Звезда заводской многотиражки – 2

– Еще учить он меня будет, молокосос! – Алла, наконец, подняла лицо. Красные глаза и опухший нос не сделали его привлекательнее.

– Можно подумать, вы не знали, что если обманывать людей, то в конце концов могут произойти всякие неприятности, – я сжал зубы. Ненавижу такие ситуации! Если бы не Аня, уже давно крутил бы 02… Хотя что Аня? Можно подумать, я точно знаю, что она – ангелочек с крылышками, только сестра у нее – барыга и мошенница. По большому счету, я все еще не знаю про нее ничего, кроме того, что мой предшественник в этом теле на нее подрачивал.

– Да много ты понимаешь в жизни вообще! – Алла вскочила на ноги и ринулась ко мне. Толкнула меня в грудь обеими ладонями. – Может быть, ты своим родителям дом в деревне ремонтировал? Или кооперативную квартиру сестре устроил? Осуждать он меня будет, щенок! Да на моей шее добрый десяток человек сидит, припеваючи!

– И это несомненно дает вам право грабить других людей, ага, – я осторожно поймал ее за запястья, чтобы она не затеяла лупить меня кулаками. Еще, блин, не хватало!

– Ваня! – прикрикнула Аня. – Я тебя не затем позвала, чтобы ты скандалил!

– Догадываюсь, – хмыкнул я. – Поссориться вы и без меня могли на отличненько.

– Он был здесь, – Аня сказала это одними губами. Но так, что я смог прочитать. А вот Алла стояла спиной. – Мне стало страшно, вдруг они вернутся. И бросать ее одну нельзя. Кого я еще могла позвать? Мишка не знает, а ты знаешь, но пока не разболтал. Надеюсь, и сейчас будешь помалкивать. Ты ведь будешь, да?

– Ты боишься, что они вернутся? – спросил я.

Продравшись через недомолвки, экивоки и периодически вспыхивающие пикировки между мной и Аллой, я сумел, наконец примерно понять, что произошло. Какой-то мужик заявился под видом покупателя, а когда Алла открыла дверь, в квартиру вломились двое. С шутками-прибаутками разнесли квартиру, выискивая тайники и захоронки. И саму Аллу немного побили, чтобы хотя бы намеками «тепло-холодно» подсказывала, где у нее спрятано все самое вкусное. Сначала Алла думала, что это просто ограбление, потому что всех троих впервые в жизни видела. Но потом, когда квартиру, наконец, выпотрошили, Аллу притащили на кухню и сели поговорить. И рассказали, что Алла-де слишком нечистоплотно работает. Берет товар на реализацию, а по ходу дела прихватывает всякие ценные вещи. И все бы ничего, но в последний раз она стырила уникальный антикварный перстень. Дорогой, конечно, но вещь памятная, надо бы вернуть. Алла клялась, что сроду ничего чужого не брала, тем более – этот перстень. И ничего такого у нее нет. Тогда троица сообщила, что не верит ни единому ее слову. Но готовы взять деньгами. А поскольку вещь была бесценная, то и платить она будет всю оставшуюся жизнь. По тысяче рублей каждый месяц. А прежде чем бежать в милицию, пусть подумает, на сколько лет ее саму упекут в тюрячку, как только любые опрошенные свидетели откроют рот.

Судя по многозначительным взглядам Ани, это было не все. Но сообщать мне подробности про загадочного «него» при Алле она явно не хотела.

Потом пришлось потратить некоторое время, чтобы навести хотя бы минимальный порядок. И в конце концов, Алла оставила нас, скрывшись за дверью в своей комнате.

– Рассказывай, – сказал я, усевшись на скрипучую раскладушку. – А то интрига начала затягиваться.

– Это был Прохор, – сказала девушка тихо.

– Это точно? – я посмотрел с недоверием. Понятия не имел, о чем она, но разговор надо было поддержать, чтобы вытянуть побольше информации. – Ты же говоришь, что не застала напавших.

– Это точно был он, я уверена, – Анна переплела пальцы. – Что вообще на тебя нашло? Зачем ты на нее так налетел? Ей и так плохо…

– Давай не будем сейчас спорить, ладно? – предложил я примирительно. – Прохор же в Москве, разве нет? Что у него за дела в Новокиневске?

– Ты заболел что ли? – Аня нахмурились.

Я смотрел на меняющиеся на ее подвижном лице эмоции. Недоверие, раздражение, гнев. Вот же, засада. И не скажешь ничего прямо. Придется врать изобретательно.

– Можно сказать и так, – хмыкнул я и скривил губы в горькой усмешке.

– Что ты имеешь в виду? – еще больше нахмурилась Аня.

– Понимаешь, тут такое дело… – я смущенно потупился. – Доктор сказал, что, видимо, от удара кое-какие вещи из моей памяти исчезли начисто. И память у меня сейчас похожа на рваное лоскутное одеяло. Тут помню, тут не помню, тут я рыбу заворачивал…

– И что в Москве было, не помнишь? – глаза Ани широко открылись.

– Частично и как-то… неконкретно так, – я неопределенно покрутил рукой. – Доктор сказал, что пробелы в памяти будут заполняться, и возможно, не всегда настоящими воспоминаниями. Так что будет лучше, если ты сейчас с самого начала мне все расскажешь, чтобы я ничего случайно не додумал.

– Но ты помнишь, что все это из-за тебя произошло? – спросила Аня осторожно.

– Догадываюсь, – я грустно усмехнулся. – Но лучше говори, а не спрашивай, ладно?

– А доктор – это что, психиатр? – она подозрительно прищурилась.

– Знакомый, ага, – кивнул я. – Я когда в морге проснулся, вообще был как чурбан. Сейчас полегче. Только ты не говори никому, ладно?

– Я никогда никому ничего лишнего не сказала, – неожиданно обиделась Аня. – Даже Алле сегодня…

– Ань, давай к делу, – я подался вперед. – Так что с Прохором? Почему ты думаешь, что это точно он?

– Да потому что… – Аня шумно выдохнула. – Я даже не знаю, с чего начать! Еще когда ты только закусился вывести его на чистую воду, помнишь, в прошлом году? Когда ты диплом писал, а он… – Аня многозначительно замолчала.

– Аня, перестань меня проверять, пожалуйста, – я посмотрел на нее исподлобья. – Ты же вроде знаешь, что я с балкона упал, думала это как-то без последствий что ли пройдет?!

– Ой… – она как-то резко побледнела. – Прости… Я так обрадовалась, что ты живой, что даже как-то не подумала… А как вообще так получилось? Ты же не… Ты же…

– Понятия не имею, Ань, – хмыкнул я. – Чудо какое-то, не иначе. Очнулся в морге, живой-здоровый. И ни черта почти не помню, но доктор сказал, что в моей ситуации это норма. Было бы странно, если бы вообще без последствий все прошло.

– А как это… Ну… – Аня замялась.

– Ань, давай не будем, ладно? – я отвернулся. – Не знаю, как, честно. Просто повезло. Поэтому я и хочу знать подробности, чтобы больше вот так не подставиться. Просто расскажи мне все по порядку, не надо без вот этих вот взглядов сложных, ладно?

– Ну, в общем, я пыталась тебя отговорить крутить шашни с его женой, но ты сказал, что все будет нормально. А, стоп, сначала был еще тот случай с твоей публикацией в комсомолке…

Рассказывать она не умела совершенно. Перескакивала с пятого на десятое, отвлекалась на какие-то дурацкие подробности и каких-то наших однокурсников и их отношения.

Но кое-какую картину из ее сбивчивого рассказа я уяснить все-таки смог.

Этот Прохор был какой-то шишкой среднего пошиба в минторге. Как и почему мы схлестнулись, я не совсем понял, но важно было то, что мужик был нечист на руку, что-то я про него такое узнал, но конкретного компромата у меня не было. Но я был настырный и идейный, и весь такой за справедливость. Попер как танк вперед, получил щелчка по носу, меня попросили поумерить прыть и сидеть на попе ровно. Ну и вот тогда я как раз закусился. Правдоискатель такой. Решил найти, что этот Прохор скрывает, и накатать разгромную статью. И заяву в прокуратуру заодно. Мол, непонядок, что у нас жулики в министерствах сидят, мы же Советский Союз.

Но у него все было везде схвачено, не подкопаешься. Я приуныл, а потом на каком-то мероприятии познакомился с его супругой. Случайно там закрутилось или нет, Аня сама не поняла, но я стал частым гостем в том доме на Котельнической набережной. Обычно в то время, когда самого хозяина дома не было. Чем я там занимался, я особенно не рассказывал, но зато именно Татьяна обеспечила нас проходками в Космос и внештатной работой за неплохую денежку.

Ну и в один прекрасный момент это открылось.

Прохор предложил замять дело без скандала, потому что никому не нравится выглядеть рогоносцем. А я…

Ну типа согласился.

Но в тот момент я уже что-то раскопал. И ниточки каких-то грязных историй, связанных с Прохором вели как раз в Новокиневск.

Снова был серьезный разговор, снова я уперся. И даже на меня вроде как повесили чуть ли не уголовное дело. Но вмешалась Татьяна, и так у меня появился новый паспорт. И распределение в Новокиневск, причем не куда-нибудь, а на шинный завод, который как раз как-то и связан с Прохором.

– То есть, получается, что меня попытались убить сразу же, как только я с поезда сошел? – спросил я.

– Не совсем, мы же с утра приехали, – сказала Аня. – Неужели не помнишь вообще ничего?

– Рассказывай ты, у меня какие-то отрывки только, – сказал я. – Особенно в этот самый день. Вообще, кажется, ничего кроме перрона не помню. Ну и подъезд еще.

– Мы поехали к твоему другу сначала, к Гарику, – Аня вздохнула. – Вы дружили еще с детства, ваши отцы в Новокиневск вместе переехали. Ты думал, что у него остановишься сначала. Но там у него жена и ребенку семь месяцев. Вы еще о чем-то долго говорили на кухне, ты сказал, что потом расскажешь. Потом мы поехали к Алле. И когда тебя позвали к телефону, ты вроде как обрадовался, потому что думал, что те двое от Гарика и пришли. Но потом вы вышли на балкон покурить, и…

– Так, примерно понял и даже кое-что вспомнил, – сказал я. – Так почему ты уверена, что квартиру Аллы разгромил именно Прохор?