Не жалей. Баку, встречай меня. Я тоже рад встрече…

Глава 6. Любимая

Я чувствую, как злость и ненависть берут верх над моим самообладанием: «Ну и где ты, „любящий“ папа, который обещал всегда быть рядом? Почему тебя и сейчас нет, какие ты оправдания себе ищешь?..» Эти вопросы заполнили меня всего без остатка, а ответы так и не поступали. Я на автомате сворачиваю направо… снова направо, вдоль дороги и налево… пройдя еще чуток, оказываюсь в маленьком саду… Почему я пришел сюда? Почему именно сюда? Воспоминания – единственное, что меня всегда успокаивает. Когда-то было хорошо, значит, это еще может с нами случиться.

Сажусь на свободную лавочку и пытаюсь как-то собраться… поднимаю голову и вижу мужчину, женщину и их дочь… они смеются, они счастливы. Девочка с двумя косичками, в коротком синем сарафане, вставала на бордюр и пыталась держать равновесие, но безуспешно. Родителей эта сцена забавляла, но вдруг у нее подвернулась нога, и она упала. Мать не могла сразу встать… тяжело, беременна, отец же вскочил, подхватил дочь и посадил на скамейку.

– Я тебе говорил – будь осторожна, а ты меня не слушала, теперь вот плачешь… – отец пытался успокоить ее, но грубость не помогала, и девочка еще громче зарыдала.

– Дочь, не плачь, папа не хотел тебя ругать, ведь так? – мама попыталась ее уговорить.

Я невольно улыбнулся своим воспоминаниям, ведь казалось, это было недавно. И сестра мне пересказывала эти истории снова и снова… «Мама из-за тебя не могла бегать ко мне и спасать, потому что живот всегда ей мешал, а внутри ты!» – вспоминаю слова сестры и ее яростный взгляд в детстве… немного помотав головой, я вернулся в настоящее. Я снова просто сидел напротив скамейки, той самой, где мы отдыхали семьей, и рядом был отец, которого сейчас как раз не хватает.

Я улыбнулся. Сейчас я уже вспоминаю ту маленькую чертовку, которую сегодня видел в университете. Она мне запомнилась, а это хорошо, значит, с ней можно посмеяться. Посмеяться – в моем понимании, она не тупая и не будет сразу прыгать в постель. Значит, девушка меня интересует в духовном плане, а не влечет только телом. Одна такая была, точнее говоря, я думал, что она из тех, с кем я увижу себя в глубокой старости, но, как потом оказалась, она оказалась пустышкой.

Помню, как среди ночи мне позвонил Фара: «Идиот, ты спишь, как придурок, у себя дома, а твоя ненаглядная тут с парнями трется», – его голос доносился до меня вместе с музыкой.

– Ты где? – это был не глупый вопрос, потому что я знал: она не появится там, где постоянно бываю я. Значит, Фара решил развеяться в другом месте и увидел ее. Я до последнего верил, что он просто обознался, ведь она казалась ангелом во плоти.

Он мне объяснил, где сейчас находится, и я, натянув одежду, пулей вылетел. На удивление, на улице было много людей… точно, лето же. Быстро ловлю такси и через какие-то десять минут стою напротив Фарида. Он мне что-то говорит, но я его даже не слушаю. Оттолкнув его, стремительно обхожу помещение клуба, чтобы найти ее.

Она стояла, облокотившись на барную стойку. Над ней навис потный урод: видно, что они только пришли с танцпола. Он ей что-то говорил на ухо, а она громко смеялась, делая это настолько вульгарно, что я даже не узнавал ту самую «любимую», которая даже боялась повысить голос при мне. А ее одежда… черная короткая юбка, топик на тонких бретельках, даже бюстгальтер не надела…

Я не мог поверить своим глазам… Не понимал, кого видел: это та самая Сандра? Та, которая от смущения прятала взгляд, боялась со мной видеться, я даже не смел ее за руку взять… А сейчас передо мной стоит полное воплощение проститутки…

Я уже дернулся, чтоб подойти к ней, но Фара схватил меня за локоть.

– Не надо, Сэм. Она этого не стоит, – пытаясь перекричать музыку, говорил мой друг. – Главное, что ты все это видишь своими глазами и тебе не надо что-то доказывать.

Я молчал, во мне бушевало все, что можно; я просто хотел, чтобы она в конце концов меня заметила. И вот она будто услышала: взгляд, полный растерянности. Она не знала, то ли стоять на месте, то ли бежать прочь. Я направился к ней, рядом стоящий парень не понимал, что происходит, а Фара то и дело смотрел то на меня, то на нее, то снова на меня.

– Самир, я тебе сейчас все объясню… – начала моя «благоверная», но я жестом перебил ее на полуслове…

– Я не знаю, чего тебе не хватало, ну а сейчас и знать не хочу. – Я развернулся, чтобы уйти, но на секунду задержался, снова повернулся и посмотрел на Сандру. Я подошел к ней, но уже ближе, и размахнулся, чтобы ударить, но Фарид вовремя схватил мою руку и увел меня оттуда.

На этом и закончилась моя «любовь», и я даже не хотел ее вспоминать…

Я все-таки вернул себя в настоящее и решил прогуляться по Торговой.

Торговая – частично пешеходная центральная улица в Баку, второе ее название улица Низами, названная в честь поэта Низами Гянджеви. Это место последних новостей. Если ты хочешь, чтобы Баку узнал что-то новое, надо засветиться на ней. Через нее проходят девяносто процентов молодых людей. Тут затоваривается золотая молодежь Баку, все брендовые магазины находятся именно на этой улице.

Я шел вдоль дороги и свернул налево, спустился с маленького пригорка и оказался около памятника Низами Гянджеви. На часах было около шести вечера, и народ так и ходил вдоль и поперек. Шел, даже не знал, куда, просто наблюдал за людьми. Молодые парни пытались познакомиться с девушками, но они, чтобы казаться гордыми, грубили и делали вид, что их не интересует знакомство. Вот бабушка, в одной руке маленькая скрипка, а второй она держит за руку свою внучку. На скамейке сидят двое, мужчина и девушка… Стоп, это же та самая девчонка из университета. Теперь понятно, почему она не хотела знакомиться. Думал подойти поближе, чтоб попасться на глаза, направился размеренными шагами в их сторону, а они оживленно о чем-то говорят и смеются. Тут он закидывает руку через ее плечо и обнимает. В этот самый момент из магазина выходит женщина лет двадцати семи, на руках ребенок. Мужчина быстро вскакивает и берет ребенка на руки, помогая ей.

Черт, так это не ее… парень, жених, муж… короче, не ее, значит, родственник. От этих мыслей мне стало легче, и я уже со спокойной душой направился дальше. Куда?

Глава 7. Мой город

Сегодня явно был не мой день. Вся эта напряженная ситуация, связанная с родителями, не давала покоя, и я никак не мог собраться с мыслями. К счастью, дождь закончился, и я решил посидеть в уютном кафе, которое находилось у Торговой улицы. Года два назад мы с ребятами часто приходили сюда посидеть, поговорить о планах на будущее, решали какие-либо вопросы, связанные с делами или людьми, но сегодня я один, наедине со своими мыслями. К счастью для меня, это самое близкое летнее кафе, где можно усесться и наблюдать за фоном Торговой улицы. Когда меня одолевали мысли, я приходил сюда, дабы развеять их в одиночестве. Торговая – это не просто одна из улиц, которые мы привыкли видеть, а та самая неизменная честь Старого города. Именно в этом месте можно спустя десятилетия встретить знакомые лица, которые потерялись из виду; лица, которые унесло ветрами Баку. Даже те, кто покинул город или страну, вернувшись, первым делом посещают именно Торговую, она всегда рада встрече и готова возродить воспоминания, ведь здесь всегда все остается по-прежнему.

Прежде чем касаться людей, родившихся, выросших и живших в Баку, стоит начать разговор с главного достояния города, ведь рядом с крепостью, на скалах, располагается та самая знаменитая Девичья башня. Когда-то на этом месте было море, но вода уже давно отступила. Также существует своеобразная легенда об этой башне. Один из бакинских ханов в свое время захотел взять в жены красивую девушку, но ее сердце принадлежало другому, и быть женой хана у нее не было ни малейшего желания. Когда не осталось другого выхода, она сказала хану, чтобы тот построил в море башню, и тогда она станет его женой. Хан, не задумываясь, выполнил ее требование. В тот же миг несчастная девушка вбежала на самый верх и бросилась в море. На этом закончилась печальная история о башне, и эту историю хранит в мыслях каждый житель Баку.

Я все чаще и чаще слышу от коренных жителей столицы, что город изменился, он уже не тот. Многие, покидая родной дом, жалуются, что настали сложные времена для страны и города в целом. Стало труднее найти новую работу, многие закрыли магазины, рестораны и подались кто куда. Но город совсем не пустеет, сюда съезжаются из других регионов, деревень, городов… Идет ли это на пользу Старому городу, не знаю. Меняется на глазах все, появляются новые акценты, новые люди, будто бы все почернело вокруг. Меньше улыбок на лицах прохожих, меньше тепла, доброты. Будто черствое пятно начало проникать в души городских жителей, и поэтому многие уезжали. Кто-то возвращался туда, откуда приехали их же предки, некоторые направлялись совершенно в другие страны.

Бакинцами были не только азербайджанцы, под этот термин подходили многие народы, в основном горские евреи, армяне, русские, немало знал я и лезгин. Основным языком для бакинцев был русский, несмотря на то, что родной – азербайджанский. Все народы, проживающие в Баку, говорили именно на русском, а когда дело доходило до смешивания, можно было заметить тот самый бакинский акцент, который красил говор коренного жителя. Я уселся за столик, и спустя минуту ко мне подошла официантка в белом фартуке, повязанном поверх платья.

«Вам как всегда?» – спросила она. «Да, будьте добры, с пахлавой».

Получив заказ, девушка удалилась, и еще через пару минут на моем столе стоял полный чайник и тот самый особенный стакан, из которого пьют бакинцы: армуд. Без него сложно представить, как горожане пили бы чай. По форме стакан напоминает грушу, и поэтому его назвали именно так, ведь армуд в переводе с азербайджанского – груша. Обычно к чаю подают варенье из кизила, черешни, грецкого ореха, айвы, и, конечно, обязательно с пахлавой. Пахлава занимает особое место в моей жизни. Это неповторимый вкус детства, который нельзя забыть. Не любить этот чай просто невозможно, а секрет его аромата очень прост: цейлонский черный чай плюс травы чабреца, мяты и душицы.

Я взял чайник и аккуратно налил себе чай, затем поднес горячий стакан к губам и осторожно сделал первый глоток. Откусил ту самую пахлаву, и на мгновение вздрогнул, будто меня перебросило на четырнадцать лет назад, когда я еще был ребенком. С детства я очень любил сладкое, особенно различные конфеты. Помню, что около моего дома находился кондитерский магазин, на витринах которого всегда было очень много всяких вкусностей, но, если мне и покупали сладкое, этого всегда было мало. Мама с детства твердила, что от сладкого портятся зубы, но я не сдерживался. Каждый раз обещая, что не буду этого делать, я, словно голодный волк, забегал в этот магазин и с радостью скупал все самое вкусное.

Допив чай, я расплатился с официанткой и спокойным шагом двинулся в сторону дома. Ужасно клонило в сон, а мысли о том, что завтра нужно на учебу, сильно утомляли.

Глава 8. Время перемен

Раннее утро. Между сном и явью пытаюсь осознать, где я и что со мной. Ровно двадцать секунд назад мог объяснить, о чем был мой сон, но теплая подушка полностью поглощала мысли, было уже все равно. Все, что мне сейчас было нужно, это теплая постель. Я, словно капризный ребенок, прижавшись с утра к подушке и не желая идти в школу, нахожу глупые отмазки, лишь бы еще чуток поспать. Каждое раннее утро для меня начинается с особых причуд, особенно если в постели помимо меня находится еще какая-нибудь особа. Но, к моему удивлению, я не слышал никаких посторонних звуков. Тепло постепенно уходило, и я начал понимать, что пора вставать. Резко подскочив с кровати, огляделся: вокруг ни души, ни звука, совсем один.

– Да… давно такого не было, – я произнес это вслух и направился на кухню: сейчас мне больше всего хотелось кофе.

Поставив чайник на плиту, решил закурить. Курю уже два года, чему только не научишься на улочках этого города. От проблем и лишних помыслов легко отходишь на пару минут. Делаю пару затяжек, облака сигаретного дыма поднимаются к потолку. Из окна вижу, как к подъезду подъезжает грузовая машина; видимо, снова какая-то семья, как и многие другие, решила уехать из города. Еще пару глубоких затяжек, выдыхаю едкий дым. Открыв форточку, выкидываю окурок на улицу. Пока наблюдал, как загружали грузовик, чайник успел вскипеть. Взял банку с кофе, приоткрыл крышку и высыпал остатки в кружку. Затем залил туда воду. Чувствую, как кружка начинает нагреваться. Горячая посуда, наполненная кофе, коснулась моих губ; несколько осторожных глотков – и остаток сна полностью покинул меня. Я был так рад этой тишине, которая окутывала мою квартиру, еще несколько глотков дали понять, что все застыло вокруг, и лишь настенные часы в моей комнате прерывали затишье.