Королевство крыльев и руин

Караульные, все опытные воины, гвардия Тамлина, переминались с ноги на ногу. Кто-то с откровенной неприязнью смотрел на верховного правителя, кто-то уперся глазами в землю, стараясь не глядеть на унизительное наказание.

Я схватила Ласэна за руку. Жест был скорее инстинктивным, чем предназначенным для зрителей.

Ианта вышла вперед и встала, сложив руки на животе:

– Двадцать ударов. И еще один за то, чтобы Котел даровал прощение.

Караульные с ненавистью смотрели на верховную жрицу.

Тамлин встряхнул плеткой, распуская ее хвосты.

Я сделала свой ход, направив магическую силу в разум провинившегося караульного. Я не могла развязать его веревок, но развязала память и язык.

– Это она, – хрипло произнес караульный, указывая подбородком на Ианту. – Она взяла ключи.

Тамлин заморгал. Теперь все смотрели только на Ианту.

На ее лице не дрогнул ни один мускул. Ианта спокойно выслушала брошенное ей обвинение. Караульный сказал чистую правду.

Я знала: мое проявление силы во время церемонии не пройдет бесследно. Ианта обязательно постарается взять реванш. Я тогда следила за ней весь день и вечер. Когда же я отправилась домой, Ианта поспешила в казарму, усыпила караульного и забрала у него ключи. За несколько дней их так и не хватились. Тогда верховная жрица… отдала нагам ключи, а сама устроила спектакль с предотвращением нападения.

Кому же, как не ей, было поднимать ночью тревогу и спасать нас от угрозы?

Это был бы хитрый замысел… если бы Ианта, сама того не зная, не подыграла моим замыслам.

– Зачем мне забирать ключи? – невозмутимо спросила Ианта. – Я даже не знала, где они. Я просто предупредила о нападении.

– Ты была в казарме, – твердил караульный. – Я видел тебя в ту ночь.

Он умоляюще смотрел на Тамлина. Этого фэйри страшила не боль. Будь наказание заслуженным, он бы принял и стойко выдержал двадцать плетей. Он боялся потерять честь.

– Вот уж не думала, Тамлин, что кто-то из твоих караульных может опуститься столь низко, дабы гнусной ложью спасать себя от мимолетной боли, – заявила Ианта.

Она держалась с необычайным спокойствием, вновь чувствуя себя хозяйкой положения.

Надо отдать должное Тамлину: он не торопился начинать порку и внимательно смотрел на караульного.

– Я хочу выслушать то, что скажет караульный, – заявила я, выходя вперед.

Среди караульных послышались вздохи. Кто-то смотрел на меня с откровенной жалостью.

– При всем моем уважении к госпоже Фейре, решения здесь выносит не она, – заявила Ианта.

Я не удивилась ее попытке поставить меня на место. Желая еще больше позлить Ианту, я пропустила ее слова мимо ушей и сказала караульному:

– Я хочу услышать твой рассказ.

Я целиком сосредоточилась на караульном. Затаила дыхание. Только бы Ианта заглотнула мою наживку…

– И вы готовы охотнее поверить какому-то караульному, чем верховной жрице?

Мое отвращение к услышанному было вполне искренним, хотя я с трудом сдерживала улыбку. Ианта попалась в ловушку. Караульные задвигались. Слова Ианты и тон, каким она их произнесла, были неприкрытым оскорблением. Даже если караульные не слишком верили своему проштрафившемуся товарищу, Ианта этими словами выдавала себя с головой.

Я посмотрела на Тамлина. Кажется, он понял: здесь не все так просто. Многочисленные возражения Ианты показались подозрительными и ему.

Возможно, и Тамлин подозревал, что нападение нагов было задумано Иантой с единственной целью: вернуть себе хотя бы часть власти и влияния, выступив спасительницей его подданных.

Губы Тамлина презрительно искривились.

Образно говоря, я бросила им обоим по веревке. Оставалось проверить, повесятся ли они.

Я еще на шаг приблизилась к Тамлину, протянув к нему ладони:

– Возможно, произошла ошибка. Не торопись подвергать своего караульного наказанию. Ведь плеть ударит не только по его телу, но и по его чести. Позволь ему высказаться.

Взгляд Тамлина чуть смягчился. Он молчал, раздумывая, как поступить.

Браннага, стоявшая у меня за спиной, презрительно фыркнула.

– Жалкое зрелище, – произнесла она так, чтобы слышали все.

Это прозвучало приговором всему Двору весны. Двор Тамлина слаб, уязвим и вполне созрел для захвата. Верховный правитель получил удар наотмашь.

Думаю, мы с Тамлином одинаково поняли слова Браннаги.

Ианта оценивающе смотрела на меня, чувствуя, как я умею влиять на толпу. В этом она уже неоднократно убеждалась. Если она признает свою вину… она лишится последних крупиц власти и уважения.

Тамлин открыл рот, но Ианта не дала ему говорить.

– Есть законы, которые должны соблюдать все, – сказала она, обращаясь ко мне. Тон ее был вполне учтивым, но мне захотелось ногтями расцарапать ей лицо. – Есть традиции, нарушать которые недопустимо. Этот караульный злоупотребил нашим доверием. Его беспечность могла обернуться кровопролитием. И теперь, вместо того чтобы смиренно принять наказание, он еще смеет перекладывать свою вину на плечи верховной жрицы. Такое нельзя оставлять безнаказанным.

Ианта кивнула Тамлину:

– Пусть он получит двадцать один удар.

У меня пересохло во рту. Я смотрела на них обоих:

– Хотя бы выслушайте его.

Глаза привязанного к столбам караульного были полны надежды и благодарности.

Но здесь… здесь мое отмщение наткнулось на что-то непонятное, что-то липкое и тошнотворное. Тело караульного заживет, но удар, нанесенный по его чести… Если наказание состоится, я вместе с караульным лишусь частицы души.

Тамлин поочередно посмотрел на нас с Иантой. Затем бросил быстрый взгляд на близнецов и Юриана. Тот стоял, скрестив руки. Лицо его ничего не выражало.

Я не ошиблась в своих предположениях. Потребность в силе и власти взяла у Тамлина верх над всем остальным.

Ианта была слишком важной союзницей, чтобы ее отталкивать. Слова простого караульного против ее слов стоили немного.