Измена. (С) меня достаточно

Щёлк.

Затвор срабатывает, как выстрел.

Каждая клеточка моего тела бьется в агонии от стыда.

Обнимаю себя руками.

– Голову чуть выше и к плечу. – Тихо говорит Кирилл и присаживается на корточки. – Немного в профиль… Ещё немного… Ты очень нежная.

Чувствую, как подбородок дрожит.

Перед глазами стоит извивающаяся Света, и я совершенно осознанно сравниваю себя с ней. По ощущениям – как тыкать вилкой в незажившую рану. Есть в этом что-то мазохистское и ненормальное.

Я не чувствую себя красивой. Я не чувствую себя сексуальной.

Зато чувствую тепло на щеках. Крупные слёзы собираются в уголках глаз и скатываются вниз, капая с подбородка на джинсы.

Кир убирает от лица камеру. В его взгляде нет раздражения или недовольства.

– Вытяни руку вперёд. – Просит Он.

Я слушаюсь.

Он делает то же самое, и в момент, когда мне кажется, что сейчас мы соприкоснёмся пальцами, он вдруг останавливается.

– Это твоя безопасная зона. – Он проводит ребром ботинка черту на полу. Прямо над той точкой, в которой замерли наши руки. – Граница, которую я не пересеку. Ни при каких обстоятельствах. Не бойся быть собой хотя бы в рамках этого пространства. Для начала хватит и его.

Пока я обескураженно пялюсь на тонкую чёрную линию на полу, Кир направляет на меня объектив камеры.

Щёлк.

Я пытаюсь переварить это. Пытаюсь освоиться в этом новом безопасном пространстве и почувствовать себя в нём, но выходит с трудом. Для меня это в новинку, потому что своих границ я не чувствую уже очень давно. Их смяло и так плотно утрамбовало, что я забыла, где заканчиваюсь я, и начинается Марат.

– Красиво. Очень красиво. Настя, у тебя очень изящная шея. – Говорит Кирилл, и я не слышу в его голосе иронии или намёка на какое-то «но».

В комплиментах Марата всегда было «но». От его похвалы у меня часто оставалось странное послевкусие.

«Ты у меня идеальная, ещё бы попу подкачать».

«Для своего возраста ты хорошо выглядишь».

Я всегда расценивала это, как мотивационный пинок. Просто Марат хочет, чтобы я не забывала за собой ухаживать. Любой мужчина мечтает видеть рядом с собой красивую женщину.

Но ни разу в речи Марата не проскальзывало того искреннего восхищения, с которым сейчас говорит Кир. И мне хочется ему верить, пусть даже это всего лишь великолепная актёрская игра.

– В этом заключается ваш план? – Утираю слёзы. – Вы наговорите мне кучу приятностей, и я должна буду почувствовать себя красивой?

– Я тут вообще не при чём. Ты всё поймёшь, когда увидишь фото.

Кирилл держит обещание. Не прикасается и черту не переступает. А я всё чаще бросаю туда взгляд и думаю, заступит ли хоть носком ботинка.

И почему-то очень этого хочу.

Эти границы, это воображаемое стекло между нами, подогревает интерес. Я знаю, что на самом деле там ничего нет, и я могу коснуться его, или он меня, но мы не нарушаем договорённости.

– Чуть вбок голову. Чудесно… Идеальный профиль.

Щёлк.

– Спиной ко мне.

Я меняю позу.

Кир приглушает прожектор, оставляя нас в интимном полумраке. Импульсный свет разрывает темноту яркой молнией.

Я не вижу его лица, но чувствую на себе взгляд, который спускается тёплой волной между лопаток, прыгает с позвонка на позвонок и оглаживает ласково изгиб поясницы.

Кожа моя горит. Прикосновения фантомны, но обжигают.

Это сводит с ума.

Речь Кира превращается в набор медитативных установок. Совершенно перестаю улавливать смысл, зато на уровне тела явный прогресс – оно податливо отзывается на тихий голос и млеет…млеет.

Мне хочется… Мне нужно…

– Дай мне немного себя настоящей, Настя. – Слышу за спиной голос, почти переходящий в шёпот.

Прикрываю глаза. Пробегаюсь пальцами по шее. Откидываю голову назад. Волосы щекотят поясницу.

Мне нужно ощутить физический контакт. Прямо сейчас.

Внизу живота горячо пульсирует.

Воображение рисует откровенные картинки, и вопреки здравому смыслу, на них не Марат. Не его ладони скользят по моему телу и не его губы оставляют короткие поцелуи на шее, над бьющейся голубой венкой. Не его мощный торс вжимает меня в упругий матрас постели, заставляя извиваться от удовольствия.

Запах дорогого парфюма бьет в нос, разгоняя фантазию дальше. Меня несёт, и я не хочу останавливаться.

Вцепляюсь пальцами в спинку стула. Дышу рвано и поверхностно.

Может ли фригидная женщина испытывать такое влечение к мужчине, который её и пальцем не тронул?

Тихо и судорожно выталкиваю из лёгких воздух, чтобы Кир не услышал. Чтобы ни о чём не догадался.

Вспышка моргает и под закрытыми веками это выглядит, как фейерверк. Ерзаю на стуле, жалея, что не могу свести вместе бёдра.

Нет, это слишком.

Встаю, но не поворачиваю лицом к Киру. Пытаюсь отдышаться и отыскать хоть какие-то силы на то, чтобы натянуть на лицо дежурную улыбку.