Мальчик в свете фар

– Что там? – спросил Дал.

– Сам сходишь за своей едой.

– В смысле?

– Это от Анетте Голи. Отдел восстановили. Удачи с наркошей.

Карри улыбнулся и, дружески похлопав напарника по плечу, вышел из машины и окликнул такси в центр.

8

Из-за лекарств взгляд Каролины Берг был затуманен, но никакие таблетки в мире не могли скрыть, что что-то внутри нее умерло и никогда уже не оживет. Чуть за сорок, светлые волосы средней длины. Она настояла на том, чтобы встать с кровати и встретить их стоя, хотя было очевидно, что ноги едва ее держали.

– Как уже было сказано, мы очень признательны вам за то, что вы нашли время поговорить с нами, – сказал Мунк после того, как все формальности были улажены, и Каролине Берг вернулась в больничную койку.

У Мии Крюгер было нехорошее предчувствие. Эта блондинка с севера страны казалась совершенно выключенной из реальности, будто отсутствовала в комнате, во всяком случае, не была готова к обстоятельному допросу. Мии еще в дверях захотелось сразу развернуться.

– Я не могу осознать, что ее больше нет, – произнес тоненький писклявый голосок.

– Я понимаю, – сказал Мунк, садясь в кресло у постели. – И мы еще раз приносим извинения, что вынуждены беспокоить вас в таком состоянии, но мы очень хотим попытаться понять, что же случилось.

Встреча с близкими жертвы. Это всегда так сильно подавляло Мию. К счастью, Мунк был полной ее противоположностью. Она много раз наблюдала, как в нем вдруг просыпался плюшевый медведь, и атмосфера становилась как-то спокойнее, в нем появлялось что-то отеческое, что заставляло скорбящих чувствовать себя в надежных руках. Миа часто думала, что будь Мунк чуть более религиозным, из него бы вышел отличный священник.

– Сначала я подумала, что это не она, – пробормотала Каролине Берг, уставившись в окно. – Она была сама на себя непохожа. Она всегда была такой живой. Той, кем была Вивиан, больше не было, и тогда это не могла быть она.

– Понимаю, – сочувственно кивнул Мунк. – И опять-таки, Каролине, если для вас это чересчур, просто скажите. Мы будем говорить в вашем темпе.

– Эти жемчужные сережки, – продолжила Каролине, словно не слыша Мунка. – Она бы никогда их не надела. Она ненавидела дырки в ушах. Я пыталась уговорить ее, ведь всем девочкам прокалывают уши, но нет, она никак не хотела.

Мунк бросил взгляд на Мию и слегка поднял брови.

– Значит, эти сережки вас удивили?

Каролине Берг кивнула сама себе, не отрывая взгляда от окна.

– Я прошу прощения, но мы вынуждены спросить. Вы знаете, кто мог бы сделать это с Вивиан? Она когда-нибудь рассказывала о каких-нибудь неприятностях? У нее были враги?

Блондинка повернулась к Мунку. Казалось, затуманенные глаза все еще не понимали, что он здесь.

– Я не думаю, что они с Себастианом встречались. Просто друзья, насколько я поняла. Вивиан же хотела только танцевать, мальчики ее никогда особенно не занимали.

Миа чуть покашляла, пытаясь сообщить Мунку, что, очевидно, Каролине не готова к разговору. Она даже не отвечала на заданные ей вопросы.

– Себастиан? – осторожно спросил Мунк. – А фамилию вы помните?

– Жемчужные сережки? Нет, это на тебя непохоже, Вивиан. Ты что, хотела походить на бабушку? Ты же всегда говорила, что это некрасиво. Что это слишком манерно.

Каролине тихо засмеялась самой себе, и ее глаза закатились. Миа видела только белки. Бедная женщина лежала так мгновение, потом будто бы снова пришла в себя и заметила присутствие полицейских.

– О, извините меня, – пробормотала она и села в постели.

Мунк осторожно положил свою руку на ее.

– Все нормально, Каролине. Послушайте, я думаю, нам лучше вернуться позже, когда вы немного отдохнете.

Мунк бросил краткий взгляд на Мию, та утвердительно кивнула, и он встал.

– Вы уже уходите? Нет-нет! Я очень хочу помочь, позвольте мне помочь. Она не может лежать там одна, кто-то должен ей помочь. Вивиан, мама сейчас придет.

Каролине Берг попыталась встать, но ее руки не могли нащупать край одеяла.

– Все нормально, – сказал Мунк успокаивающе и нажал на красную кнопку у койки.

– Мы не имеем к нему никакого отношения! – вдруг выкрикнула Каролине.

– К кому? – спросил Мунк.

– Вивиан, ты должна мне пообещать это. Он нам больше не родня!

Слабое тело Каролине затряслось.

Открылась дверь, вошли две медсестры. Первая положила руку ей на лоб и кивнула Мунку.

– Думаю, вам придется уйти.

– Конечно, – сказал Мунк и поднялся.

– Каролине? Вы с нами?

Дверь снова открылась, на этот раз вошел врач.

Когда они опять оказались на парковке, Миа заметила, что Мунк в бешенстве. Давно она не видела его таким разъяренным.

– Какой кретин это одобрил? Мы не должны были к ней приходить.

– Я-то откуда знаю, – сказала Миа и села в «Ауди». – Какие мысли?

– Об этом Себастиане?

– Я больше думаю о том, что она сказала в конце.

– Позвони в офис, – кивнул Мунк и завел машину. – Габриэлю. Он работал в отделе по борьбе с экономическими преступлениями, но, думаю, он уже вернулся к нам.

Миа кивнула и достала свой телефон из кожаной куртки.

– Куда мы сейчас?

– К балетмейстеру в Оперу, – сказал Мунк и свернул на Уллеволсвейен.