Хозяйка сердца звёздного капитана

Глава 6

Таисия

До владений великого наставника добрались быстро – Приближка не зря получила такое название. Всё хорошо, но только инструкций мне не хватило. Я не все вопросы успела задать за десять минут пути. Узнала лишь, что глава осколков любит почтительность, но не раболепие, похвалу, но не лесть, дельные предложения и идеи, но только те, что не идут в разрез с его идеологией. Ещё Захар предупредил, что хитрить и врать великому не стоит – это он распознает мгновенно.

– …В общем, просто будь сама собой, и ты обязательно великому наставнику понравишься, – заключил Захар, паркуя «кастрюлю» на полупустой стоянке перед высоким треугольным зданием из блестящего синего материала, напоминавшего тонированное стекло, через которое ничего не видно.

Примечательно, что вели к нему ступени из такого же материала.

Я сделала шаг на тротуар с мыслью, что лучше молчать и думать о хорошем, но всё равно оказалась не готова к аудиенции.

– Смотри, мам, роботы моют и траву косят. Тут так чисто! – восторженно огляделся Платон.

Действительно, дождь закончился, и многочисленные машины неустанно колесили по вылизанным улицам, приводя их в порядок. А вот народу было мало – я лишь две-три фигуры заметила. От этого делалось немного жутковато. Почему-то вспоминались земные фильмы моего прошлого про восстания машин. Я поёжилась, ведь роботов на Фениксе явно больше, чем гуманоидов. Прямо жутенько.

– Тоша, сынок, – тихонечко сказала я, присев перед ним, чтобы напомнить ещё раз о правилах поведения, – пожалуйста, не говори ничего про Ра. И вообще не умничай. А ещё ничего не бойся, хорошо?

– Хорошо-хорошо, мам, смотри какая гусеница! – сын показал пальцем мне за спину, я вздохнула, поднялась и обернулась.

По отвесной стене синего треугольника ползла и полировала его после дождя гигантская машина, действительно чем-то напоминавшая гусеницу. Я закатила глаза. О чём я? Хочу, наивная, чтобы сын меня услышал? Нереально это в подобной обстановке. Тут слишком много для него интересного.

Взяла Тошку за руку и повела вслед за Захаром.

Вообще, тут, в центре, было ещё несколько причудливых строений – мы постоянно на них озирались, и, заметив наш интерес, бывший пояснил, что высокая башня с плоской тарелкой наверху – это коммуникационный центр, из которого ведутся все трансляции и радиопередачи. Массивное здание бурого цвета перед ним – это роботоцентр. А длинное бледно-голубое строение – это медицинский центр Феникса.

– А вон то что? – показал Тошка на какие-то сани Деда Мороза в дальнем конце площади, в которые был запряжён прямоугольный блок с фарами-глазами.

– А это и есть местное транспортное средство, оставленное нам бывшими жителями, – просветил нас Захар. – Некоторые из осколков плохо чувствуют себя в управляемых гуманоидами средствах и доверяют только автоматике.

Красиво тут. Вообще, по этому центру было бы любопытно прогуляться, но я бы совершенно спокойно обошлась и без знакомства с ним, если бы Ра прямо сейчас явился и забрал нас.

Как только мы дошли до лестницы и встали на первую синюю ступеньку, вся она пришла в движение и потекла, потекла, унося нас наверх, а выплюнула уже внутри здания – мы и глазом моргнуть не успели.

Не успели и оглядеться. Высокие внутренние двери разъехались, и навстречу нам вышла высокая широкоплечая фигура в длинном белом плаще с глубоким капюшоном.

– Рад новым жителям своего мира, – проникновенным, эхом отлетающим от стен голосом сказал неизвестный, откидывая капюшон.

У меня мороз по коже промчался и язык к нёбу прирос. Я замерла, поражённая.

– Ого! Вы дар! А мы к вам не навсегда, мы только в гости, – восхищённо, но категорично сообщил Тошка великому.

И я прикрыла глаза. Да что ж такое?! Сжала ладошку сына, чтобы молчал, но было поздно.

– Какой интересный мальчик, – протянул даурианец и, стремительно подойдя к нам, положил Платону на голову руки.

У меня сердце ушло в пятки. А вдруг он сейчас как-то поймёт, что мой ребёнок тоже даурианец?

Мгновенья летели, а я боялась дышать, а потом не выдержала:

– Что вы делаете с моим сыном? – спросила решительно, наверное, даже выкрикнула истерично – не помню.

И дар тут же отнял от Тошки ладони.

Я посмотрела на сына – тот претензией к проведённым манипуляциям не имел и никакого дискомфорта не испытывал. К тому же изменений в его внешности тоже не наблюдалось – значит, великий пока ничего не сотворил. Но выдыхать всё равно рано.

– Не волнуйтесь, Таисия Звягинцева, я не причиню вреда вам и вашему сыну, – прогремел голос наставника осколков. – Я просто нечасто общаюсь с детьми, но ваш ребёнок меня заинтересовал, и я проверил, чем же он это сделал?

– И чем же? – уточнила я.

– Удивительное дело, но в нём нет ничего уникального. Ни множества прокачек, ни аномалий. Обычный человек, но очень к себе располагающий, – задумчиво ответил дар на мой вопрос.

Вроде и звучал его голос миролюбиво, но я всё равно до конца расслабиться не могла. Чудесно, что биологические родители Тошки поставили на него такие мощные блоки, которые не проломить так просто, но от этого мне не менее тревожно, когда посторонние дары вот так прям сразу тянутся к моему сыну и называют его располагающим.

Начало аудиенции мне не нравилось, но я взяла себя в руки и попыталась задушить страх – именно он всегда толкал меня на необдуманную агрессию. Я ведь порой срывалась и как дикая кошка кидалась на защиту сына, если мне вдруг казалось, что его обижают. В эти моменты я легко могла сказать и сделать лишнее – я себя знала, бывали случаи. Вот только сейчас нам мои срывы совершенно ни к чему.

– Платон просто непосредственный ребёнок, ничего большего, – осторожно сказала я дару, потому что он явно ждал моей реакции на своё заявление.

Стоял и внимательно смотрел фиолетовыми, как у Ра, глазами. Он вообще мне его чем-то неуловимо напоминал.

– Вероятно, – кивнул великий и опять перевёл взгляд на Тошку, – но мне интересно, откуда ты знаешь, что я дар, малыш? У тебя есть знакомые даурианцы? – я сжала ладошку сына, и глава осколков тут же метнул на наши сцепленные руки острый взгляд.

Всё примечает!

– Мы год назад прилетели на Глизе-581 с ними, – храбро ответил Платон. – Конечно, я их знаю.

Слава богу! Спасибо, сынок! Вовремя вспомнил мои наставления.

– У Платона отличная память. А ещё он фанат звездолётов и запоминает всё, что с ними связано, – поспешила я поддержать сына.

– А как тот звездолёт назывался, помнишь, Платон? – продолжил пытать дар.

Я внутренне возмутилась. Это вообще-то каверзный вопрос! Ясно же зачем он спрашивает ребёнка – пытается определить степень нашего сближения с даурианцами.

Что-то мне этот наставник осколков нравится всё меньше и меньше.

– Я не знаю, – не моргнув глазом, соврал Тошка, – я тогда не умел читать по-дауриански.

К счастью, пока наставник не понимал, что мелкий лукавит. То ли благодаря блокам, то ли Захар преувеличил возможности своего лидера.

– А сейчас умеешь? – вцепился в слова наставник, словно бульдог в жертву, и мне даже показалось, что он пытается просверлить Тошку взглядом насквозь.

Я сделала шаг вперёд, чтобы закрыть сына.

– Конечно, нет, но я умею читать на глизеанском и на русском, – похвастался Платон, выглянув из-за меня.

– К чему этот допрос, великий наставник? – решилась я прекратить произвол. – Вы нас в чём-то подозреваете?

– А почему вы так остро всё воспринимаете, Таисия? – вкрадчиво поинтересовался дар, и я принялась импровизировать на ходу.