Дом Земли и Крови

– Я только не понимаю, почему Сабина так сильно ненавидит Брайс. Почему считает ее виновницей случившегося?

Хант не ответил. Исайя указал на две папки, лежавшие у края стола:

– Взгляни на досье Куинлан. До вчерашнего вечера за нею числилось только одно правонарушение: неподобающее поведение во время парада в честь Дня летнего солнцестояния. Резвилась у стены, показывала неприличные жесты, за что ее и арестовали. Ночь провела в отделении, на следующий день заплатила штраф и потом месяц ходила на общественные работы, после чего запись была изъята из постоянного досье.

Исайя мог поклясться: на губах Ханта появилось подобие улыбки.

Потом Исайя постучал мозолистым пальцем по второй папке, которая была намного толще первой:

– Это только первая часть досье Даники Фендир. Всего их семь. Начинается с мелких краж в десятилетнем возрасте. Продолжается по нарастающей до самого совершеннолетия, наступившего пять лет назад. Потом все выкрутасы, как по волшебству, прекращаются. Если хочешь знать мое мнение, это она сбивала Брайс с пути истинного и тащила вниз. А потом Брайс, возможно, пыталась вытащить Данику из ямы.

– И при этом нанюхалась столько «искателя света», что до сих пор удивляюсь, как она не скопытилась, – сказал Хант. – Сдается мне, она развлекалась не одна. Был ли с нею кто-то из подруг?

– Две. Юнипера Андромеда. Это фавна, солистка городского балета, и… – Исайя пролистал страницы досье и пробормотал молитву. – И Фьюри Акстар.

Услышав имя наемницы, Хант негромко выругался.

Фьюри Акстар имела лицензию на убийство в полудюжине стран, включая и эту.

– Так Фьюри вчера вечером развлекалась вместе с Куинлан? – спросил Хант.

Они не раз пересекались с наемницей и убедились: от нее лучше держаться как можно дальше. Микай даже приказывал Ханту убрать ее. Дважды.

Но у нее имелось более чем достаточно высоких покровителей. Некоторые из них, если верить слухам, заседали в Имперском сенате. Конечно, Умбра Мортис мог бы превратить Фьюри Акстар в поджаренный ломтик. Однако Микай оба раза отменял приказ, сознавая несоразмерность достигнутой цели и лавины последствий.

– Да, Фьюри была в клубе вместе с нею, – ответил Исайя.

Хант нахмурился. Виктория наклонилась к Брайс, делая очередную попытку поговорить с нею:

– Мы стараемся найти того, кто это сделал. Вы можете сообщить нам хоть что-то?

Перед призраком сидела пустая оболочка.

Виктория умела говорить обворожительным голосом, слыша который многие подпадали под ее обаяние.

– Брайс, я хочу вам помочь. Я хочу найти виновника. Найти и наказать.

Виктория достала телефон и положила его экраном вверх. В комнате, где находились Исайя и Хант, на небольшом экране появилось изображение. Оба смотрели то на призрака, то на экран, где появлялись сообщения.

– Эти данные мы скачали с вашего телефона. Вы можете дать пояснения?

Фрагмент линолеумного пола раздвинулся, и оттуда появился небольшой экран. На нем воспроизводились те же сообщения, что сейчас читали Исайя и Хант.

Первое было от Брайс: «Вечернее утыкание в телеэкран – занятие для щенят. Приходи поиграть со взрослыми суками».

Затем последовало короткое и не слишком четкое видео. Кто-то взахлеб хохотал. Брайс, бросив телефон с включенной камерой на стол, склонилась над полоской белого порошка (это был «искатель света») и с наслаждением вдыхала своим веснушчатым носом. Она звонко смеялась и бурлила эмоциями. Нынешняя Брайс напоминала труп, посаженный на стул.

– Зажигай, Даника-а-а! – кричала в камеру веселящаяся Брайс.

Письменный ответ Даники был вполне ожидаемым. Исайя несколько раз издали видел ее на официальных приемах. По сложившемуся у него мнению, она умела создавать неприятности везде, где появлялась.

«НЕНАВИЖУ ТЕБЯ ДО ЖУТИ. НЕ СМЕЙ ВМАЗЫВАТЬСЯ „ИСКАТЕЛЕМ СВЕТА“ БЕЗ МЕНЯ, ДРЯНЬ!»

И в самом деле «принцесса сборищ».

Через двадцать минут Брайс ответила подруге: «Я только что в туалете трахнулась с одним типом. Не говори Коннору».

Брайс не реагировала. Виктория с каменным лицом и невозмутимостью призрака читала ей вслух сообщения.

«И как, понравилось?» – спросила Даника.

«Немного притупила хотючесть».

– Это к делу не относится, – пробормотал Хант. – Надо сообщить Виктории.

– Нам приказано.

– Плевать на приказы! Куинлан на грани срыва, и еще неизвестно, чем он кончится.

Затем Брайс перестала отвечать на сообщения, но Даника продолжала их слать. Одно за другим. И так – два часа подряд.

«Наши посиделки кончились. Девки, где вы?»

«Почему не отвечаешь на звонки? Сейчас Фьюри позвоню».

«Где эта ДОЛБАНАЯ Фьюри?»

«Юнипера не таскает телефон с собой. С нею и заморачиваться не буду. Где ты?»

«Припереться к тебе в клуб? Стая сваливает через десять минут. Больше не трахайся с незнакомцами в сортире, поскольку мы закатимся вместе с Коннором».

«БРААААЙС! Надеюсь, 1000 уведомлений тебя разозлят».

«Торн предлагает мне больше не слать сообщений. В ответ я послала его. Пусть не лезет не в свое дело».

«Коннор говорит, тебе пора повзрослеть и перестать торчать на сомнительной дури, как последняя лузерша. Я ему сказала, что вряд ли позволю такому чопорному, праведному придурку, как он, идти на свидание с тобой. Ему это не понравилось».

«Сваливаем через пять минут. До скорой встречи, членососка. Зажигай, пока нас нет».

Брайс, не мигая, смотрела на экран, отсвет которого делал ее исцарапанное лицо мертвенно-бледным.

– Камеры в вашем доме почти все сломаны, но у одной еще работала функция записи. Воспроизвести запись? – спокойным тоном спросила Виктория.

Из динамиков донеслось приглушенное рычание, затем крики. Коридорная камера, естественно, улавливала лишь самые громкие звуки, доносившиеся из квартиры. И вдруг прорвался чем-то неистовый волчий рев (по-другому не скажешь), повторявший одно слово:

– Пощади! Пощади!

Слова оборвались. Запись продолжалась.