Любимая

Роуэн спустился вниз по лестнице, не находя ответа ни на один из терзавших его вопросов. Вдруг входная дверь резко распахнулась. Роуэн застыл на нижней ступеньке. Он посмотрел в сторону двери и увидел удивленно смотрящие на него две пары глаз. На секунду Роуэну почудилось, что он снова смотрит на дагерротип, стоящий на каменной полке у Микаэлы. Ирландец со своей пылающей шевелюрой и бородой выглядел точь-в-точь как на фотографии, а рядом с ним стояла темнокожая и темноволосая красавица, такая же статная и высокая, как женщина с дагерротипа. По правде говоря, эта парочка была так похожа на свою фотографию, что у Роуэна мелькнула шальная мысль: уж не по дороге ли в особняк был сделан вышеупомянутый дагерротип?

Но выражение их лиц было совершенно иным. Если на фотографии эти мужчина и женщина улыбались, то сейчас их лица были мрачны. Ирландец держался настороженно.

– Дома ли мадам Ламартин? – спросил этот тип. «Кажется, – вспомнилось Роуэну, – его зовут Кипперд».

Убрав ногу со ступеньки, Роуэн осторожно ответил:

– Нет.

– Вам известно, где она?

– Нет.

– Нам нужно поговорить с ней, – вступила в разговор женщина. На ней было модное светло-коричневое платье. В руках она держала гармонирующую с ним плетеную сумочку.

Роуэн увидел, что женщина чем-то сильно расстроена. Не успел он прийти к этому выводу, как Кипперд успокаивающим жестом обнял свою подругу за талию и, войдя вместе с нею в дом, закрыл за собой входную дверь.

– Мы должны поговорить с ней, – повторила женщина. – Это касается моей племянницы, Люки.

Люки. Племянница. Так это и есть тетка Люки? Та самая дама, которая занимается изготовлением амулетов? Это ее-то Энджелина считает злой?

– Люки похитили, – перешел к делу ирландец.

Роуэн никак не мог прийти в себя, внезапно узнав, кто эта дама. Последние слова ирландца поразили его в самое сердце.

– Похитили?

– Мы не уверены, – Кипперд пустился в объяснения. – Я отправился вслед за девочкой в город, но потерял ее из виду неподалеку от дома Мари. Люки так и не появилась там, хотя я убежден, что она направлялась именно к своей тетке.

– Но почему вы решили, что ее могли похитить?

– Как я могла не заподозрить этого после всех случившихся в последнее время похищений? – нервно спросила Мари. – Если в этом замешан Гален Ламартин, то клянусь, я убью его собственными руками!

– Все будет хорошо, – успокаивающе произнес стоявший рядом с ней мужчина. – Мы разыщем девочку.

После всех похищений? Сперва Роуэн не понимал, о чем она говорит. Но потом у него в памяти всплыла мельком виденная газета 1880 года, писавшая об исчезновении молодой девушки…

– А почему в этом может быть замешан Гален Ламартин? – Роуэн сам не заметил, что произнес это вслух.

– Этот человек – настоящий дьявол! – с жаром произнес Кипперд. – По-моему, он способен на все.

– Погодите! Я считал, что вы работаете на него.

– Ага, – от злости ирландский акцент Кипперда стал очень заметен. – Я присматривал за Люки. Этот особняк от фундамента до крыши пропитан злом. В таком доме я не бросил бы беззащитной даже мышь.

– Не могу не согласиться с тем, как вы охарактеризовали Галена Ламартина, – заметил Роуэн. – Да и дом тоже.

Мужчины смерили друг друга критическим, оценивающим взглядом, словно они только что встретились.

Наконец ирландец протянул руку Роуэну и представился:

– Кипперд О'Кейн.

– А я – Роуэн Джейкоб, – Роуэн дружески пожал протянутую руку.

– Это – Мари Камбре, – представил Кипперд свою спутницу.

Женщина кивнула Роуэну. Внезапно у нее подкосились ноги, и она упала бы, если бы Кипперд не подхватил ее.

– Она ждет от меня ребенка, – со спокойной гордостью сообщил Кипперд. – Сегодня ей пришлось перенервничать.

– Несите ее сюда, – Роуэн провел его в гостиную.

Через минуту Мари уже пила мелкими глотками воду, а Роуэн щупал ее пульс. Она заявила, что чувствует себя прекрасно, и не желает, чтобы над ней тряслись. Пульс Мари был ровным и глубоким, так что Роуэн согласился с первой частью ее утверждения. При виде стальной решимости, отразившейся в глазах женщины, ему пришлось согласиться в со второй.

– Итак, – Роуэн сел в кресло напротив, в то время, как парочка устроилась на диване, – что вам известно об участии Галена в похищениях?

– Мне известно мало, – заметил ирландец, – но о многом я подозреваю.

– Тогда расскажите о своих подозрениях. Кипперд О'Кейн так и сделал. Он рассказал Роуэну о слухах, касающихся отвратительного аристократического клуба «Адское пламя», о том, что с клубом связывают бесследные исчезновения молодых женщин, и о том, что Мари из-за своих занятий вуду стала главной подозреваемой. Кипперд сообщил, что он давно подозревал Галена, но недавно пришел к выводу, что его прихвостни также замешаны в этом.

– Дефорж непременно связан с этим делом, – пояснил Кипперд, – потому что его плантация, Оук-Мэнор, наверняка служит местом встреч членов клуба.

– Она прекрасно расположена, – заметила Мари, – далеко от города.

– И Гален часто бывает там, особенно в последнее время, – вставил Роуэн.

– Понятно, – откликнулся Кипперд.

– А что происходит с этими женщинами после того, как над ними поизмываются аристократы – члены клуба? Неужели их убивают?

– Думаю, что нет, – ответил Кипперд. – Хотя эти люди не остановились бы и перед убийством. Они считают, что для них закон не писан. Но мне кажется, что они продают этих девушек в рабство. Наверное, в бордели.

– Все трое владеют верфями. – Мари уже совсем пришла в себя . – Так что им не составит труда незаметно провести женщин на корабль.

– Особенно если проделывать это темной ночью, – добавил Кипперд.

– Гален зачастую не ночует дома, – заметил Роуэн.

– Да, – подтвердил Кипперд, многозначительно добавив: – уверен, что жена не возражает против его отлучек.

Двое мужчин снова изучающе посмотрели друг на друга. Интересно, что этому человеку известно о взаимоотношениях Энджелины со своим мужем? Знает ли ирландец, что он, Роуэн, любит Энджелину? Возможно. «Наверняка знает», – подумал Роуэн, внимательно поглядев в зоркие янтарные глаза.

Ирландец встал, возвращаясь к первоначальной теме разговора.

– Сегодня Гален со своими приятелями побывал дома.

При этом известии Роуэн вспомнил об исчезновении Энджелины, и у него волосы встали дыбом.