Парк соблазнов

Она споткнулась в темноте.

– Но ты же не видишь их сейчас.

– Вижу. Я свечу на них фонариком.

– Лучше бы смотрел, куда идешь. Едва она успела проговорить это, как раздался глухой стук. Громко выругавшись, Тайлер выронил фонарик, который покатился по полу и, описав полукруг, остановился у его ботинка.

– Боже, Тайлер, – сочувственно простонала Хейли, прикрыв ладошкой рот. – Что с тобой?

В ответ он заскрежетал зубами:

– Одна из этих треклятых низких балок, о которых я тебя предупреждал. Ах, чтоб ее! Больно-то как…

– Дай-ка я посмотрю, – вызвалась она и, встав на цыпочки, отвела в сторону его руку, которой он схватился за лоб. В темноте почти ничего не было видно, и Хейли, несмело проведя пальцами по его брови, нащупала шишку, вздувающуюся около виска.

– Как мне жаль тебя, – сокрушенно проговорила Хейли. Ее пальцы продолжали осторожно исследовать травму. – Но ничего, думаю, обойдется. Место ушиба распухло, а это хороший признак. Вот когда шишки нет, это бывает действительно опасно.

– Да бог с ней, с этой шишкой, – проговорил Тайлер низким голосом, привлекая ее к себе. Губы его в темноте искали ее рот.

– Тайлер, но твоя голова…

– Болит как сволочь. Поцелуй меня – тогда все пройдет.

И он первый принялся целовать ее с такой жадностью, что Хейли, поначалу растерявшись, не ответила ему. Язык Тайлера был подобен благородному разбойнику – вторгаясь в ее рот, он больше дарил, чем отбирал. Его руки были руками скульптора – он словно лепил ее податливое тело, приспосабливая под себя. Она ощутила нетерпеливое трение его бедер.

Неизвестно, что так подействовало на нее – их разговор о тайной любви в „Пещере“, обволакивающая темнота или прикосновения Тайлера, по которым она успела соскучиться, – но что-то побудило ее ответить на его нетерпеливые движения.

– О боже, Хейли! – вздрогнул он, с немалым усилием сдержав рвавшуюся наружу страсть. Его губы скользнули по щеке Хейли к ее уху. – Ты – лучшее лекарство на свете. Плохо только, что одна боль сменилась другой. А уж эта наверняка добьет меня.

– Бедняжка, мне очень жаль тебя, – повторила она. Ей хотелось, чтобы в ее словах прозвучало сострадание, но Тайлер почему-то уловил в них усмешку.

– Жаль… Как бы не так. У меня есть подозрение, что ты получаешь какое-то извращенное удовольствие, истязая меня. Примерно таким образом. – Он поймал зубами и слегка потрепал мочку ее уха. – Ну ничего, мисс Эштон, будет и на моей улице праздник. Скоро ты станешь, задыхаясь, умолять „бедняжку“ подарить тебе свою любовь. И когда я соизволю это сделать, ты будешь стонать и умирать от счастья.

Смущенная, поскольку догадывалась о том, что он скорее всего прав, Хейли наклонилась, чтобы поднять фонарик. И тут туннель внезапно озарился ярким светом.

– Как?.. – в изумлении уставилась она на руку Тайлера, лежащую на стенном выключателе. Ее зеленые глаза сначала подозрительно сощурились, а потом расширились, запылав от негодования. На губах Тайлера между тем играла хитрая улыбка. – Так, значит, ты прекрасно знал, где располагается выключатель? Почему же ты сразу не зажег свет?

Его ухмылка приобрела хищный оттенок.

– А сама не догадываешься? Время от времени надо учиться полезным вещам и у юного поколения.

– Ах так! – вспылила Хейли и, воспользовавшись ярким освещением, ринулась к потайной двери, выводившей на улицу. Тайлер только посмеивался, следуя за ней по пятам.

У самого выхода он пробормотал едва слышно:

– У тебя в запасе не так уж много времени, Хейли. Ты окажешься в моей постели еще до того, как мы вернемся из поездки на озеро Фонтана.

– Я никуда не еду, Тайлер, – пробубнила она в тысячный раз. Однако мужчина только рассмеялся в ответ.

И вот теперь, три дня спустя, Тайлер снова смеялся, небрежно облокотившись на стойку рядом с ее рабочим столом.

– Поедешь, милая, тут уж деваться некуда. Там уже все подмели, вычистили, вымыли. Холодильник и буфет забиты доверху. Домик специально подготовили к твоему приезду – сияет как новенький. Так что едешь вместе с нами, и никаких разговоров.

– Хорошо, сегодня мы закрыли парк для публики, но» дела-то остаются. Мне предстоит еще многое сделать.

– Так что же ты мне прикажешь – уволить тебя, чтобы оторвать от дел раз и навсегда?

– Ты не посмеешь.

– Правильно, не посмею. Но ты тоже сделаешь мне уступку, поехав завтра в отпуск со мной и Фейт. А потому я настаиваю на том, чтобы сегодня ты отправилась домой пораньше. Собери вещички, выспись как следует, а в восемь мы заскочим за тобой. – Он сочно чмокнул ее и ушел в полной уверенности, что она поедет.

Естественно, поедет. А что ей еще остается делать?

Собирая вещи, Хейли мысленно подбирала аргументы против этой поездки. Ведь Тайлер откровенно говорил, что соблазнит ее еще до того, как они вернутся. Так зачем же ей ехать? Перебрав добрый десяток вариантов ответа на этот вопрос, она остановилась на одном: ей хотелось, чтобы ее соблазнили. Увы, это было правдой, которую невозможно было дольше отрицать.

Подобная любовная связь таила в себе тысячи опасностей. Ни один мужчина не стоил того, чтобы хоть чем-нибудь рисковать из-за него. Так она считала, пока не встретила Тайлера. Этот человек словно приворожил ее к себе, едва она его увидела. Он полностью изменил ее. После встречи с ним Хейли стала совершенно другой. Другой стала ее жизнь. И какие бы угрозы ни поджидали ее, она желала в полной мере вкусить той магии, которую он привнес в ее узкий мир, вне зависимости от того, как долго это будет длиться.

Какие радости были у нее до этой волшебной встречи? Никаких. А он ворвался в ее жизнь с неудержимостью парового катка и продолжал двигаться вперед, не останавливаясь ни на секунду. Она же, инстинктивно обороняясь от этого вторжения, в душе наслаждалась сумбуром и суматохой, появившимися в ее сером, однообразном существовании вместе с этим удивительным мужчиной.

С одной стороны, ей претили его не в меру вольные манеры, но, с другой, Хейли была рада живому общению, в котором теперь у нее не было недостатка. Компетентность и добропорядочность – это прекрасно, однако, постоянно демонстрируя их, недолго и с ума сойти. Тайлер же показал ей, что и в беззащитности есть своя прелесть. В глубине души Хейли готова была признать, что ей очень нравится то, как он целует ее, прикасается к ней. Его рот и руки позволяли ей почувствовать себя женщиной, только женщиной и никем больше. Да, если честно, то она хотела быть женщиной Тайлера Скотта!

Никогда еще в жизни Хейли не видела столько любви и ласки. Он пробудил в ее душе такую страсть, о существовании которой в себе она даже не подозревала. И сейчас она была готова покорно лечь в постель Тайлера, чтобы изведать, чем же все-таки завершатся его соблазнительные посулы.

Перед тем как сомкнуть глаза и погрузиться в сон, Хейли испытала последний укол тревоги. Правильно ли она поступает?.. А, пропади все пропадом, если даже и не правильно, – так ли уж это важно? Вся ее жизнь до этого момента была выстроена по тщательно составленному плану. Никаких неожиданностей, главное – оправдать возложенное на тебя доверие. Подумать только, всю свою жизнь она выполняла только то, что велели ей другие! А что получила в награду за свое терпение, за умеренность и аккуратность?

Ее родители умерли в слезах, потому что рядом с ними не было их обожаемой Элен. Да и сестра испытывала к ней нежные чувства только в тех случаях, когда позарез в чем-то нуждалась. Можно получить хоть дюжину медалей за примерное поведение, но все они со временем потускнеют и превратятся в ненужные побрякушки. Наконец-то Хейли Эштон поступит так, как ей самой того хочется. Правильно, не правильно – какая разница? К черту все предрассудки! К черту надоевшую осторожность!

– Не ожидала, что пикник на реке – это так романтично, – призналась Хейли, с хрустом откусывая кусочек жареной куриной грудки с золотистой корочкой. Ранее, на выезде из Гетлинберга, они закупили готовую провизию в одном из ресторанчиков быстрого обслуживания.

– Думаю, мы можем считать себя истинными первопроходцами, – изрек Тайлер. Откинувшись назад, он полулежал, опершись на локти.

Прямо перед их глазами неслась, бурля, белая вода реки Литл-Пиджин. Для того чтобы добраться до границы штата Северная Каролина, они выбрали заброшенное двухполосное шоссе, петлявшее по национальному парку Великих Туманных гор. Проголодавшись после долгой езды, путешественники начали искать место для отдыха, и Тайлер вскоре свернул на одну из живописных площадок, которых было множество вдоль дороги.

Не довольствуясь старыми казенными столиками и лавочками, водитель настоял на том, чтобы обед накрыли на одном из громадных плоских валунов, которыми был сплошь усеян речной берег. Отринув все робкие возражения спутниц, он решительно потащил за собой Хейли и Фейт к реке. Они бродили до тех пор, пока не отыскали самый большой и самый плоский камень. Как всегда, Тайлер добился своего. И, как всегда, оказался прав. Местечко оказалось просто великолепным.

– А я вообще никогда не выезжала на пикник, – произнесла Фейт, грызя куриную ножку.

Хейли и Тайлер одновременно недоверчиво посмотрели на девочку, потом переглянулись и снова уставились на Фейт.

– Ну как же, наверняка когда-нибудь выезжала, – осторожно возразил ей Тайлер.

– Вряд ли, – равнодушно откликнулась та. – Может, конечно, и было как-то раз, только я уже не помню. Мама никогда никуда меня не вывозила. Она и в собственном-то дворике почти никогда не ела – говорила, возни много, да и мошки надоедают. Однажды наш отряд скаутов отправился в поход на целый день, а я заболела. У меня была ветрянка. Ну и осталась торчать дома. Думаю, все-таки это мой первый пикник. – Казалось, отсутствие элементарных радостей детства ни в малейшей степени не удручает ее. И это только усиливало жалость к ней.

– Хорошо, будем считать, что первый. Но за то, что не последний, я ручаюсь, – весело проговорил Тайлер и шутливо дернул дочь за косичку. – Отныне нас ждут сплошные пикники – пока это не надоест нам до смерти.

– А можно, чтобы с нами всегда была Хейли? – спросила Фейт.

Остановив лукавый взгляд на Хейли, Тайлер изобразил на лице глубокую задумчивость.