Умереть, чтобы жить

– Я никак не могу повлиять на это решение, Хен? – Хен Мин, как ребенок, уткнулся в плечо друга.

– Возможно, она хочет сделать это сама, чтобы впоследствии никого за это не винить. Возможно, она дает тебе время, чтобы ты понял, как к этому и к ней относишься ты. В любом случае, нужно подождать.

Так они и стояли, два Хена. Один, уткнувшись в плечо друга, другой, похлопывающий его по спине.

Глава 20

«Ура! Здравствуй свобода и солнце!», – сказала Катя, выйдя, наконец, на крыльцо.

Она подняла руки вверх и закружилась, после чего окинула взглядом шестерых мужчин, и сказала: «Каков план на день»?

– Шустрая какая, – сказал Джи Соп.

– Про нас еще не знаю, – ответил Ха Ныль, – а у тебя – готовка!

– Что? – спросила Катя.

– У нас, наконец, появилась женщина, и теперь мы должны нормально питаться, – ответил он ей.

– То есть ты хочешь сказать, что с утра и до ночи мое место будет у плиты?

Шесть пар глаз вопросительно смотрели на нее.

– А ты что думаешь, Хен Мин? – и она уперлась в него взглядом.

– Ну…, – робко начал он, – это как бы нормально, что женщина занимается такими вещами.

– Нормально значит… Ну так вот, что я вам скажу: женщина – это вам не прислуга! И не нужно за меня решать, что я буду делать! Нас семеро, следовательно, я буду готовить раз в неделю. Расписание повесьте здесь, – она указала пальцем на дверь, – А сейчас я пойду гулять! И да, Хен Шик, знаю, что ты прекрасный технарь. Может есть возможность придумать что-нибудь типа наушников – переводчиков? А то английский маловат для выражения всех мыслей…

Она демонстративно развернулась и пошла.

– Ты хоть знаешь, куда идти? – спросил Хен Мин, – подожди, я пойду с тобой!

– Нас что, как пацанов отчитали, еще и заданий надавали? – спросил Джи Соп.

– Ну, похоже, что да, – сказал Хе Соп.

– Промашка вышла, – усмехнулся Джин Хек, – русскую натуру не учли.

***

Она впервые за последнее время была с ним наедине. Там, в машине, когда они уезжали с базы в лес, эти боли все не давали ей покоя. Она притворилась, будто спит. А сама думала о том, что бог, видимо, рассудил, что такой глупой, как она, прожившей во лжи годы, нельзя доверить ребенка. Поэтому забрал его. Забрал потому, что она не достойна быть матерью.

Четкой картинкой стояли перед глазами лица Хена и Джин Хека там, в операционной. И она должна была прояснить свои предположения. И прояснила. И что же теперь она сможет предложить мужчине, который ее полюбит? А в том, что она была ему небезралична, Катя была уверена. Сможет ли она позволить себе лишить его шанса на нормальную семью? Может, другого и смогла бы… Но не его, только начавшего вылазить из своего панциря.

Он молча шел рядом и знал, о чем она думает.

«Черт, ну почему так тянет к тебе»? – злилась на себя Катя.

«Подай хоть один знак, чтобы я мог действовать», – думал он.

– Смотри, какая птица! – воскликнула Катя.

От неожиданности Хен налетел на нее, а она, уже разворачивавшаяся к нему, чтобы показать птицу, ударилась лбом о его подбородок и, по инерции двигаясь вперед, остановилась губами на его шее.

Ей стало так холодно, что по рукам поползли мурашки и пальцы стали ледяными. Она стояла, не шелохнувшись, уткнувшись губами в его шею.

«Черт! Почему так жарко, – думал он, – будто внутри горит адское пламя». И опять эта проклятая паника взяла его за горло, парализовала настолько, что он не мог пошевелиться.

«Черт! Ну что же мне с тобой делать, Катя? Что делать?», – думал он.

– Какая птица? – выдавил из себя он.

– Что, птица? Не знаю, – бессвязно проговорила она, оторвавшись, наконец, от его шеи.

– Вот и смотри в следующий раз вперед, а не неизвестно куда! – рявкнул он, развернулся и пошел назад.

***

Пятеро глаз смотрели на них, когда они возвращались из леса.

«Ба, да нам спички сегодня не нужны, – исподлобья сказал Джи Соп, – воздух просто переполнен искрами».

Катя нырнула в свою комнату. Сердце стучало так, будто хотело выпрыгнуть из груди.

Хен подошел к Джин Хеку, рубившему дрова, и прохрипел: «Моя очередь».

***

День близился к вечеру. Катя все это время рисовала. Руки двигались сами по себе, душа была переполнена эмоциями, а мозг – мыслями.

Она была уверена в том, что он к ней чувствует. Но почему тогда ничего не предпринимает? Будто сделал шаг сторону и наблюдает за всем со стороны.

«Но ведь ты сама решила, что не можешь лишить его права на полноценную семью, – говорил ее внутренний критик, – так почему же ты ждешь его шагов?»

«Потому что я хочу быть с ним, слышать его, видеть, прикасаться к нему, нести всякую ерунду», – говорило ее сердце.

«Так чего же ты хочешь на самом деле?», – спросила ее душа.

«Хочу, чтобы он сам решил, насколько я ему такая нужна, решил и никогда не жалел об этом. А когда решит, пусть действует. Вот чего я хочу! Решать и действовать за него я не буду!», – она громко захлопнула блокнот и вышла наружу.

Глава 21

Мальчики! 4 вопроса и 1 предложение.

Расписание по кухне уже повесили?

Где здесь душ и когда будет женское время?