Конкурс красоты для пугал

Вроде тихо спросил, но она чуть не сорвалась.

– Ччччего орешшшшь?

Глаза одурелые. Юркнула в горшок и затихла. Я прямо чувствовал, как она там дрожит.

– Э-э-э! – Я постучал по голове.

– Тишшшшше ты!

И тогда я увидел ее. На мокрой от дождя дорожке к дому деда Пантелея темнела лужа. А вокруг нее ходила лиса, восхищаясь своим отражением. Забарабанил дождь, отражение пошло рябью. Лиса пропала. А через минуту в курятнике деда Пантелея начааааа…

Ветер рвет дневник из рук. Может, обижается, что нет конкурса красоты для ветра? Интересно, какой ветер самый красивый? Наверное, южный. После него сразу начинается весна, набухают почки, яблони цветут. Красота! Но до весны еще так долго…

Снова появилась лиса, потопталась около забора, подняла морду, как будто ловила чей-то запах.

И тут произошло неприятное. Она заметила меня.

– Кыш!

Лису подбросило. Она бултыхнулась в воздухе и шлёпнулась на лапы, прижалась брюхом к земле, стала тихо отползать. Шерсть дыбом. Желтые клыки наружу. Перепрыгнула выгребную яму и пропала в зарослях малины.

Где-то зазвенело разбитое стекло, завыл кот. Стихло. И только тут я понял, чей запах лиса ловила.

– Эй, ты жив? – мышь царапнула стенку горшка.

Я молчал. Потому что реально расстроился.

– Василий, что с тобой? – не унималась мышь.

– Меня съела лиса, – пошутил я. Невеселая шутка.

От сильного порыва ветра заскрипел маленький покосившийся домик с плоской шиферной крышей. В нем давно никто не жил. Краска отслаивалась от стен и сухими пластинами падала в черные подмороженные лопухи. Сорока рассказывала, есть такие страны, где всегда тепло. Там и ветры ласковые и птицы красивые. А у нас черные вороны и серые воробьи. Правда, соловьи тоже серые, а как поют!

– Чего прилетела? – спросил я сороку.

– Принесла анкету. На участие в конкурсе.

14 Октября

Имя – Василий. Проживаю на грядках виктории (сорт клубники). Серая рубаха косоворотка (деда Пантелея), синие брюки (его сына), желтый пояс (жены), розовый шарф (дочки), длинный нос (я бы не возражал, чтобы покороче).

Дед Пантелей собрал меня из того, что нашел в сарае. Плюс шланги от пылесоса. Плюс ивовые прутья. Плюс горшок. Плюс шест. Плюс чернильницы-непроливайки (чернила приносит мышь, откуда берет – не знаю).

– Василий, я ужасно несчастная, – мышь положила хвост мне на плечо. – И ты должен меня пожалеть. Что молчишь?

– Мучаюсь с анкетой. У меня есть биография горшка, рубашки, штанов, и так далее. А моей биографии нет.

– Соври что-нибудь. Ну там, закончил колледж, поступил в университет.

– А что такое колледж и что такое университет?

– Не знаю.

– Василий, надо сходить к Мавре Кирилловне и Павлу Афанасьевичу, уговорить участвовать, – сказала сорока.

– Я их знаю. Начнут жаловаться на здоровье.

– А ты найди прелестные слова утешения и ободрения. Напомни про честь представлять дачный поселок «Аушки».

Я понимал, сорока не отстанет. Бросил свою анкету и направился к старикам.

– Ну пожалуйста… Мавра Кирилловна… Павел Афанасьевич… прославим наши «Аушки»…

– Что-ты, что-ты, Василий, мы такие старые, – улыбнулась Мавра Кирилловна.

– Что-ты, что-ты, Василий, мы такие больные,– добавил Павел Афанасьевич.

– Мы здесь за вас поболеем.

– А там мы будем обузой.

И тут сорока сказанула такое, что я чуть не рухнул.

– Ерунда. Василий вам поможет.

– Как?! – мои глаза округлились.

– Не знаю, но ты же сообразительный.

15 Октября

Ночь была совсем не осенняя, очень теплая. И такая звёздная, что между звездами как будто не было пустоты. Инопланетянка говорила, что одна из них – ее звезда.

Уже светает, а моя анкета не готова. Если честно, я особо не старался. Всю ночь гонял ворон. А потом весь день. Вороны удивлялись – дачники разъехались, урожай собран – и зачем их гонять?

Незачем. Просто мне было дико одиноко, а рассказать некому. Мышь смылась по хозяйственным делам. Соловей полетел к Гитаристу на репетицию.

Бом-би-бом! Это сорока долбила меня в затылок. Гул в голове, как в колоколе. Бам! Бам!

– Ну чего тебе?

– Анкету заполнил?

И смотрит так пытливо, будто в самое сердце (это я к слову сказал, сердца у меня нет).

И я смотрю на нее в упор. Потому что она у меня на носу сидит, а я не умею глаза закрывать.

– Я, кажется, спросила по анкету.