Guten Morgen Frau

– Вы должны оставаться в городе, пока пострадавшая не сможет дать показания. После этого, возможно, вам разрешат выехать из страны.

– Это когда? Когда вы сможете допросить ее? У меня же виза. Я должен покинуть территорию Австрии не позднее 25 декабря.

Полицейские пожали плечами.

– Все будет зависеть от ее состояния. Но вы не волнуйтесь, мы разберемся во всем максимально быстро. У нас уже есть кое-какие данные. Вы пока можете передвигаться по городу, но не выезжать за его пределы. Также рекомендуем обратиться в консульство вашей страны за помощью.

Спустя пять минут, полицейские ушли. Пришла горничная, чтобы заменить мне постельное белье, т.к. на месте, где лежала Наталья, остались кровавые пятна. И уже когда все покинули мой номер, я налил себе стакан воды, выпил ее залпом и почувствовал, насколько оглушительной может быть тишина.

Да, ночка выдалась… Я прилег на кровать. Что бы там ни было, а нужно все же поспать. Сквозь полусон меня одолевали вопросы. Как я мог забыть запереть дверь на ночь? За что эту Наталью так? А вдруг она обвинит меня во всем? Она же, когда вошла, сказала мне, что это я виноват. Вдруг эту фрау снова торкнет, и она расскажет какую-то чушь полиции. Надо позвонить завтра Марине, предупредить, что могу задержаться. Рассказать ей? Нет, не стоит, переживать будет. Все, спать… спать. Все потом.

Глава 11

Наташа

Сознание приходило медленно и мучительно. Я пыталась вырваться из сна изо всех сил, но темнота не хотела отпускать. Она была жуткой, липкой и морозной.

Первое, что просветом блеснуло в сознании – обеспокоенный голос мамы: "У тебя все хорошо?". Мама чувствует все, сколько километров и горных хребтов нас бы не разделяло. Эта связь вне пространства и времени. Как она там? Наверняка же волнуется. Который час? Нужно ей позвонить? Где мой телефон?

Попыталась пошевелиться и почувствовала резкую боль внизу живота. Скривилась от боли, но тут же стало еще больнее где-то в районе скулы. Боль пронизывала насквозь всю голову и уходила куда-то в затылок.

И тут я открыла глаза, мгновенно осознав все. Все произошедшее рухнуло на меня ледяным ливнем. Картины, которые запечатлела моя память, слайдами проносились в голове. Господи, как? Как это могло произойти со мной? В отеле, где куча людей, в цивилизованной до мозга костей Европе.

А потом я поняла: в душе мне не больно, не страшно. Я просто ничего не чувствую, кроме удивления и сожаления, что вообще поехала в Австрию.

Я не знаю почему, но то ли сильным был стресс накануне, то ли еще сильнее наркотики в бокале вина, которые мне дала эта мразь, но я осталась жива – и это главное.

Мне всегда казалось, что после подобного женщина ломается, ощущает крах, боится всех и вся. Но нет. Ничего подобного я не чувствовала. Все, чего мне хотелось – это, чтобы перестало все болеть и домой, к маме.

Мне просто не хотелось осознавать и варить все это в себе. Я пыталась думать на отвлеченные темы, затирая в памяти этот эпизод, вспоминала детство, подарки под елкой и подружку Ксюшу из детского сада. Думала о работе, о друзьях, о своей мечте полетать на воздушном шаре.

А еще, я впервые поняла, что хочу семью и ребенка. Хочу по-настоящему, от всей души. Конечно, я думала об этом и раньше, но не хотела. У меня на то была масса причин: нехватка времени, ответственность не только за себя, но и еще за кого-то. Теперь же я осознала, что все это – именно то, чего мне до боли не хватает.

Мне нужно любить и чувствовать, что меня тоже любят. Спешить домой, собираться всей семьей за столом к ужину, просыпаться и видеть счастливую родную улыбку, заботливый взгляд.

И тут в памяти всплыла еще одна картина: карие глаза, испуг и тревога во взгляде и теплые руки гладят по щеке. А потом боль в скуле и слова "Дыши, не отключайся".

Я, конечно же, осознавала, что логическая цепочка моих мыслей оборвалась, и эта картина не имеет ничего общего с моими предыдущими рассуждениями и о семье, но почему-то память подкинула именно это воспоминание, внутри все заполнилось огромной благодарностью, а еще я захотела, чтобы у моего ребенка были такие же глаза. Теплые карие.

Я не знаю, сколько времени я провела в своих мыслях. На улице уже было темно. Наверное, я проспала весь день.

Дверь палаты тихонько открылась и вошла медсестра.

– Вам нужно принять лекарства.

Я попыталась приподняться, чтобы сесть, но снова ощутила боль. Медсестра встревоженно кинулась ко мне:

– Не вставайте, вам нельзя!

– Почему?

Неужели все совсем плохо? Я взволновалась.

– Я смогу родить?

Медсестра удивилась. Она не отвела взгляда, чего я боялась. А это уже хорошо.

– У вас сотрясение головного мозга. Все в деталях вам расскажет врач завтра утром. А сейчас выпейте таблетки и мне нужно сделать вам укол с обезболивающим.

Сотрясение? После этого всего я в больнице с сотрясением? Но живот тоже болит и там болит… Но откуда сотрясение? Память снова предательски заработала. Да, точно, он меня бил по лицу и голове. Но и это не вызвало никаких эмоций. Просто факт из биографии. Странно я реагирую, отрешенно.

С трудом я перевернулась на бок, подпуская медсестру со шприцом. Любое движение отдавалось болью в каждом волокне мышц, в каждой клеточке тела.

Я не видела, как она вышла. Осталась лежать на боку, стараясь меньше шевелиться.

Утром я проснулась от того, что кто-то вошел в палату. Я аккуратно перевернулась на спину, чтобы увидеть утреннего гостя. Это был мужчина лет сорока в черном костюме. Он поздоровался, взял стул и присел рядом.

– Меня зовут Вильгельм Майер. Мне поручили вести ваше дело.

– Здравствуйте. – все, что смогла произнести я, потому что началось. Не удастся мне не думать и не вспоминать. Сейчас мою душу вывернут на изнанку, начнут рыться в деталях и заставят пережить все сначала.

– Ваше имя я уточнять не буду. Мы нашли ваши документы в номере гостиницы. Но, тем не менее, у меня есть ряд вопросов, на которые мне необходимо получить ответы.

– Да, конечно. Задавайте.

– Вы знаете этого человека? – он достал из кожаной сумки распечатанное черно-белое фото, на котором я шла по лестнице в отеле, а за мной следовал Юрий.

– Да. Я переводчик, приехала на деловую встречу по работе. На фото – юрист, он сопровождал сделку вчера вечером. Его зовут Юрий. Фамилию, я не знаю.

– Сделку с Клаусом Вернером?

– Да. – согласилась я, абсолютно не понимая, как они так быстро все это раскопали.

– Как вы оказались в номере этого Юрия?

Боже! Неужели придется врать? Не могу же я рассказать в деталях про поддельные документы и про то, как юрист почти заставил меня подняться к себе в номер!

– Он сказал, что у него есть ко мне деловой разговор и настоял на том, чтобы мы пообщались без лишних глаз в его номере.

Все-таки соврала, но не совсем. Разговор по делу же у нас был, был. Фух. И голос звучит, вроде бы уверенно.

– Вы что-то употребляли в его номере?

– Да. Он предложил бокал вина. Я согласилась.

Мужчина скептически усмехнулся.

– Вино он заказывал в ресторане отеля?