Восставшая из пепла 2: Пламя феникса

Теос сел напротив меня, его взгляд всё ещё был холоден, но я чувствовала, как он тоже начинает расслабляться под волшебным влиянием этого места. Вдруг я заметила, как Хранительница, с нейтральной, но мягкой улыбкой, наклонилась к Луминис, мирно спавшей под моим плащом. Она бережно потянула к ней руку и предложила небольшую ложку, наполненную нежным цветочным пюре.

– Позвольте мне покормить её, – произнесла она с голосом, который свел мои тревоги на нет.

Луминис, услышав звонкий звук, потянула носик к новому лакомству, и в её чумазом личике я заметила загорающееся любопытство. Смешанная с едкой печалью, эту картину было приятно видеть. Я взглянула на хранительницу и сказала:

– Вы так о ней заботитесь.

Она посмотрела на меня с искренней теплотой.

– Но ведь это всего лишь отражение ваших чувств, – произнесла она с легкой усмешкой, заставив моё сердце дернуться.

Я вдруг вспомнила, что в Луминис также отражены все переживания, которые я испытываю – от радости до страха.

Пока лисенок усаживался, я не удержалась и задала вопрос, нарушив тишину, когда Хранительница уже готовила нам блюда.

– Откуда вы знали, что мы к вам придем? Мы даже не знали, куда направляемся.

Она остановилась, взглянула на нас обоих с загадочной улыбкой.

– Лес говорит с теми, кто умеет слушать. Я вижу, что ваша судьба связана с этой историей, и ваше путешествие только начинается, – произнесла она, как будто знала нечто большее, чем просто слова.

Теос, скрестив руки, отозвался:

– Не стоит говорить загадками. Мы здесь не для того, чтобы выслушивать сказки. Нам нужны конкретные ответы.

Удивительно, но несмотря на остроту его слов, Хранительница сохраняла спокойствие. Смотрела на него с таким взглядом, что я даже чувствовала, как напряжение в воздухе слегка ослабло.

– Я лишь делюсь тем, что знаю, – сказала она, возвратив свой взгляд ко мне. – Ваша напряженность – лишь застывшее время. Как только вы оставите её позади, вы снова увидите мир во всей его красе.

Слова её заполнили пространство, но я ощутила, как внутренняя боль вновь поднимается. Теос, не глядя на меня, в упор смотрел в пол, словно там могла скрываться истина между нами. В тот момент я поняла, что мы застыли в каком-то неподвижном танце из недоумения и страха.

Хранительница наклонилась, разливая отвар в два деревянных кубка, а затем подала их нам с легкою улыбкой.

– Пейте, это вдохновит вас, – произнесла она, и её уверенность придавала мне сил.

Я наклонилась и сделала глоток. Теплая волна пробежала по телу, с каждой каплей смывая страх.

– Спасибо, – тихо произнесла я, ловя взгляд Теоса, который, как всегда, отвел в сторону.

Его игнорирование снова ранило меня, но я старалась не обращать на это внимания.

– Мы запутались, – медленно произнесла я, ощущая, как мои слова сквозь тишину растекаются подобно вину в бокале. – Но я хочу попытаться всё исправить.

– Это будет сложнее, чем кажется, – произнес Теос, в голосе которого слышалось недовольство. – Ты сама это знаешь, не так ли?

– Я… – начала я, пытаясь построить в голове нужные слова, но Хранительница снова прервала нас, лёгкий смех разливаясь по воздуху, как истекающий свет.

– Любовь – это средоточие силы, но также и испытание. Ситуация требует чёткой позиции и смелости для того, чтобы столкнуться с самим собой.

Она указала на единственную кровать в углу, и мгновение показалось неподвижным.

– Вам нужно отдыхать. Я выделила вам это место, но, учитывая, что выбор лишь за вами, вам следует решить, как вы будете делить его.

Я обернулась к Теосу, и недоумение в его глазах, как отражение моего собственного напряжения, поразило меня. Моя душа была переполнена стыдом. Я предала его, но теперь, когда мы оказались в этом уточняющем положении, нам придется быть рядом друг с другом, даже если это вселяет в сердце страх.

– У нас будет только одна кровать? – медленно спросила я, хотя это было очевидно, и моё сердце стучало в ожидании ответа.

– Я не могу изменить это, – сказала Хранительница, её голос оставался спокоен, как бег ручья. – Жизнь полна выборов, и важно, как вы к ним отнесетесь.

– Мне надо выйти, – резко сказал Теос, отпив из кубка, его лицо было бледным, а голос наполнен гневом или, возможно, отчаянием.

Он вышел из избушки, оставив меня одну, в этом холодном пространстве, наполненном неразрешёнными чувствами. Я сидела в тишине, в недоумении, глядя в пустоту. Внутри разразилась буря: сердце колотилось, как дикий зверь, а дыхание словно застряло в горле. Я чувствовала, как в моём сознании поднимается волна сожаления. Мы с Теосом снова оказались на перепутье – это было место, где наши чувства, желания и слова переплетались воедино, но не могли найти выход.

– Мне не следовало говорить ему это, – произнесла Хранительница, её голос был мягким и понимающим. Она подошла ко мне ближе, и в её глазах я увидела искреннее сочувствие. – Человек, переполненный страхом, теряет свою силу.

Я вздохнула, осознавая всю тяжесть своих поступков. В эту секунду мне было важно не только исправить ошибку, но и понять, что именно в нас застряло, что именно мешает сделать шаг навстречу друг другу.

– Я знаю, что я ошиблась, – тихо призналась я, не смотря на хранительницу. – Я предала его доверие и, кажется, это разрушило все, что между нами было.

– Да, это тяжело, – подтвердила она. – Но прощение требует смелости, как и любовь. Если хотите попробовать, нужно начать с самого простого – открыться.

Взгляд хранительницы стал всё более уверенным, и я почувствовала, как её слова, как свет, пробиваются сквозь темные облака моих мыслей. Я понимала, что мне нужно сделать шаг к Теосу, но как же сложно бывает открыться тому, кого ты ранил.

– Что, если он не захочет слышать меня? – спросила я, проклиная свои колебания.

– Мы никогда не узнаем, пока не попробуем, – ответила она, показывая на дверь, за которой скрывался Теос. – Разве не стоит рискнуть ради того, чтобы вернуть то, что было потеряно?

Я встала, чувствуя, как копится сила внутри меня. Сделав глубокий вдох, я направилась к выходу. Каждый шаг давался с трудом, но в глубине души я знала, что должна это сделать.

Снаружи мир был погружен в сумерки, а луна освещала палубы зеленых деревьев вокруг нашей временной пристани. Я увидела его, сидящего на пороге избушки, сжимающего в руках деревянный кубок. Я осторожно приблизилась к Теосу, стараясь делать свои шаги как можно более тихими, но сердце стучало так громко, что, казалось, оно могло его разбудить. Он сидел, погруженный в свои размышления. В ту минуту я почувствовала, как будто мир вокруг нас замер – все звуки стихли, даже шепот ветра, лишь луна, освещающая его профиль, придавала этому моменту незабываемую атмосферу.

Я остановилась на расстоянии, позволяя себе несколько мгновений, чтобы просто наблюдать. Его черты лица были напряжены, а на губах заиграла тень недовольства. Я вспомнила, как он раньше смеялся, как светились его глаза, когда он смотрел на меня. Мое непонимание тех дней привело меня сюда, на этот край, где наши чувства были под угрозой. Я задала себе вопрос: смогу ли я вернуть тот свет, что когда-то согревал наши сердца?

– Теос, – едва произнесла я, но голос мой дрожал, словно листик на ветру.

Его плечи напряглись, и он повернулся ко мне. В его глазах я увидела что-то неопределенное – смесь боли и гнева, но и надежды. Он, казалось, пытался сдержать эти чувства, но это было слишком сложно.

– Что? – произнес он с большой укоризненной тенью в голосе.

Я знала, что он в ярости, и эта ярость была направлена на меня. Я вложила в это слово всю свою уязвимость, всю свою надежду на то, что, несмотря на все, мы сможем найти путь назад друг к другу. Я делала шаги, не зная, что сказать, но боясь, что если не скажу ничего, то потеряю его навсегда.

– Теос, – снова произнесла я, стараясь, чтобы голос не дрожал, – я хочу поговорить. Пожалуйста…

Он не отвечал, только опустил голову, и я заметила, как его рука сжалась еще крепче вокруг кубка – почти так, как он сжимал свои собственные чувства, скрывая их от меня.

Я сделала шаг ближе и села рядом, тишина становилась все тяжелее, как будто весь мир ждал, затаив дыхание. Я вспомнила, как легко нам был дан этот дар – любить и быть любимыми. Но теперь все это оказалось под угрозой.

– Я не любила Нолана, – тихо сказала я, стараясь говорить уверенно. – Я хотела выйти за него замуж, чтобы забрать свой трон.