В поисках утраченного

– А что? Он красивый, воспитанный. Присматривал за тобой, пока ты спала целые сутки. К тому же он твой однокурсник, и вы будете жить с его родственниками.

– То, что он красивый, еще не значит, что он добрый. Чего тогда ты мне со Стасом не предлагаешь поехать, он же рыжий!

Тетя оторопела.

– Но у Стаса нет родственников на море.

Я вздохнула, кажется, Дэмиан использовал на тете свой чарующий взгляд. Залпом выпив бульон, я вернула чашку тете.

– Мне нужно умыться.

Я попробовала встать с постели, меня все еще пошатывало, слабость не отпускала.

– Не умывайся, лежи.

– Я так не могу, мне противно.

– Ладно, давай помогу. Так ты согласна поехать? – спросила тетя, аккуратно поддерживая меня под руку.

– Мама не отпустит, – я пустила в ход тяжелую артиллерию. Против мамы тетя точно не пойдет.

– Не волнуйся, я все уже ей объяснила, она согласна.

– А? Согласна? – я не поверила своим ушам, – но…

– Да, согласна, – мы не спеша дошли до ванной. – Давай чисти зубы, и возвращайся в кровать, и не забудь принять лекарство. Тебе нужно отдохнуть.

Недовольно поджав губы, я ухватилась за щетку и рьяно принялась чистить зубы. Мне сразу полегчало, как только я счистила накопившийся за несколько дней налет во рту и грязь с лица. Еще мне хотелось принять ванну, но тетя не разрешила, да и сил не было. Поэтому я попросила ее помыть мне голову, после чего под ее же присмотром вернулась в кровать.

– Ну, вот и славно, прими лекарство и отдыхай. Набирайся сил. Хмырь сделал полезное дело и скачал тебе с Интернета кучу фильмов.

Я слабо кивнула в ответ.

– Если, что-то понадобится, зови, – сказала тетя и вышла из комнаты.

Сначала я долго думала, почему Дэмиан так поступает: никак не могла взять в толк, что он задумал. Мне даже пришла идея, что он чувствует себя виноватым из-за ночного происшествия и таким нелепым способом пытается извиниться. Но, если честно, с трудом верилось, что Дэмиан может испытывать вину.

«Зачем ему звать меня с собой на море? Или… ну конечно! Дэмиан вовсе не предлагал отправиться с ним на отдых, просто тетя узнала о его родственниках в Сочи и все сама решила!», – эта версия выглядела более правдоподобно, и, откинув все сомнения, я принялась смотреть кино.

Утро обещало быть прекрасному дню. Солнце вовсю светило с небес, одаривая теплом землю, растения, животных. Я подумала, что мне тоже необходим витамин D, поэтому поспешила покинуть надоевшую комнату и вышла на улицу. Далеко уходить не стала и присела на согретую солнцем скамейку возле крыльца. Рядом со мной приземлилась бабочка.

Я вытянула ноги, предварительно закатав штанины пижамы выше колен, натянула рукава на плечи и стала принимать солнечные ванны, изредка поглядывая по сторонам. Вскоре мое внимание привлек звук хлопнувшей двери. Я посмотрела на дом напротив и заметила, как Стас спустился с крыльца, открыл калитку и вышел на дорогу.

«Утро, ты было таким прекрасным, пока этот крендель не высунулся наружу!», – жалобно вознося молитвы к небу, чтобы сосед не заметил меня, я склонилась в три погибели и искоса наблюдала за Стасом.

Он пристально смотрел в мою сторону, и все-таки, вопреки моим мольбам, сумел-таки, разглядеть меня. Радостно улыбаясь, от чего на его щеках весело заплясали ямочки, он помахал мне рукой и, не дожидаясь приглашения, пересек дорогу и вошел в наш двор.

– Привет! Ты чего там делаешь? – возбужденный от радости, он плюхнулся рядом со мной на скамейку. – Я думал ты уехала?

Одновременно с испуганно взметнувшейся бабочкой, я резко выпрямилась и глупо улыбаясь, замотала головой.

– Приболела немного, – пояснила я свое двухнедельное отсутствие, провожая взглядом бабочку, упорхнувшую на цветущие в палисаднике ромашки.

– Простудилась под дождем?

– Мм? – я с удивлением взглянула на Стаса.

– Я видел, как несколько дней назад ты выбежала в ливень на улицу и бегала туда-сюда. Я еще подумал, ты, дождю так радуешься.

– Ааа, так ты видел, – протянула я, в смущении почесывая шею. – Да, на следующий день и заболела. А ты… еще что-нибудь видел в тот день? Кроме того, что я бегаю как ошалелая?

– Нет, только это.

Значит, он не видел, как Дэмиан ушел и в какую сторону.

– А сейчас, как ты себя чувствуешь? Ты уже поправилась? – Стас озабоченно смотрел на меня. В его синих глазах выражалось неподдельное беспокойство.

«Он, хотя бы, беспокоится обо мне, не то, что некоторые подлюки», – я улыбнулась и кивнула в ответ. Наступило неловкое молчание, не зная о чем говорить, некоторое время мы сидели в тишине, нежась под солнечными лучами и собирая веснушки. Кажется, Стаса не заботило, что на его добром лице прибавится пара рыжих точек, я же в свою очередь вознамерилась вечером дать нещадный бой солнечным отметинам.

Я взглянула на Стаса, как раз в тот момент, когда бабочка вернулась из палисадника и спикировала ему прямо на кончик носа. В изумлении сосед уставился на бабочку, от чего его глаза смешно скосились к переносице. Я не удержалась и захихикала. От моего смеха бабочка вспорхнула и улетела прочь, а мы со Стасом продолжили смеяться до слез. Неловкость сразу отступила, а вместе с ней моя неприязнь к рыжему соседу.

Немного погодя, успокоившись, я сообщила:

– Стас, я, наверно, через пару дней уеду.

Мне показалось, что он должен знать. Хоть я и не хотела вначале с ним общаться, теперь чувствовала исходящую от соседа благожелательную ауру, и мне вдруг стало спокойно рядом с ним. Будет грустно, если я уеду, не попрощавшись.

– Так скоро? Это потому что ты заболела? – с грустью спросил он.

– Отчасти. Доктор сказал, мне нужно к морю. Знаешь, морской воздух, витамины и все такое.

– Жаль, – вздохнул Стас и угрюмо посмотрел на меня, а потом поспешно добавил, – то есть, я имею в виду, жаль, что ты так быстро уезжаешь. Ты в последние несколько лет не приезжала и мы давно не виделись.

Я не ответила, и мы снова погрузились в молчание. Ненадолго.

– Могу я спросить тебя кое о чем? – Стас неловко ковырял ногой землю.

– Давай.

– Это твоя униформа? – он глупо ухмыльнулся и ткнул пальцем прямо в моего пижамного «ждуна».

– Что ты имеешь в виду… – начала я, но оборвала себя на полу слове и, вспыхнув, залилась краской. Я снова была в той же пижаме, что и в первый день нашей встречи!

– Да! Это моя униформа! – с вызовом бросила я, выпячивая грудь, а вместе с ней и «ждуна».

Стас прыснул от смеха, и мы снова загоготали как ненормальные. Давно я так не смеялась. Точнее семь лет. Семь лет я не слышала собственного смеха. Но со Стасом я чувствовала себя легко и непринужденно, и мне было весело.

– Слушай, ты играешь в компьютерные игры? – спросила я, с надеждой услышать утвердительный ответ.