От ненависти до любви

А ведь все могло бы повернуться по-другому. Она вполне могла подыскать себе какого-нибудь мужчину и завязать с ним отношения, в основе которых лежали бы доброта, дружба, жизненный комфорт. И при этом ни в малейшей степени не чувствовала бы никакого душевного неудобства. Но вся проблема заключалась в том, что о Хантере она могла думать не иначе, как о любовнике. А поскольку единственным мужчиной, с которым ее связывали интимные узы, до сих пор был Томас, нынешняя тяга к Хантеру казалась ей не чем иным, как неверностью.

– Я не хочу занимать ничье место в твоей жизни, Кари. Я хочу найти в ней свое собственное место.

– Как-то раз ты сказал, что чтение чужих мыслей не относится к числу твоих достоинств. Ты солгал мне.

– Только один раз. Больше я никогда не лгал тебе.

Тема разговора была не из приятных, как и его способность читать чужие мысли. Кари вернулась к списку покупок.

– Какое печенье лучше купить – «Орео» или «Наттер-Баттер»?

– Почему бы не оба сорта?

– А о проклятых семи килограммах в подарок от телекамеры уже забыл? Впрочем, пропадай моя фигура. Гулять так гулять! Покупаем и то и другое. – Кари энергично зачеркала карандашом по бумаге. – Надеюсь, Пинки определит меня в центр для похудания за счет телестанции. Итак, что еще?

– Томатный соус, сухие приправы из трав, лук, сладкий перец… – раздалось монотонно сзади.

Хантер смотрел через ее плечо, чтобы удостовериться, что она в точности запишет все, что он ей сказал.

Кари неловко обернулась, практически зажатая между кухонной стойкой и его огромным телом.

– А это зачем?

– Для спагетти, которые я собираюсь приготовить тебе на ужин.

– Ты умеешь готовить?

– Спагетти. А ты?

– И я – спагетти, – рассмеялась она.

Он хладнокровно пожал плечами.

– Что ж, в таком случае перед нами только два пути: либо съесть массу спагетти, либо пойти в какой-нибудь ресторанчик. Впрочем, есть еще один: объесться до смерти печеньем «Орео» и «Наттер-Баттер».

На сей раз рассмеялись оба. Список необходимых покупок был завершен. Хантер настоял, чтобы в магазин они отправились в его автомобиле.

– Я и сама неплохо езжу по горным дорогам, – неуверенно попробовала возразить она, когда он уже распахнул перед ней дверцу.

– А я – сторонник домостроя. Так что, будь добра, молчи и залезай в машину.

– Деспот.

Хантер вел машину с той же аккуратностью и тщательностью, которая была присуща ему буквально во всем. Кари нравилось смотреть на его руки, уверенно лежащие на кожаной оплетке руля. С такой же уверенностью эти руки могли бы ласкать ее обнаженное тело… Нескромная мысль, как искра на ветру, вспыхнула и тут же угасла в ее мозгу. Двигатель обтекаемого спортивного автомобиля спокойно урчал, тихо сотрясая сиденье. Кари тоже тихо дрожала – от предвкушения необычного.

– О чем задумалась? – поинтересовался он, поймав на себе ее взгляд.

– Просто подумала, что ты очень похож на свою машину.

Хантер поднял бровь, демонстрируя удивление.

– Может, объяснишь, чем именно?

Она продолжала внимательно рассматривать своего спутника, его мускулистое, удивительно пропорциональное тело, таившее взрывной темперамент. Каждая клеточка его существа была наполнена неуемной энергией.

– Нет, я, пожалуй, воздержусь от комментариев, – подумав, решительно отрезала Кари.

– Да будет тебе…

– Я сказала «нет»!

– В таком случае я не скажу тебе, как сногсшибательно выглядишь ты. Я не скажу, что до сегодняшнего утра только догадывался, насколько прекрасны твои бедра, а теперь знаю это наверняка. И еще не скажу о том, что твоя попка в джинсах выглядит даже очаровательнее, чем в юбке. А также о том, как приятно смотреть на твою грудь, когда ее обтягивает майка, или чувствовать ее прикосновение к своей груди, И еще о том, насколько красивы твои волосы, освещенные солнцем, – почти так же, как и при свете свечи. А твое лицо – просто само совершенство. Но главное – то, что на нем отчетливо написаны все твои чувства и мысли, совсем как у первоклашки. Правда, это с моей стороны, наверное, уже лишнее. Такой пары колдовских глаз, как у тебя, я еще ни у кого не видел, но и об этом ты не услышишь от меня. Что же еще? Ах да, твой рот! Думаю, достаточно будет упомянуть, что уже несколько месяцев он видится мне в грезах. Кажется, ничего не пропустил.

Хантер быстро въехал на парковку и резко нажал на педаль тормоза. Вытащив ключ из замка зажигания, он вопросительно взглянул на Кари.

– Ну что скажешь?

Она с трудом сглотнула.

– Да уж, постарался на славу – перечислил все, о чем тебе вовсе не следовало говорить. Придраться не к чему.

– Нет, одну вещь все-таки забыл. – Хантер взял Кари за руку и заглянул ей в глаза. – Еще я очень рад быть рядом с тобой – вот так, как сейчас. – Он улыбнулся той неотразимой улыбкой, которая лучше всякого аргумента действовала на судей, переубеждала присяжных и покорила великое множество женских сердец, точное число которых было известно одному только всевышнему.

Теперь к этой славной когорте принадлежала и Кари, а потому ее ответная улыбка была не менее лучезарной.

– Я тоже рада…

Он задорно подмигнул.

– Список не забыла? Тогда пойдем.

Хантер привез ее в Диллон – крохотный городишко, почти целиком состоявший из домиков, которые сдавались лыжникам в пик сезона. Цены здесь, как и в любом курортном местечке, были заоблачными, но все же чуть более умеренными, чем в Брекенридже.

Бродить по длинным рядам продуктового магазина в сопровождении мужчины было для нее непривычно, даже немного неловко. Когда Кари была замужем за Томасом, все необходимые закупки делала домоправительница. Ни до замужества, ни после гибели Томаса она не ходила в магазин с мужчиной. Обычно ее экспедиции в супермаркет носили молниеносный характер: заскочила, схватила первое, что попалось под руку, и выскочила.

Хантер, судя по всему, тоже не обладал в этом деле достаточным опытом, а потому действовал, в основном полагаясь на интуицию.

– Ты эту штуку пробовала когда-нибудь? – неуверенно поинтересовался он.

– А что это?

Хантер попытался разобрать надпись на банке, но та была выполнена на каком-то непонятном языке.

– Сам не знаю. – Тем не менее он бросил банку в их тележку.

Пока Кари выбирала кочан салата, он взял апельсин, очистил его и аккуратно выбросил корки в бачок для мусора. Потом сунул дольку в рот Кари, а две съел сам.

– Надеюсь, ты заплатишь за него? – прошепелявила она, стараясь, чтобы сок не вытек у нее изо рта.