разных отделов приходилось прилагать усилие над мимикой лица, делая его выражение непроницаемым. Только для своих близких подруг (как думалось ей до той поры) и для помощницы на абонементе Ольге уже не хватало сил, желания таиться.

Ольга Лабовикова и Елена Борисова пришли в первый раз после месяца разлуки попить чая на огороженной от посторонних глаз зоны, в отделе депозитарного хранения, где временно занимал место служебный абонемент. Не успели девчонки задать дежурные вопросы, как Лена замахала на них руками.

– Я, кажется, влюбилась, девочки! Сильно!

Обе в изумлении уставились на неё.

– Розыгрыш? – засмеялась грубоватая Лабовикова.

– Леночка, правда? – нерешительно протянула спокойная Борисова.

– Правда.

– В кого? – чуть ли не хором спросили они.

– В военного.

Лена коротко поведала им историю знакомства.

– Как же Игорь? – нахмурилась Ольга.

– Пока – далеко, в стороне. Живу пока одна в новой квартире.

Зря доверилась: её не поняли, осудили, перестав вскоре с ней общаться.

Осенние дни хмурились, ночи холодили, Юрины весточки окрыляли, несли в себе тепло, жгли ночами.

«Привет я всё работаю иногда думаю о тебе» (05.09.16, 23:42).

«Милая ты спишь» (01:22).

Как же! Заснёшь тут!

«Спокойной ночи принцесса» (06.09.16, 03:00).