Сказав это, я почувствовала, как горечь застряла у меня в горле. Теос повернул лицо в мою сторону, на его лице заиграла слабая грустная улыбка.
– Но ты его целовала, – усмехнулся он, его голос звучал осуждающе. – И как?
– Ужасно, – я закатила глаза, ощущая, как обидные воспоминания вновь накатывают на меня. – Но он не отлипал от меня, и мне пришлось это сделать. Зря я вообще решила переехать в замок.
– Видимо, зря, – усмехнулся Теос и отвернул от меня лицо, глядя в черный лес, где деревья как будто были настроены на его настроение, темные и угрюмые.
– Теос, – тихо произнесла я, он снова обернулся ко мне.
Я подняла перед собой руку, закрыла глаза, и, сосредоточившись, почувствовала, как расправляется моя сила. На руке появились ярко-красные полосы магии, и на ладони вспыхнул огонь, напоминая о том, кто я есть на самом деле. Я открыла глаза и показала свое «умение» Теосу, чтобы он увидел, чего я достигла.
Он не был удивлен; вместо этого тихо усмехнулся, как будто это было просто еще одно скучное выражение моих сил.
– Значит, ты теперь уже знаешь, кто ты, – констатировал он этот факт с облегчением. – Что ж, огненная фея, теперь я понимаю, почему ты решила забрать свой трон.
Я почувствовала, как внутри меня вспыхнула злость.
– Это не только ради трона. Я хочу быть сильной. Я не хочу прятаться. Я устала от того, что меня контролируют. Каждый раз, когда я вижу тебя, я вспоминаю, каково это – быть собой. Но ты не можешь понять, Теос. Ты видишь меня только через призму того, что мы потеряли.
Его глаза засияли с новой силой. Я видела, как он изо всех сил пытается контролировать свои эмоции, его губы сжимаются в тонкой линии.
– Если ты все это знаешь, почему же ты здесь? Почему ты не ушла дальше, к своему трону, если это так важно для тебя?
Я стиснула зубы, чтобы сдержать слезы.
– Потому что, несмотря на все, что случилось, я все еще люблю тебя. Каждый день. Каждый момент, когда я не рядом с тобой, я думаю о том, как нам было хорошо вместе.
Слова, произнесенные вслух, ранили меня, как стрела. Я знала, что это не место для таких откровений, но мое сердце подсказывало, что сейчас или никогда.
Теос встал медленно подошел ближе передо мной, его гнев улегся, и на его лице проявилась неуверенность.
– И что ты хочешь, чтобы я сделал? – спросил он, его голос дрожал.
Я протянула к нему руку, в которой по-прежнему горел огонь, но тут же затушила его, взглянув в его глаза.
– Сделай что-нибудь, – сказала я.
Он усмехнулся и резко развернулся. Прошел мимо меня, поднялся на порог и открыл дверь.
– Пошли спать, – коротко бросил он, и исчез в избушке.
Я вздохнула и следом за ним вошла внутрь. Хранительница уже спала в соседней комнате, а моя маленькая черная лисичка, Луминис, уютно устроилась на деревянном стуле. Я направилась в комнату, где нам предстояло спать вместе. Теос сидел на кровати, ловко расстегивая пуговицы своего черного мундира, не поднимая на меня взгляд. Каждое движение его сильных рук завораживало меня; его торс, накаченный и скрытый под тканью, выглядел так уверенно. Но в то же время я заметила синие пятна, разбросанные по его коже – следы борьбы, которую он вел не только с внешним миром, но и с самим собой.
– Откуда у тебя синяки? – наконец, смогла выговорить я, и в тот момент его взгляд, полный гнева и боли, обратился ко мне. Это был взгляд, который мог сметать все на своем пути.
– Упорно пытался попасть в этот мир, – резко сказал он, снимая с себя черную майку, обнажая свою кожу, пугающую и в то же время манящую. – Нолан заблокировал все порталы, прежде чем я сюда попал. Но я нашел лазейку.
Я стояла в проходе, и все чувства, которые пыталась скрыть, взорвались в груди. Волнение, желание, тревога – всё это переплеталось, создавая внутри меня шторм. Он встал с кровати, сбросил обувь и штаны, оставшись в одних черных трусах. Я сглотнула, глядя на его тело, которое словно бросало мне вызов.
– Я постелю себе на полу, ложись на кровать, – сказал он, и, хотя внутри я протестовала, просто кивнула.
В этот момент я почувствовала, как мысли рвутся на свободу. Иногда, казалось, лучше было бы оставить свое сердце и все свои чувства при себе, но такая жизнь не могла быть оправдана. Я смотрела на него, на его крепкое тело, покрытое синяками, будто он сражался не только с трудностями извне, но и с демонами внутри.
– Ты не хочешь рассказать мне о том, как ты нашел эту лазейку? – спросила я, стараясь говорить спокойно, но голос мой предательски дрожал.
Я знала, что между нами стояли высокие стены, построенные из боли и недопонимания, но мое сердце тянулось к нему, словно магниты.
Он только пожал плечами, продолжая готовить себе место на полу. Я чувствовала, как воздух между нами становится тяжелым от недостатка слов, и мне хотелось сломать эти стены, которые он возвел вокруг себя.
– Зачем все это, Теос? – снова не удержалась я. – Зачем тебе сражаться с самим собой? Ты заслуживаешь быть счастливым.
Он остановился, а его серый взгляд встретился с моим. В этот момент мир за пределами нашей комнаты словно замер. Я чувствовала, как в воздухе витала напряженность, и каждое мгновение становилось всё более ощутимым.
– Ты не понимаешь, – произнес он тихо, я слышала в его голосе усталость. – Я не знаю, что значит быть счастливым. Я всё время борюсь, и, возможно, это всё, что мне осталось.
Я не могла с этим смириться. Внутри меня сверлило недовольство. Да, он был мужчиной, полным внутренней борьбы, но разве это было справедливо – загонять себя в угол, когда перед ним стояла возможность быть с кем-то, кто его любил?
– Может быть, – произнесла я, шагнув ближе, – счастье – это не то, что можно заработать. Может, это то, что нужно просто принять.
Он снова отвел взгляд, и я почувствовала, как мое сердце сжимается. Этот жест был как холодный душ – он не был готов слушать.
– Ты говоришь о чувствах как о чем-то простом, а для меня это слишком сложно, – вздохнул он с горькой усмешкой.
– Но я здесь, прямо перед тобой, – произнесла я, сжимая кулаки. – Я готова быть с тобой, если ты этого хочешь.
Пауза затянулась. Время словно замерло в ожидании его ответа. Теос встал, его шаги стали уверенными и решительными. Наконец, он подошел ко мне, его лицо оказалось в считанных сантиметрах от моего. Я ощутила жар его тела, который быстро пересек нашу преграду, создавая вокруг нас невидимую связь – бурю эмоций, готовую выплеснуться наружу.
– Я ненавижу тебя за то, что ты приходишь в мои мысли, – произнес он тихо, но его голос был полон такой силы, что я не могла не вздрогнуть. – Я ненавижу за то, что ты тронула мою душу.
Словно гром среди ясного неба, его слова разорвали тишину, и я почувствовала, как меня пронзило это признание.
– Но я и люблю тебя за это, Теос, – выдохнула я, все еще ощущая, как сердце стучит в унисон с его. – За то, что ты настоящий, несмотря на весь хлам и гнев, который ты несёшь.
Он медленно покачал головой, но я, почувствовав, что между нами была еще искра. Я больше не могла контролировать себя, протянула руку, чтобы коснуться его щеки. С того момента, когда моя ладонь коснулась его кожи, я почувствовала, как вся моя магия достигла своей кульминации. Я бы могла просто сжать кулак и огонь вспыхнул бы в жизни, атаковав всё вокруг. Но вместо этого я просто коснулась его, и это вызвало в его глазах мгновение удивления.
– Я не хочу уходить. Я хочу остаться рядом с тобой, – произнесла я, и это слово, словно тихая молитва, выскакивало из сердца.
Прошло несколько долгих мгновений, и что-то в его взгляде изменилось. Я ловила каждое его ощущение, и постепенно поняла, что грива гнева и усталости, которую он долго носил, начала распадаться.
– А что, если я не смогу быть тем, кем ты хочешь меня видеть? – произнес он наконец, его голос больше не звучал так строго.
Я сделала шаг ближе, мои глаза глубоко вникали в его:
– Я не хочу, чтобы ты был идеальным, – тихо ответила я. – Я хочу видеть тебя настоящим.
В этот момент всё вокруг нас словно рассеялось. Никакой окружающей реальности – только он и я. Я чувствовала, как его дыхание становится все более горячим, и его глаза заполнялись всем тем, что мы не могли сказать словами. Его руки осторожно обняли моё лицо, наклонился ближе, губы почти касались моих. В этом запредельном мгновении в ожидании поцелуя, по спине пробежала дрожь.
Но вместо этого, он тихо произнес: