Хроники не прошедшего времени. Часть 2. Из жизни С. Сидорова во времена Гудка

***

Подъехав к Ледовому дворцу, Челентано приказал Отелло ждать их в машине и не высовываться, а они с Сидором прошли во дворец и поднялись в персональную ложу. Чуть ниже них располагались другие ложи для vip-болельщиков. В левой ложе сидел грустный Задворкин, с еще несколькими министрами и какими-то солидными товарищами в дорогих костюмах. В правой, расположились несколько генералов, Квасковский мэр, и люди в штатском с подозрительными лицами. Там же сидела парочка бородатых служителей культа, судя по огромным золотым крестам висящих на груди, тоже в генеральском звании. При появлении Сидора, посетители обеих лож, встали. Генералы, отдавая честь, штатские с легким поклоном головы, а служители культа, крестясь. Челентано, дал им знак рукой, после чего все сели, а на поле, под крики и улюлюканье болельщиков стали выкатываться хоккеисты.

– Вся элита страны здесь сегодня, – произнес Челентано, – Эти, – он указал на компанию Задворкина, – Так называемые, либералы. Они за питерских армейцев болеют. А те, – он перевел взгляд на генералов с попами, – Силовики. Они за квасковских армейцев. – И добавил поучительно, – Здесь тебе весь политический расклад налицо, левые и правые.

– А в чем разница, – вежливо спросил Сидор. – Раз, и те, и другие за армейцев болеют?

– Разница в цвете, – многозначительно произнес Челентано, – Питерские в синей форме играют, а квасковские в красной.

– А мы за кого тогда, – поинтересовался Сидор.

– В зависимости от политической ситуации, – неопределенно ответил Челентано. В это время заиграл гимн страны, все встали с гордыми лицами, а Челентано успел добавить, – И это нас всех объединяет.

– Хоккей, – не понял Сидор.

– Гордость за страну. – Челентано с сожалением посмотрел на Сидора.

– А я вот болею, за Спартак. И к какой тогда я партии принадлежу, – поинтересовался Сидор.

– Партия у нас у всех одна. Как и родина, – раздраженно ответил Челентано. – Пой гимн, нас сейчас по телевизору начнут показывать, – и он стал открывать рот в такт словам гимна. Сидор вздохнул и тоже стал хлопать ртом, пытаясь попасть в слова.

После гимна, сразу начался хоккей. Но игра не особо увлекла Сидора и он, поерзав немного в кресле, закрыл глаза и скоро уснул.

(Сон Сидора).

Во сне продолжился играть гимн страны. Сидор стоял посредине зала, стены которого были расписанного золочеными цветами, а на высоких арочных окнах висели красные бархатные шторы. Вдоль стены выстроились в ряд генералы в парадных мундирах с орденами и аксельбантами. Тут гимн закончился и Сидор строевым шагом, высоко поднимая ноги, прошел по красной дорожке в конец зала, где возле небольшого столика, стоял еще один генерал. Судя по количеству орденов, самый главный из присутствующих. Сидор остановился возле генерала и выпучил глаза, как ему казалось, выражая тем самым лицо соответствующие торжественному моменту. Генерал взял со стола небольшое красное удостоверение и произнес:

– Вы, Сидор Сидоров, за большие заслуги перед страной награждаетесь, удостоверением сотрудника федеральной службы безопасности и наделяетесь всеми соответствующими правами, – и он, свернув удостоверение пополам, протянул его Сидору.

– Служу ФСБ, – громко крикнул Сидор, забрав корочки, и тут все генералы вдруг дико закричали почему-то «Гол!!!».

Потом в зале снова заиграл музыка на мотив «и от Квасквы до Британских морей, Красная армия всех сильней» и Сидор, убрав удостоверение во внутренний карман, развернулся, и радостно улыбаясь, размахивая на прощанье рукой, прошел обратно и через распахнувшуюся дверь вышел из зала, и очутился сразу на городской улице Квасквы. Пройдя немного вперед, он зашел в подворотню, и осторожно достал удостоверение. Да, это были точно такие же красные корочки, как и у Челентано, с выдавленными золотыми буквами «федеральная служба безопасности». «Вот бы проверить, как они действуют», – подумал Сидор, пряча корочки в карман и оглядываясь по сторонам, вышел на улицу. И ему сразу повезло, он увидел, привычную уже для Квасквы картину, как зеленый эвакуатор, захватив рукой-краном припаркованную машину, грузил ее к себе на платформу. Рядом стоял толстый полицейский в желтом, светоотражающем жилете и что-то записывал в журнал, а чуть в стороне, закрыв лицо руками, тихо плакала молодая женщина.

– Что случилось, – подошел к женщине Сидор, и тронул ее за плечо.

– Я остановилась, чтобы зайти в аптеку, – всхлипывая, стала рассказывать женщина, – А когда вернулась, они уже грузили мою машину, – и женщина снова разрыдалась.

– Подождите, мадам. Я попробую вам помочь, – уверенно произнес Сидор и подойдя к пишущему полицейскому, строго спросил, – На каком основании вы грузите машину?

– Тут знак остановка запрещена, – бросив на него сонный взгляд, пробурчал полицейский и продолжил писать протокол.

– Здесь везде знаки, – оглянувшись по сторонам, произнес Сидор.

– Значит нигде нельзя останавливать, – ответил полисмен, закончив писать, – А ты собственно кто такой?

– Я, – ухмыльнулся Сидор, вытащив корочки, протянул их в лицо полисмену.

– Извините, – растерялся тот, отдавая честь, – Это, что ваша женщина?

– Допустим моя, – через губу ответил Сидор.

– Мы же не знали. Сейчас поставим на место, – засуетился полисмен и, подбежав к эвакуатору, замахал руками, – Опускай обратно.

Сидор подошел женщине, которая перестала плакать и с восхищением смотрела на Сидора.

– Спасибо вам, – протянув к нему руки, произнесла она, – Вы настоящий Бэтман, посланный нам во спасение.

– Почему сразу Бэтман, – немного смущаясь, спросил Сидор, – С чего вы взяли?

–Вы похожи на него и одеты также, – счастливо улыбаясь, ответила женщина.

Сидор посмотрел на свое отражение в витрине и с удивлением увидел, что на нем была действительно надета красно-белая форма хоккейного клуба Спартак, а на голове вратарская маска, с черными ушками.

– Таких как я, нуждающихся в вашей помощи еще много в этом городе. Помогите им,– произнесла женщина, садясь в свой автомобиль.

– А кого еще спасать, – крикнул ей вслед Сидор.

– Вы взлетите и увидите все сами, – ответила женщина, помахав ему рукой, в окно, выезжая на дорогу.

«Как же я могу взлететь», – подумал Сидор. И вспомнив, что она назвала его Батманом, он развел руки в стороны наподобие крыльев, оттолкнулся от земли и как голубь взмыл в небо. Под ним расстилался город, разрезанный проспектами и улицами. И куда не посмотри везде, то тут, то там стояли зеленые эвакуаторы и грузили на себя неправильно припаркованные машины. «Я лечу к вам на помощь», – радостно закричал Сидор и, закрыв глаза, бросился камнем вниз…

«Ты, чего это?», – услышал он над собой голос Челентано и открыл глаза. Он лежал на полу возле кресла, а Челентано наклонившись, протягивал ему руку. Сидор ухватившись за руку Челентано, выбрался наверх и отдуваясь, спросил: Какой счет? А то я чего заснул случайно.

– Два ноль, в пользу питерских, – усмехнувшись, ответил Челентано, – Что, сон плохой приснился?

– Сон, – переспросил Сидор, вспоминая отрывки сна, – Послушай, а ты мне корочки красные, такие как у тебя не сможешь достать?

– Премьер-министру фээсбешные корочки? Ты в своем уме, – с иронией ответил Челентано. – Его в лицо вся страна и так знает.

– Ну, видишь не узнают же. Сегодня на Кушкинской площади не узнали, вчера в Брюлево.

– Это потому, что настоящий премьер-министр туда никогда не сунется. Только самозванец, – с иронией ответил Челентано.

– Хорошо. Тогда ты мне корочки сделай на мое имя. На Сидора Сидорова.

– Как я объясню, фээсбэшникам, кто такой это Сидор Сидоров?

– Скажи друг премьер-министра, – немного подумав, предложил Сидор, – Что это его личная просьба.

–Хорошо, я спрошу, – согласился Челентано, – Но учти, они что-то попросят в обмен. Просто так они ничего не делают.

– Договорились, – обрадовался Сидор.

В это время питерские забили третьей гол и генералы со служителями культа, засобирались и стали уходить.

– Игра сделана, – без эмоций произнес Челентано, – И нам пора.

Они тоже встали и помахав рукой оставшимся еще радостному Задворкину с окружением, вышли из ложи и спустились к машине.