Цена мести

– И, возможно, единственное. – Тарн сумела придать голосу оттенок легкого сожаления.

– Почему вы так думаете?

– Разве это не очевидно? – Она пожала плечами. – Вы владеете компанией, я в ней работаю.

– И вы считаете это непреодолимым препятствием для более близкого знакомства?

– Думаю, так должно быть. – Тарн задумчиво посмотрела на него. – Признайтесь честно, вы тоже так считаете.

Каз заговорил медленно, а его тонкие пальцы играли с ножкой бокала так, что у Тарн почему-то пересохло в горле.

– Если вы хотите знать, часто ли я приглашаю на свидания своих служащих, я категорически отвечу «нет». – И добавил: – А потом, у нас не свидание.

Она покраснела:

– Конечно нет. Я это понимаю.

– Но в следующий раз будет свидание.

И тут им принесли еще вина и заказанные блюда.

Тарн осталось только подавить возглас удивления и спросить себя: не ослышалась ли она?

События развивались слишком быстро. А это не входило в ее планы. Она должна была держать ситуацию под контролем. Она, а не он.

Тарн постаралась сосредоточиться на телятине под великолепным соусом, но, к своему удивлению, обнаружила, что время от времени бросает на Каза взгляды из-под полуопущенных ресниц. Какими бы ни были ее истинные чувства, она не могла не признать, что реагирует на него. На его губы, руки, улыбку, мелькающую в глазах…

Но все это было под запретом.

Они беседовали. В любой другой ситуации это был бы обычный обмен мнениями о книгах, музыке, театре. Однако Тарн казалось, что она идет по минному полю.

«Не будь параноиком, – уговаривала она себя. – Разве это тайна за семью печатями, что ты предпочитаешь Баха Генделю, а Моцарта – им обоим и что твоя любимая шекспировская пьеса – «Много шума из ничего»? Во имя неба, успокойся. Твой успех превысил самые смелые надежды. Так воспользуйся им».

Каз поднял бокал:

– Я хочу предложить тост. Поскольку «за нас» звучит немного нарочито на этом этапе, я предлагаю выпить за здоровье вашего больного и его скорейшее выздоровление.

Ее рука дрогнула, несколько капель вина упало на юбку.

– Что вы имеете в виду? – спросила она хрипло.

Он удивился:

– Мне говорили, что вы вернулись в Лондон, так как кто-то из ваших родных заболел. Или Роб Веллингтон неправильно вас понял?

– Все так. – Тарн глубоко вздохнула и заставила себя улыбнуться. – Я не предполагала, что он поставит вас в известность.

– Роб считает, что вы можете оказаться очень ценным сотрудником, и боится, что мы лишимся вас. – Каз помолчал. – Вероятно, вы собираетесь вернуться в Штаты, когда все успокоится.

– Да, – ответила она. – Но это будет не скоро. Выздоровление идет слишком медленно.

– Это ваш близкий родственник?

– Не очень. – Она спокойно встретила его взгляд. – Это моя… кузина. Но у нее никого нет, кроме меня.

Это была почти правда – тетя Хейзел пока бесполезна.

– Мне очень жаль, – сказал Каз. – Вам, вероятно, приходится нелегко.

– Да, сначала было так, – ответила Тарн. И мысленно добавила: «Как ты смеешь говорить, что тебе жаль, если именно ты виноват в том, что случилось?» – Но я надеюсь, что худшее уже позади. Вы были правы насчет телятины, – весело заметила она, переводя разговор на другую тему. – Просто сказка.

– Значит, вы рискнете пообедать со мной еще раз?

О боже, из огня да в полымя!

Обдумывая ответ, Тарн отпила вина. Как вкусно!

– Не думаю, что это стоит делать. – Она позволила себе слегка пожать плечами.

– По вышеизложенной причине?

– Конечно.

– А не потому, что я физически вам неприятен?

Тарн откинулась на спинку кресла:

– Ну вот, теперь вы надо мной смеетесь.

– Ничуть. Я просто стараюсь выяснить важную для себя вещь. Итак?

– Возможно, нет, – тихо проговорила Тарн.

Она осознала, что Каз не просто намекает на чувственное удовольствие, а предлагает его как нечто неизбежное.

Слишком трудное предложение для такой неопытной женщины, как она.

О боже, что она делает? Может, она сошла с ума? Ведь ей известно, что он не выполнит ни одно обещание.

«Эви, Эви! – мысленно воскликнула Тарн. – Если он так же обращался с тобой, неудивительно, что ты упала в его объятия. Он способен заставить кого угодно поверить чему угодно».

Но она напомнила себе, что ей реальная опасность не грозит, ибо перед ее глазами стоит образ Эви в больничной палате. Стройное тело превратилось в скелет, когда-то хорошенькое личико осунулось. Этот образ служил ей лучшей броней в битве с мужчиной, который сейчас смотрит на нее.