11 минут по Булгакову

– Милочка, вы такая красивая, сколько вам лет?!

Мурчана в недоумении застыла. По-кошачьи ей было несколько месяцев, но как это сказать женщине?

– Три месяца ей, сударыня, – хихикая, ответил Тонкостен.

Женщина удивлённо уставилась на Мурчану.

– Ей двадцать один, – сказал Максим Максимович.

– Ну ничего себе, – сказал Тимьянов. – Поняла, девушка? Старых нужно уважать. Мне двадцать восемь лет.

– Но позвольте, господин Тимьянов, старшие не бьют младших.

– Ой, да что вы знаете о стариках, – сказал Тимьянов.

– Вам, милочка, двадцать один? – завопила пациентка, уткнувшись лицом в платье Мурчаны. – Мне пятьдесят шесть! А вы такая красивая. Посоветуйте мне что-нибудь из вашей косметики, чтобы выглядеть хоть чуть-чуть получше, чем я сейчас.

– Сударыня, – рявкнул профессор, – оставьте девушку в покое! Её косметика не для вас создана.

Женщина вся в слезах покинула гостиную и пошла ко входной двери. Мурчане стало жалко женщину, она смущённо взглянула на профессора.

– Она у вас частый гость? – спросила девушка.

– Весьма частый. Всё пытается помолодеть не в меру своего возраста.

– Не выгоняйте её больше так грубо. Мне её безумно жаль.

– Ей изменяет муж, – сказал Тонкостен.

– Все мужья такие, – злобно прошипела бывшая кошка.

– На всех не наговаривайте, – зарычал Тимьянов.

– Вы, между прочим, как раз один из таких мужей, – сказал ему Мартин Мартынович.

В этот момент входная дверь впустила особенных гостей. Их было всего четверо, все молодые люди и скромно одеты.

– Мы к вам, профессор, и вот по какому делу, – заявил один молодой человек с вьющимися волосами.

– Позвольте уточнить, кто это «мы»? – спросил профессор.

– Мы – новое домоуправление вашего дома. Я – Блоднер…

– Давно известно, – сказал Тимьянов. – Старый приятель, который меня устроил.

– Профессор, – продолжил Блоднер, – вы вроде как живёте в обычном доме, конкретнее сказать, в старом, а разнесло вас во время ремонта так, что остальные квартиры после ваших изменений непонятным образом сжались и стали тесниться. Получилось так, что вы сделали себе семь комнат, а у остальных жильцов каким-то чудом стало не по три, а по две и по одной.

– А зачем людям столько комнат, если они живут по одному и кроме дивана и телевизора им ничего не нужно? А? Я же использую эти комнаты для работы. Причём живу я только в одной, моюсь во второй, обедаю в третьей. Остальные – чтобы не теснились другие. И потом… – профессор многозначительно прервался после длинной тирады, – я не делаю простых укольчиков маленьким детям, я провожу эксперименты. И если каждому из жильцов моей квартиры будет видно, что? я делаю, все мои постояльцы сойдут с ума..

– Хм, да? А я полагаю, что вам нужно иметь столько комнат, сколько людей с вами, профессор, проживает. Вы, доктор Тонкостен, Зина, Дарья… – Блоднер с презрением покосился на Тимьянова. – Ну и, конечно же, Тимьянов собственной персоной…

– Позвольте, господин Блоднер, – профессор с улыбкой на лице указал на девушку, – разрешите представить вам ещё одного нашего сожителя. Мурчана. Она любит простор, а следовательно, все семь комнат придётся оставить нам. Они все необходимы для нашей девушки.

– Хм, да? – Блоднер, улыбаясь, посмотрел на Мурчану. – Ради такой красавицы я бы с удовольствием оставил вам ваши комнаты, которые, по-хорошему, считаются чересчур лишними. Она восхитительна. Позвольте уточнить, как её зовут?

– Мурчана! – злобно фыркнул Тимьянов, и его морда почему-то стала красной.

– Ваш когда-то пёс покраснел, – заметил Блоднер. – Это неспроста. Скажите спасибо очередному результату вашего эксперимента. Я не стану отбирать у вас лишние комнаты. А очередному собранию недовольных жильцов я так и скажу, что комнаты вам нужны для важной работы.

– А мне кажется, одну комнату вам можно отобрать, – задумчиво пробормотал Тонкостен. – Эти оба являются результатом одного и того же дела. Я бы посчитал правильным решением заселить их обоих в одну комнату.

– О чём это вы, доктор Тонкостен? – спросила Мурчана. – Ведь Тимьянов меня просто разорвёт.

– Уж лучше подавайте мне сучку.

– А у меня был знакомый, который мне сильно нравился.

– Вот-вот! А ей подайте идиота, который ей сильно нравился, – перекривил бывшую кошку бывший пёс.

Мурчана вдруг взъерошилась, как настоящая кошка.

– Так! Кто мне нравится, тот не является идиотом!

– А мне кажется, является!

– В таком случае твои сучки не лучше!

– У меня их много.

– Как тебе не стыдно?

– Я ведь не бывший домашний, не маменькин сыночек, мне всё можно.

– Почему ты считаешь, что если у тебя много женщин – жизнь удалась?

– Любить одного человека, тьфу, кота – это скучно и занудно. Ты встречаешься с любимым всего один раз, на какое-то время. Радуешься, что тебе удаётся его увидеть хоть на пару часов. Но ты и понятия не имеешь частенько, что если бы у тебя была возможность провести со своим любимым весь день или всю жизнь, он бы тебе страшно наскучил и ты бы начал мечтать о том дне, когда ты выбросишь его на улицу или он исчезнет сам. Такова любовь. Иногда даже недели выдержать нельзя. Твоя любовь такая же, Мурчана. Ты случайно встретила этого чёрно-белого кота и влюбилась в него. А твоя любовь короче, чем мой хвост, которого нет… Не бери в голову, девочка, про этого кота. В округе полно других котов, которых я не придушил. Лучше и веселее завести десять парней, чем скучно иметь одного-единственного.

– Ты понятия не имеешь, что такое любовь, болван!

– А ты, я так понял, имеешь понятие?

– Имею.

– А ну, докажи!

Внезапно Мурчана встала, подбежала к доктору и чмокнула его в щёку. Тонкостен покраснел.

– Доктор, вы мой благодетель. Благодарю вас за то, что сделали из меня человека. Теперь я смогу почувствовать все достоинства такого бытия. Я познаю счастье, страдания, разочарования и любовь. Надеюсь, у меня это лучше получится, чем у Тимьянова.