Ведьмина практика

– Подожди, сейчас превратимся, а потом отдашь!

– Я эту краюху у Овинника нашего выпросил, ты уж будь хорошей ведьмой, поклонись ему потом со всем уважением.

– Тоже мне, нашел хорошую, – обиделась я, снимая через голову сарафан, оставаясь в одной рубахе, – И Овинник ваш этот… – промолчала, не хотела Лешего обижать.

Бурьян покряхтел, знал он, что Овинники – охальники, наглецы и потаскуны. И куда только маги смотрят, распустили их совсем! Вот мы, ведьмы, хоть и злые, вредные, а такого непотребства, что эта нечисть себе позволяет, всё одно не терпим! Это ж где видано, чтоб девки по собственному желанию им под мохнатую лапу голые ягодицы подставляли! А они, дескать, решали, какая из них замуж пойдет. Я фыркнула. Хотя вот за одно это надувательство, которое в некоторых деревнях до сих пор практикуют, Овинников уважать можно. Но лучше б они спокойно сидели в своем сарае и зерно сторожили, как положено.

– Ладно, пойдем, – вздохнула, кружку с зельем со стола взяла и открыла дверь на улицу, замерев на пороге.

– Ого, – выразил общую мысль Леший, глядя на воздушное белое облако, опершееся рукой на ступеньку крыльца.

– Ты зачем платье свадебное нацепила, дурища? – спросила я, спускаясь к русалке, и пальцами прищелкнула, голос ей возвращая.

– Так… Традиция, – просипела русалка, откашливаясь, – Мы в люди идем, а русалкам нельзя без платья, пояса вот специально нет! Чтобы, значит, как по закону положено, расхристанная! Венок только… – она махнула рукой в сторону леса.

– Чего венок? – спросил Леший

– Потеряла по пути… – расстроилась русалка.

– Ни в какие люди мы не идем, – оборвала я ее, – Мы в кикиморы идем, а они свадебные платья не очень уважают. Снимай!

– Госпожа ведьма, может, все-таки в нем, а? – попросила русалка, – Оно и спрячет, ежели что, и защитит от волка дикого, от ворона глазастого…

– Не беси меня! – начала я выходить из себя. Как захочешь с русалками дела иметь, так сразу и вспомнишь, за что мы, ведьмы, их терпеть не можем, – Ворона она испугалась…

Русалка что-то бубнила себе под нос, стаскивая с себя метры белой тряпки. И где только они себе такое неказистое нашли? Ни фасона, ни посадки. Будет время, напишу в город, закажу им что-то поновее…

– Сама ведьма, чего ей бояться, – донеслось до меня из этой кучи у крыльца, – А ежели меня волк какой прихватит?..

Я закатила глаза, снова прищелкивая пальцами. Достала, как есть достала!

Леший только вздыхал за спиной. Признаться, я уже сама расхотела на болото идти. С такой-то помощницей.

– Всё, – топнула, чтоб себя взбодрить, и подошла к снова немой, а оттого грустной русалке без платья, – Пей! Два глотка хватит.

Поднесла к ее губам кружку, наклонила и проследила, чтоб точно выпила. Потом рубахой края чаши обтерла, и сама отпила. Горьковато получилось, надо было еще барбариса туда… И только потом вспомнила, что хотела сначала дождаться, как на русалку зелье подействует. Ох мне!

Испугаться я не успела, на моих глазах русалка начала стремительно в размерах уменьшаться, хвост ее раздваивался, превращался в две толстые коряги, руки истончились, становясь древесными прутами, лицо начало вытягиваться, а нос расти.

– Вроде нормаааа… – начала говорить Лешему, и сама упала на землю. Успела только порадоваться, что Аконит тот самый был! А встала уже кикиморой. Покачалась на ногах неустойчивых и повернулась к Лешему, просипела:

– Ну как?

Он оглядел нас, обошел со всех сторон и кивнул:

– Похожи! Даже я обмана не чую, и пахнет от вас нежитью болотной.

– Во-от! – подняла я крючковатый палец, – А ты боялся!

– Я и сейчас боюсь, —ответил Леший.

Помощница моя так и сидела на земле, недоуменно руки свои разглядывая. И, кажется, собиралась плакать.

– Так! – я снова щелкнула пальцами, – Ты хоть скажи, как тебя зовут, болезная?

– Арвила я, – прошептала русалка, – Ой, какая я стра-а-ашная!

И все-таки заревела, руками-сучьями лицо закрыла.

– Не такая и страшная, – я попробовала походить из стороны в сторону, получалось пока не очень, но мы, ведьмы, очень упертые и старательные, поэтому с каждым шагом становилось все лучше и лучше, – Да не переживай, ты и до этого не очень была.

Русалка взвыла.

– Арвила, ты Водяного вашего выручить хочешь? – решила надавить я на русалочью совесть, которой отродясь у них не было.

– Хочу, – простонала она, – Только он меня увидит и разлю-ю-юбит!

– Этот может, – подтвердил Леший, – Наш Водяной до красивых девок больно охоч.

Русалка заплакала по новой, правда уже тише. А я села на ступеньку, к Лешему поворачиваясь:

– Так может, ну его? Водяного этого? Я напишу в Ковен, попрошу нового, маленького… Сами его тут воспитаете.

Русалка вскинулась, глазами маленькими сверкая:

– Нет! Мы нашего спасать пойдем!

Я только плечами пожала, мое дело предложить.

– Тогда пошли.

– Погодь, – сказал мне Бурьян и в дом зашел, а потом вынес кошель поясной, застегнул на мне и краюху хлеба обережного туда припрятал, – Теперь идите. Если что, я на границе ждать вас буду. Чем смогу, помогу!

Глава 4

Русалка подобралась, будто и вправду в бой, и пошла впереди меня, ногами за все подряд цепляясь. Ходить на этаких палках было совершенно невозможно, но мы старались. До границы болот добрались, даже полуночи еще не было. Зато луна вышла – любо-дорого посмотреть, и захочешь спрятаться, не выйдет. Я уже только рукой махнула, не возвращаться же из-за этого.

– Подожди, – шикнула на Арвилу, которая бодро перелезала через корягу, – Тут подумать надо, как границу пересечь. Вдруг не получится? Главное шума не наделать.

– А? – повернулась ко мне русалка, да видимо следить за ногами перестала, они у нее друг с другом перепутались, и полетела она сразу на болото. Какие ей там границы? Оп, и сразу на месте.

– Дурища, как есть дурища! – закатила я глаза, – Ну хоть одно хорошо, теперь и я могу, не боясь…

И только я вступила на территорию болот, как в бок уткнулось что-то жесткое, а пространство вокруг подернулось дымкой и выступила из тумана четверка стражниц с копьями наперевес. У меня аж глаз задергался. Кто это видывал, чтобы кикиморы додумались охрану выставить? У них же в мозгу 3 извилины!

– Вы откуда? – грозно спросила одна из них, шлем поправляя. Он на деревянной голове держаться не хотел, все время на глаза съезжал, – С Гореловой топи или с Северной пустоши?

– С Гореловой топи, – выпалила русалка, не задумываясь, а я глаза прикрыла, до десяти считая. Убивать ее потом буду. Долго. Мучительно…