Приручение. Том 2

Больше всего в пентхаусе Шульца мне нравился душ. Именно в нем я провела большую часть свободного времени и именно по нему я буду скучать. Огромный, просторный, затемненный. С широкими стеклянными дверьми, открывающими вид на остальную часть ванной комнаты. В моей съёмной квартире весь санузел занимал меньше места, чем мраморная кабина.

Удивительно, как умело теплая вода смывала лишние эмоции, приносила покой и ясность мысли. Расставив приоритеты, я вышла из душа спокойная и практически умиротворенная. И почти убедила себя рассказать Шульцу про звонок Майера… До того момента, пока на глаза мне не попались принесенные Шульцем документы.

– Нет, – листая бумаги, я ощущала бешеное сердцебиение в груди и то, как дрожат конечности. Из груди вырвался нервный смех, заставляющий осесть прямо на пол. – Не может быть. Это, верно, какая-то злая шутка… Или недоразумение.

Я была уверена, что Конрад принес мне новый контракт на пятигодичное сотрудничество с «Шульц Индастрис». Но эти бумаги требовали чего-то другого. Мою душу в коробочке.

– Брачный контракт?! – воскликнула я, оглушая саму себя. Протирая глаза руками, мне хотелось смыть это нелепое наваждение и вернуться к реальности. Да, Шульц говорил что-то во время нашей заварушки у него в кабинете… Но что только не говорят во время секса, верно? К тому же я почти убедила себя, что мне послышалось. И вот теперь на коленях лежал чертовски продуманный, составленный лучшей юридической фирмой брачный контракт. И, если быть совсем уж честной, в истекающем договоре было меньше условий и провокаций. Каждый новый пункт округлял мои глаза все больше и больше. – За измены жены штраф миллион долларов, ха! А мужа… Не прописано, естественно! Все электронные устройства под полным контролем! Охрана Шульца со мной повсюду… Черт, мы даже обязаны спать в одной спальне. Обязаны, черт его дери!

Я с раздражением отшвырнула контракт, но тут же вернула его обратно, ища все новые и новые лазейки. Если говорить простым языком, то поставить подпись здесь можно было только кровью, потому как пахло откровенным рабством. Всегда рядом, всегда вместе, всегда под контролем. Но! Если хозяин так решит и пока хозяин не даст вольную. Потому как бросить Конрада я не могла в течение десяти лет от даты заключения, а он меня – в любой момент, без ничего и каких-либо претензий.

– Мне даже запрещено находиться с другим мужчиной наедине в кофейне?! Серьезно? – воскликнула я, удивленная проницательностью Шульца. Возможные варианты «измены» были четко прописаны, будто особо его беспокоили. Как и моя безопасность. Потому как единственное, по всей видимости, что я могла делать самостоятельно после заключения контракта – передвигаться из кровати до душа и обратно. Все.

В памяти всплыла Аврора, высокая статная модель. Ей был выгоден подобный союз ради карьеры, а мне-то к чему? Именно для этого всю жизнь я и копала землю носом, чтобы не добиваться продвижения по службе пятой точкой. Зависеть только от себя!

– Вот урод… – не в силах унять ярость, я отшвырнула маленький пустой цветочный горшок в другой конец комнаты. – Это степень твоего доверия ко мне, Конрад Шульц?! Сделать из меня послушную домашнюю собачку?? Пошел к черту!

Каждая девушка мечтает однажды получить предложение руки и сердца от любимого мужчины. И неважно, романтично оно будет сделано или нет, главное, чтобы прозвучали основополагающие слова: я тебя люблю. Но это не наш вариант с Конрадом. Я не ждала от него признания и вообще не хотела иметь ничего общего! Отныне и навеки.

Поднявшись на ноги, не без труда натянула на себя халат. Тело потряхивало от нервозности, в голове эхом звучали его пугающие слова: «Пока не подпишешь – из пентхауса не выйдешь. Поняла?»

«Это Конрад, – совершенно не помогал внутренний голос. – Он не отпустит тебя, пока не будет по его».

На нервной почве я совершенно забыла надеть обувь или тапочки, передвигаясь по дому босиком. В этом были и свои плюсы: ни единого лишнего звука, словно приведение.

Путь мой лежал в кабинет, и, когда я подходила к нему, то увидела выходящую Барбару с опустошенным подносом. Женщина многозначительно мне подмигнула, видимо, восприняв мой внешний вид по-своему, и оставила дверь слегка открытой.

– Мистер Шульц пока немного занят, – прошептала она, когда мы сровнялись. – Но… Думаю, для вас он отвлечётся.

– Придется, – натянув благодарную улыбку, я подождала, пока женщина скроется за поворотом, а затем подошла вплотную к кабинету.

Сердце билось в груди, будто ненормальное, и я долго приводила дыхание в норму, чтобы не выглядеть рядом с мужчиной, как глупая истеричка, говорить по делу и существу. Сквозь дверную щель мне четко виделось, как Конрад старательно отжимался от пола ко мне спиной. Видимо, продолжалось это довольно давно, потому как белая майка была насквозь мокрая, а черные домашние брюки облепили мощные ноги.

– И все же, – нервный голос доктора Грина одернул меня от потусторонних, лишних мыслей, возвращая в реальность. – Я категорически запрещаю вам занятия спортом, Конрад. Все может закончиться госпитализацией! Вы совершенно не беспокоитесь о своем здоровье. Благо, взяли отпуск… Но тратить его на СПОРТ! Вы в своем уме? Умерьте пыл, если хотите прожить еще двадцать здоровых лет.

– Я учту, – холодно отчеканил Шульц, тут же уводя тему в другое русло: -Есть какие-то новости по интересующей меня теме?

Грин тяжко вздохнул и, скрипя душой, будто нехотя, протянул:

– Есть. Провели дополнительные анализы крови. Все так, как я и предполагал. С вероятностью семьдесят процентов девушка не сможет иметь детей. Вы даете ей тот препарат, что я вам прислал? Это важно, Конрад. Он поможет мисс Браун выровнять гормональную систему по моей авторской методике, и уже через несколько месяцев приема можно будет попробовать завести ребенка.

– Даю. Все, как вы сказали, – кратко кивнул Шульц, остановившись лишь на минуту.

Я зажала рот рукой, чтобы не издать и звука. Тело мое заметно повело, ноги предательски подкосились. Каким-то неведомым чудом удалось не выронить ни единой бумаги, сжав их до посинения пальцев. Только вот из-за шума в ушах дальнейший разговор расслышать не удалось.

Добравшись до кухни, я забралась на барный стул и уставилась в стену. Все это время Конрад давал мне какие-то препараты, называя их противозачаточными. От своей же глупости стало неловко и досадно – мне ведь даже в голову не пришло проверить назначение. Верила каждому его слову!

«Он решил завести от тебя ребенка без твоего на то согласия?! – раздалось в голове неоновой вспышкой. – Брак без согласия. Ребенок без согласия… Ты должна бежать, Эмми. При первой же возможности!»

И я была согласна с этой идеей, как никогда ранее. Она не казалась мне авантюрной. Наоборот, единственной способной спастись из тисков.

«Девушка не может иметь детей», – голосом доктора Грина пронеслось в голове, пропуская удар сердца. Я будто задохнулась в тот момент, лишаясь шанса на то будущее, о котором мечтала. Мысль, что я проведу остаток жизни в одиночестве, была мучительной и гадкой.

– Вы не остались у Конрада? – голос Барбары за спиной заставил вздрогнуть. Я резко обернулась с натянутой улыбкой и незаметно, как мне показалось, стерла слезы.

– Нет, он занят. Не стала тревожить… Вы тоже не говорите Конраду, что я приходила. Прошу, – я указала подбородком на гору бумаг, изрядно помятых и вымокших в моих слезах. – У вас есть шредер? – Барбара кивнула, а я без капли стеснения всучила ей контракт. Было чертовски плевать, прочитает она его или нет. Меня это больше не касалось. – Пропустите это, пожалуйста.

– Что-то еще? – женщина старательно сохраняла беззаботное выражение лица, но глаза оставались встревоженными. Казалось, она за меня переживает, и от этого было еще хуже.

«Нет более убогого человека, чем тот, кого все жалеют», – пронесся в голове девиз моей жизни.

– Противозачаточное, –  вдруг прошептала я. Внутри будто горела какая-то глупая, призрачная надежда. – В этом доме есть противозачаточное?

– Нет, мисс Браун. Абсолютно точно не может быть. Раз в неделю я сортирую аптечку и… – она вдруг запнулась, увидев что-то ее насторожившее в моем лице. – Простите, я, видимо, сказала какую-то глупость? Может, я просто не в курсе. Вы ведь могли принести противозачаточные в своей сумке. Верно?

– Верно, – солгала я, такого произойти просто не могло.

– В любом случае, – поспешно затараторила она. – Имейте в виду, что таблетка экстренных противозачаточных вызовет у вас женские дни. Именно так она и работает.

Резко отвернувшись, от шока я зажала рот рукой. «Ты настолько глупа, что не знала этого! – накричал на меня издевательский внутренний голос. – И настолько глупа, что даже не поинтересовалась данной темой! Ты заслуживаешь подобного отношения, Эмми Браун, как никто другой!»

– Артур спрашивал про вас, и даже Сабина приготовила какой-то десерт… – вдруг с надеждой протянула Барбара после минутной паузы. – Подниметесь к ним?

Стиснув зубы, я сжала кулаки от досады и разливающейся по телу физической боли. Затем взяла себя в руки и, отряхнувшись, поднялась на ноги. С трудом, почему-то конечности отказывались меня слушаться.

– Нет, не думаю, – не глядя на женщину, я отправилась обратно в свою комнату.

Конрад старательно расслаблял мне мозг последние дни, пытаясь сделать горькую пилюлю сладкой. Но я больше не собиралась идти по его сценарию, вестись на глупые уловки. А значит, не стоило общаться с детьми, с которыми вскоре придется расстаться.

Распахнув шкаф, я уставилась на сотни брендированных вещей, выбирая что-то коктейльное и, между тем, сдержанное и незаметное. Нечто, что поможет мне этим вечером стать серой неприглядной мышкой.

– Что же, Конрад… – провела ладонью по черному бархатному длинному платью, меняющему цвет на темно-бардовый в бликах яркого света. – Ты хотел, чтобы бы я сопроводила тебя к другу, и я это сделаю.

«А затем сбегу!» – добавила уже про себя, не решаясь озвучить то, что могли услышать дежурные около камер и доложить своему боссу. Потому как больше меня не пугал вышедший из тюрьмы отец и убийца Натали, кем бы он ни был… Меня пугал Конрад Шульц. И я сама.

Он ждал меня около лифта.

Красивый, высокий, поджарый. В черном бархатном пиджаке, будто специально подбирал под мое наглухо закрытое от пят до шеи платье. А может, и вправду подбирал, ведь камеры наблюдения никто не отменял.

Конрад держал руки в карманах, отчего лацканы пиджака оттопыривались, показывая кристально белую рубашку с пуговицами в два ряда. Тонкий красный галстук доставал до массивной бляшки ремня. Узкие черные брюки подчеркивали его ровные ноги, на ногах были лакированные туфли эксклюзивной модели. Те самые, стоящие дороже его последней иномарки. Но явно более дешевые, чем бриллиантовые запонки.

– Не плохо, – холодно хмыкнула я, просканировав босса от пят до макушки. Злость во мне бурлила с такой силой, что сдерживать ее было все сложнее.

– Великолепно, – вторя моему тону, Конрад прошелся взглядом от моих распущенных волос до туфель на шпильках.

Платье на мне напоминало камзол, закрывающий руки, ноги, грудь, спину, но все равно обтягивающий каждый участок кожи. Я не стала укладывать волосы, слишком много чести для того, кто принимает меня за полную беспросветную тупицу. Благо, волосы и так вились. Так что в макияже я ограничилась едва заметными стрелками и темно-каштановой помадой.

– Тебе нужно выпить, – Шульц достал из кармана знакомую таблетку, и я стиснула зубы, перестав дышать.