Я путешествую одна

– Спасибо тебе, Ким. Следи, чтобы не удариться затылком об дверь, когда будешь выходить отсюда. Но серьезно, я подчеркну это еще раз. Мы ни с кем не разговариваем. Ни с журналистами. Ни с коллегами из Грёнланда. Ни с родственниками, ни с женами, ни с друзьями, ни с девушками, ни с сожителями, ни с возлюбленными, или, в твоем случае, Ким, с твоей собакой.

Все снова рассмеялись. Габриэль Мёрк огляделся. Он не мог понять, как они могли смеяться, но потом до него дошло, что это единственное, что они могут сделать. Дистанция. Они держат эмоциональную дистанцию. Если не держать ее, они не смогут ясно смотреть на вещи, не смогут хорошо выполнять свою работу.

Не переживай слишком сильно. Не впутывай в дело эмоции.

Он сделал глубокий вдох и попытался немного посмеяться про себя.

– Знаем только мы, – продолжил Мунк. – И мы держим это при себе. Нам окажут любую помощь, которая потребуется, нужно только сообщить Анетте. Все что угодно, попросите Аннете, нам предоставили неограниченные ресурсы.

– Что значит «неограниченные»? – спросил Ким.

– Это значит – вообще без границ. Переработки, машины, техника, персонал… Это дело является не только приоритетом для нас и для Грёнланда, оно касается всей нации. Приказы поступают от верхних чинов, и я имею в виду не Миккельсона.

– Министерство юстиции? – спросил один из мужчин, имени которого Габриэль не запомнил.

– В том числе, – кивнул Мунк.

– Премьер-министр? – продолжил тот.

– Да, офис премьер-министра в курсе.

– Разве не в этом году выборы? – ухмыльнулся человек с бритой головой.

– У нас всегда выборы, Карри, – улыбнулся Ким.

Карри. Вот как они его называют. Габриэлю сначала послышалось женское имя Кари.

– Мне абсолютно наплевать, что вы двое думаете о премьер-министре, – продолжил Мунк чуть напряженным голосом. – Эти девочки могли быть нашими детьми, и в горе не только мы, но и вся страна, посмотрите в интернете, в новостях, все в шоке и в трауре. Мы ищем преступника не только для того, чтобы восстановить справедливость для семей девочек. В стране исключительная ситуация, люди напуганы до смерти, поэтому мне глубоко наплевать на твою политическую позицию, Карри, в этом деле за нами стоит все правительство и, как я уже сказал, неограниченные ресурсы. Наша работа – не расследовать политические мотивы, а найти преступника, это понятно?

На минуту в комнате изменилось настроение. Тот, кого звали Карри, больше не говорил, только наклонил голову и перебирал пальцы. Габриэль не видел Мунка таким. И по телефону, и тут, в офисе, он был очень добрым и спокойным, уютным, как большой плюшевый мишка. Темный взгляд и мрачная речь. Габриэль начал понимать, почему именно Мунк, а не кто-либо другой, был здесь начальником.

– Как вы все уже поняли, Миа снова с нами, – продолжил Мунк снова в своем обычном настроении.

– Привет еще раз, – сказала Миа, до этого сидевшая молча. Она встала и подошла к экрану. Прозвучали разрозненные аплодисменты и свист. – Спасибо всем, я рада снова быть с вами.

Габриэль бросил быстрый взгляд на Мию, не смея смотреть слишком долго, чтобы не выглядело, будто он сидит и пялится на нее. Все это было для него уже слишком. Мертвые Паулине и Юханне на деревьях, а теперь сама Миа Крюгер стоит в нескольких метрах от него. Габриэль был не единственным, кто стал тогда ее фанатом. На фейсбуке было несколько страничек с ее фан-клубами. Может, их уже нет, он точно не знает, но тогда были. Он даже поставил «лайк» на одной из страничек, хотя как хакер он понимал, что все твои действия в интернете легко отслеживаются, до самых мелких деталей, поэтому он был очень осторожен с такими вещами. Ходили слухи о том, что Миа застрелила парня своей сестры, наркомана, газеты писали об этом деле несколько недель, пока оно не исчезло в тени новых происшествий. Конечный отчет гласил, что Миа не сделала ничего противозаконного, но, тем не менее, она исчезла из города на некоторое время.

Худая девушка с черными, цвета воронова крыла, волосами была одета в черно-белый свитер с горлом и узкие черные брюки с молниями на бедрах. Она выглядела уставшей, с тусклым взглядом и намного худее, чем на фотографиях в газетах. Миа Лунный свет. Кто-то так назвал ее в интернете. В честь героини комикса, к которому Габриэль не питал особенной любви, он был слишком маленьким тогда, но, кажется, он назывался «Серебряная стрела». Одним из персонажей была очень красивая индианка, Лунный свет, в которую были тайно влюблены все маленькие мальчики в 80-х.

Он все равно не мог сдержаться и посматривал на нее. Миа Крюгер. В Норвегии не так уж много известных следователей, наверное, в этом дело. Красивая молодая голубоглазая норвежка, похожая на индианку, замешанная в громком скандале, – то что нужно для таблоидов. Ему ничего не оставалось, как немного пожалеть ее. Она выглядела действительно уставшей. Тонкие ноги в больших тяжелых мотоциклетных ботинках с цепочками, звеневшими при каждом движении. На одной руке у нее был серебряный браслет, а на другой – кожаный ремешок. В обсуждениях на фейсбуке предлагали различные варианты происхождения и того, и другого. Браслет, видимо, был подарком ее сестры, умершей от передозировки. Про ремешок ходили слухи, что она забрала его у латыша, подозреваемого в убийстве девушки, которую он привез в Норвегию работать проституткой. Это было на заре ее карьеры, и латыш заставил ее проявить жалость. Она позволила ему сидеть на допросе без наручников. Он напал на нее с ножом, спрятанном в сапоге. С залитым кровью лицом она все равно отразила атаку и срезала кожаный ремешок с его руки его же ножом. Теперь она носит его, чтобы напоминать самой себе, что не надо быть слабой. Тогда она чуть не потеряла глаз. Габриэль увидел шрам у нее около века. Сплетни и истории. Он не знал, было ли что-то из этого правдой, но это привлекало. А теперь она стоит прямо перед ним. И они будут работать вместе.

Держа одну руку на поясе, Миа говорила тихо и осторожно. Габриэлю пришлось прислушиваться, чтобы понять, что она говорит.

– Все основное вы уже знаете. Но есть пара вещей, которые я вам покажу. Мы думаем, что они важны.

Миа щелкнула по клавиатуре и появилась новая фотография.

– Когда девочек нашли, на их спинах были школьные рюкзаки. В них были учебники. На каждом из них было написано имя. На учебниках Юханне Ланге стояло имя «Юханне». А вот на учебниках Паулине Улсен было написано «Ане ЙВ».

Новое фото на экране.

– Почему так?

Миа Крюгер улыбнулась.

– Спасибо, Карри, приятно видеть тебя все таким же терпеливым.

– Дай Мии закончить, – раздраженно сказал Мунк.

– В общем, на учебниках Юханне написано «Юханне». На учебниках Паулине – «Ане ЙВ». Как вы уже знаете, в этом деле нет ничего случайного. Все выглядит продуманным до малейших деталей. Преступник знал, что он делает, знал имена девочек. Есть причины полагать, что он следил за ними долгое время до похищения. Но к этому мы еще вернемся…

Миа на секунду прервалась, покашляла и прижала руку плотнее к телу. Мунк встал и предложил ей глоток «Фарриса» из своей бутылки. Миа покачала головой и продолжила тихим голосом.

– Как вы знаете, нет сомнений, что эти два дела тесно связаны, но у нас также есть причины думать, что они связаны еще с одним делом – с делом, которое нам не удалось раскрыть несколько лет назад.

Она снова нажала на клавишу.

– В 2006 году из больницы в Хёнефоссе исчез ребенок. Несколько недель спустя шведский медбрат Йоаким Виклунд был найден повешенным в своей квартире. На полу под телом было найдено набранное на компьютере письмо, в котором он берет на себя вину за похищение. Ребенка так и не нашли. Дело закрыли.

Миа Крюгер снова остановилась. Все-таки сделала глоток «Фарриса». Она была не в форме. Теперь это было очевидно для всех. Эта обычно несгибаемая девушка дрожала. Выглядело это так, словно ей было трудно заставить голову работать.

– Мы с Холгером уверены, – продолжила она, отдышавшись, – что имя на учебниках Паулине, «Ане ЙВ», – это послание нам от преступника. Что он хотел им сказать, пока не совсем ясно, но мы думаем, что «ЙВ» – это Йоаким Виклунд, а «А не» просто-напросто означает «а не».

Все тихо забормотали. Очевидно, что все здесь глубоко уважали Мию и ее мозг.

Мунк снова взял слово.

– Это значит, что мы снова открываем дело Хёнефосса, по всему, что мы тогда выяснили, нужно пройтись еще раз, все опросы, наблюдения, имена, связанные с этим делом, мы поднимем заново. Я хочу, чтобы ты взял это на себя, Людвиг, раз ты был с нами тогда на этом деле. И возьми с собой Карри, раз его тогда не было. Пара старых глаз в сочетании с парой новых должны хорошо поработать, мне кажется.

Мужчина постарше, которого звали Людвиг, и тот, с бритой головой, Карри, который не мог удержаться от комментариев о политике, кивнули.

– Ну что же, это первое направление: Хёнефосс-2006, Людвиг и Карри. Второе направление – это платья. Анетте разбирается с откликами, пришедшими из Грёнланда, и координирует их со мной и Мией. Бывшие осужденные из регистра?

Холгер поднял глаза.

– Кюрре?

Высокий худой мужчина с черными короткими волосами и в больших очках поднял глаза от своих записей.

– Да, мы с Трондом занимаемся этим, но список небольшой. Пока что у нас есть только осужденные по делам о сексуальном насилии. Честно говоря, я не совсем понимаю, что именно мы ищем. Сталкивались ли мы раньше с чем-то подобным? Я имею в виду, серьезно? Я не сталкивался, во всяком случае. Мы прошлись по пересечениям в наших списках со списками наших друзей из Европы, особенно из Бельгии – у них есть имена всех, кто связан с Марком Дютру[7 - Марк Дютру – бельгийский серийный убийца, виновный в похищении, изнасиловании и убийстве девочек, самой старшей из которых было 8 лет.], но еще раз повторяю, это было дело о серьезном нападении, совсем непохожее на наше. На самом деле, они качают головой и не могут ничем помочь, но мы продолжим поиски.

– Хорошо, – кивнул Мунк. – А, забыл сказать вам одну вещь. У нас новая программа для базы данных, которая будет установлена в течение сегодняшнего дня. Все, что мы добавим туда, – имена, наблюдения, что угодно, – будет моментально проверяться по остальным доступным базам данных, нашим и другим. Если у кого-то возникнут проблемы при использовании, обращайтесь к Габриэлю Мёрку, нашему новому компьютерному гению. Все познакомились с Габриэлем?

Габриэль поднял голову, услышав свое имя, и увидел, что все повернулись к нему.

– Привет, привет, Габриэль, – раздалось со всех сторон.

– Привет всем, – ответил он немного нервно.