Хроники не прошедшего времени. Часть 2. Из жизни С. Сидорова во времена Гудка

– Зимой мы перейдем на Конько гондолы, – пришел на помощь, помощник, чем-то похожий на Чингисхана.

– Да, – расцвел мэр, и черные бусинки снова появились на его лице.

– Конько гондолы, будут перемещаться при помощи коней, – продолжала терзать явно неприятную для мэра тему, задала глупый вопрос журналистка.

– При помощи коньков, – зло ответил помощник Чингисхан.

– Да, – согласился мэр и продолжил, – И после того как мы отгондолим, отвелосипедим и оттротуарим центр, мы на этом не остановимся и продолжим реконструкцию дальше, по всему городу. Оставив проезжую часть только для служебных машин, членовозов и состоятельным гражданам, способным платить за парковку, – и мэр, расплывшись в улыбке добавил, судя по всему любимую фразу, – И вот тогда мы полностью исключим пробки на дорогах.

– Как же тогда будут перемещаться все остальные, не состоятельные, – не отступая, поинтересовалась настойчивая журналистка.

– Несостоятельные будут пользоваться общественным транспортом. А на конечных остановках пересаживаться на велосипеды, гондолы или ходить пешком, – по-отечески улыбаясь, ответил мэр, – И уверяю, тарифы за пользование этими видами транспорта и тротуарами будут вполне посильными для них. А вот пенсионеры, – мэр назидательно поднял указательный палец вверх, – Будут пользоваться всем этим бесплатно.

– Все теперь понятно, – улыбаясь, закончила журналистка, – Спасибо за интервью.

– Подождите, – вдруг крикнул Сидор, подходя к компании мэра, – А куда, они денут свои автомобили? В смысле несостоятельные граждане.

– А зачем им они будут нужны, – с удивлением посмотрел на него мэр, – Пусть пользуются, гондолами, автобусами, метро.

– А если они захотят поехать на дачу, например. Рассаду отвезти или внуков, – нахмурился Сидор.

– Для этого, за границами кольцевой автодороги, мы организуем специальные перехватывающие автостоянки. Проект уже готов. Будем просить правительство о выделении земли, – строго взглянув на Сидора, ответил наследник Чингисхан.

– А если правительство не согласится выделить вам эти земли, – скрестив руки на груди, с насмешкой произнес Сидор.

– А вы кто такой вообще, – подозрительно спросил помощник.

– А вы, что не узнаете, – Сидор приподнял подбородок и повернул вполоборота голову.

– Первый раз вижу, – презрительно произнес Помощник и добавил, обернувшись к двум рослым охранникам, стоящим сзади, – Кто это? Что он здесь делает?

– Так товарищ, предъявите ваши корочки, – беря Сидора под локоть, обратился к нему охранник.

– Корочки, – растерялся Сидор и, похлопав по карманам, извиняющимся голосом добавил, – Корочки у меня только завтра будут.

– Придется до завтра посидеть в тюрьме, – ответил охранник и силой повел его к омоновскому автозаку, стоящему как всегда при встрече мэра с народом, рядом на соседней улице.

– Стойте, – раздался сзади крик Сидоровского водителя, – Он со мной. Я его в Кремль везу.

– В Кремль, – недовольно переспросил помощник, и махнул рукой, – Ладно, отпустите.

– Спасибо, – поблагодарил его Сидор, поправляя плащ, и быстро прошел к машине. Водитель, включив зажигание, стал медленно продвигаться по узкой проезжей части, заставленной строительной техникой, паллетами с тротуарной плиткой и мешками со строительной смесью.

– Радио включи, что ли, – попросил его Сидор. Тот, нажал кнопку и из динамиков раздался голос Кекса, исполняющий народный хит, – Корка хлеба на столе, Ветер плачет за окном, Тихой болью отзываются во мне этой молодой луны крики.

После того как прозвучали слова припева, Сидор открыл глаза и … проснулся. Вокруг него, под продолжающуюся песню, танцевал уже весь зал. Все те же генералы с министрами и мужчинами в дорогих костюмах, служители культа в рясах, которые были вчера на хоккее, их жены в платьях и украшениях, не уступающих английской королеве. Все слились в едином экстазе под «корку хлеба». Рядом с ним стоя извивался Челентано, и только Сам, сидел, самодовольно улыбаясь покачивая головой в так песни. На сцене рядом с Кексом, расхаживала, пританцовывая какая-то блондинка, закидывая назад руки и выделывая ногами коленца. Сидор присмотрелся и узнал в ней тут самую гестаповскую пресс – секретаршу из МИДа. В общем песня захватила всех, и когда Кекс простонал последние слова, зал просто забился в экстазе.

– Хозяин собрался уходить, мы следом за ним, – предупредительно взял его под руку, Челентано. Сидор посмотрел на место где сидел Сам. Тот уже встал и, увидев Сидора, помахал ему рукой и на полусогнутых ногах в сопровождении охранников выбежал из зала.

– Все, теперь мы, – скомандовал Челентано, и они таким же манером побежали на выход.

Дойдя до машины, Челентано открыл дверь пропуская Сидора в салон.

– Все, до понедельника, – выдохнул он облегченно.

–А завтра, что у нас, – не понял Сидор.

– Завтра воскресенье, – воздел кверху руки Челентано, – Наконец то я смогу позаниматься математикой с сыном и сходить с женой в кино, – и добавил как-то очень искренне, – И хоть один день отдохну от тебя. – Он уже развернулся, чтобы уйти.

– Подожди, – остановил его Сидор.

– Что тебе еще от меня надо, – чуть не плача произнес Челентано.

– А корочки, когда мне сделают?

– Послушай, ты всю жизнь без корочек этих обходился, потерпишь еще один день, – чуть ли не мольбой ответил Челентано.

– Да, потерплю конечно, – добродушно согласился Сидор, – Просто раз завтра выходной. Мы может с друзьями съездили куда-нибудь.

– С какими еще друзьями?

– Там у меня Петрович с Отелло в бане дожидаются. Я просто не хотел бы тебя отрывать от семьи, если вдруг какая-нибудь история случиться.

– Ладно, – махнул устало рукой Челентано, – Я договорюсь, привезут тебе завтра корочки.

– Спасибо, – улыбнулся Сидор.

– Да, пошел ты, – беззлобно ответил Челентано и направился к ждущей его машине.

Доехав до дачи, Сидор отпустил машину и через калитку прошел на территорию. На террасе бани горел свет. Он подошел ближе. Пустая бутылка из-под водки лежала полу. На столе в пластиковых тарелках, испачканных кетчупом, лежали остатки шашлыка, колечки лука и затушенные окурки. Там же стояли пластиковые стаканчики. Сидор, увидев в одном из них остатки водки, взял его и выпил махом. Потом отломив кучек хлеба, помакав в кетчуп, бросил в рот. В это время скрипнула и немного приоткрылась дверь в баню, и оттуда раздались чмокающие звуки, переходящее в легкое похрапывание. Сидор подошел к двери и открыв ее заглянул вовнутрь. Но ничего не было видно, только сплошная темнота. Тогда он, нащупав рукой выключатель на стене, и включил свет. На большой кровати, поверх одеяла лежал Петрович, перебирая губами и периодически почмокивая, и похрапывая. Сидор сделал шаг в сторону и с грохотом наступил на какие-то тазики, стоящие у стены. Петрович открыл глаза и увидев Сидора, расплылся в улыбке:

«Приехал. А мы вот попарились тут немного без тебя».

– А где остальные, – Сидор прошел через предбанник и заглянул в парилку.

– Они там в доме танцы потом устроили, – махнул рукой Петрович, – Но, я не по этой части.

– Понятно, – усмехнулся Сидор.

– Мы там тебе оставили, – и Петрович, приподнявшись на локте, показал другой рукой в противоположный угол, где на деревянном табурете стояла порция шашлыка в пластиковой тарелке, кусочек хлеба, и полбутылки водки с двумя пластиковыми стаканчиками.

– Спасибо, ответил Сидор, подходя и беря руками табуретку с едой, – Давай, спи. Спокойной ночи.

Выйдя на террасу, он поставил табуретку на пол, потом вернулся в баню и выключив свет, вышел, плотно прикрыв дверь. Постояв, немного подумав, он снова взял табуретку и прошел с ней в дом. Зайдя в гостиную, он никого там не обнаружил. Только на стоящем, на полу проигрывателе, если слышно шуршала, вращаясь, отыгравшаяся пластинка. Он, поставив табуретку, и пройдя на Светину половину, осторожно поднялся по лестнице к спальне. На полу перед закрытой дверью лежали зеленые генеральские штаны Отелло с красными лампасами и розовый поясок от Светиного халатика.

– Понятно, – произнес Сидор и развел руками. Постояв немного, он так же осторожно спустился вниз, переоделся в спортивный костюм и сев на диван, пододвинул к себе табуретку с закусками. Налив полный стакан, он выпил водку, занюхал кусочком хлеба, и налил второй.

***