Сказки и рассказы

– Никому! – запищал Жоржик. – Ах, как интересно! У нас есть Амишка и козёл-стрекозёл, огро-омный, больше тебя, и всё под нос бормочет, петух есть и тараканы есть…

– Погоди, погоди… – сказала старуха. – Заторопился! Ладно. До вечера дам, поноси.

Она сполоснула камешек в канавке, вытерла его белой тряпочкой и дала Жоржику.

– Маме тоже нельзя показывать? – спросил он.

– Маме можно… Только не говори, откуда достал. Секрет. А вечером, как ляжешь спать, положи камешек под подушку. Я приду и возьму.

– Как ты придёшь? Амишка возле моей кровати на полу спит, – увидит тебя и цапнет…

– Не цапнет! Я сама кого хочешь цапну… Ну, мальчик, прощай, – сказала старушка. – Погоди, погоди, стань-ка сюда.

Она поставила Жоржика лицом к берёзе.

– Постой так с минуточку и не оборачивайся.

– Уж можно? – спросил Жоржик, когда старуха отняла руки.

– Нет ещё.

– А теперь?

– Теперь можно! – закричала тоненьким голоском старушка из-за кустов.

Жоржик обернулся. Старушка пропала. На ладошке лежал красный камешек, маленький-маленький, как божья коровка. Жоржик быстро всунул его в ухо, подпрыгнул и бегом пустился домой.

Под кустом можжевельника всё ещё разгуливали две вороны. Жоржик остановился:

– А ну-ка, а ну-ка!

Ворона боком посмотрела на мальчика, отвернулась и сказала:

– Кра – удивительно! Опять этот мальчик. Кра – такой маленький и один в лесу гуляет.

Другая ворона подумала и ответила:

– Кра – странно.

Жоржик расхохотался, шаркнул ножкой и крикнул:

– Кра – сударыни! Кра – извините! Кра – не ваше дело!

Через полминуты он был уже в своём саду.

В саду было пусто. Только на дорожке копался большой коричневый жук. Жук отдыхал после обеда, грел на солнце спинку и не слышал, как подошёл Жоржик.

– Цап! Попался… – сказал Жоржик, схватил жука за грудку и приложил его к уху.

– Ж-ж-ж, ужасно жмёт… – зажужжал жук. – Лапками загребаю, животиком выгибаю, сейчас вылезу… Ж-ж-ах!

– Ой, как щекочет! – рассмеялся Жоржик и подбросил жука кверху.

Жук полетел и запел:

– Жин-жон-жон, Жоржик на дорожке, а я вон где!

– Даша! – закричал Жоржик. – Иди скорей сюда!

Даша шла с ведром к колодцу и остановилась:

– Зачем?

– Я тебе покажу что-то! Да скорей же!

Вдруг Жоржик вспомнил, что он обещал старушке никому не показывать красного камешка:

– Нет, Даша, не надо, не надо. Я нарочно! – крикнул он и побежал к балкону.

На балконной ступеньке лежала толстая собака Амишка. Жоржик сел на свою деревянную лошадь у балкона и стал ждать.

Амишке было жарко: глаза закрыла, пасть разинула, язык высунула. Длинный такой язык, хоть красным бантом завязывай, а бока так и ходят, как паровоз: «Таф-таф»…

Пришла кошка. Села на Жоржины качели, облизнулась, посмотрела на Амишку и мяукнула:

– Мур… У Амишки одышка, а у меня нет…

Амишка приоткрыла один глаз, посмотрела на кошку и захрипела:

– Р-р-р… Рваная шуба!

– А ты беззубый, – сказала кошка и запела:

– Мяу-мур, муха-муха, укуси Амишку в ухо!..

Амишка открыла второй глаз и встала на передние лапы:

– Р-раз! Подразни ещё, я тебе нос откушу! Кошатина!

– А ты собачатина! И подразнюсь: собаки ходят в намордниках, а кошки нет! Амишка-кубышка, голова как шишка! Хвост как палка, в животе мочалка! Не достанешь, не достанешь… – Кошка соскочила с качели и полезла на столб.

Амишка улеглась.

– И не надо! Это у тебя в животе мочалка, оттого ты и дразнишься. Я сегодня утром суп с лапшой ела. Ага! И куриные косточки ела. А за обедом блинчики буду есть и котлетную подливку… А тебе мою вчерашнюю овсянку дадут…

– Ма-ма! – жалобно мяукнула кошка на столбе и выгнула горбом спинку. – За что мне овсянку?

– За то, что дразнишься, – сказала Амишка и опять закрыла глаза.