Кима

– Она тоже училась в этой ужасной школе, – прошептала Варя из-за плеча Алекши.

– То, что случилось потом, я помню очень смутно, все как в тумане, – плаксиво забормотала Бука. – Кажется, я зашла в столовую, прошла на кухню… а там была та большая повариха, которая подавала нам завтраки, обеды и ужины. Я узнала ее со спины, но когда я позвала ее, и она повернулась, то повариха оказалась не такой, как раньше! Она изменилась. Кажется, тогда я испугалась и закричала.

– Повариха изменилась? – спросила Кима. – Как это?

– Она стала другой, не такой, как была днем.

– Какой же она стала?

– Хм-м-м, – протянула Бука.

Она перевернулась обратно и опустилась на табуретку.

– Повариха вдруг стала страшной… И все в школе пострашнело и помрачнело вместе с ней. И директор, и учителя, и даже некоторые ученики! Я испугалась и попыталась убежать. Повариха отстала, но в дверях столовой я столкнулась с директором.

– Что было дальше? – спросил Алекша дрогнувшим голосом.

Кима заметила, что даже бесстрашному Алекше от рассказа Буки стало совсем не по себе.

– Больше я ничего не помню. – Бука покачала головой. – Я очнулась прозрачной и голодной… а потом нашла эту кладовку.

***

После разговора с призрачной девочкой Кима, Алекша и Варя молча сидели на ступеньках между этажами. Вот-вот банкет в овальном зале должен был закончиться, и они собирались присоединиться к толпе учеников.

Вернуться в комнаты вместе со всеми предложил Алекша, чтобы директор, учителя и старик с белым глазом ничего не заподозрили.

В нетерпеливом ожидании Алекша постукивал ногой, прислонившись к перилам.

Варя подтянула ноги к груди и прижалась лбом к коленкам. Она поскрипывала зубами, и ее плечи дрожали вместе с волосами, спадавшими на ступени.

Кима следила за маленьким паучком, ползавшим по паутине в темном углу над лестницей. Она изо всех сил боролась с желанием подойти поближе и ткнуть пальцем в его мохнатую спинку.

Каждый из них троих думал о том, что же имела в виду Бука, когда сказала, что по ночам школа для непослушных детей преображается вместе с директором, поварихой и учителями.

Вскоре зазвенел звонок. Снизу послышался топот ног – это ученики возвращались с ужина под присмотром старого ключника.

– Пора идти, – сказала Кима.

Она поднялась со ступеньки и отряхнулась.

Вдруг Варя схватила ее за рукав.

– Кима, а ты правда поделишься с девочкой-привидением своими сладостями? Будет плохо, если она обидится.

– Конечно, я завтра же принесу Буке шоколад и леденцы, – ответила Кима. – А почему ты спрашиваешь?

Варя замялась.

– Мне кажется, что иногда ты немного выдумываешь, Кима. Может быть, ты и сама не замечаешь, когда говоришь неправду.

Кима нахмурилась.

– Я вовсе не хотела тебя обидеть, – испугалась Варя. – Кима, ты мне очень нравишься! Но в школу для непослушных детей не попадают просто так, верно? Всех нас сюда отправили наши папы и мамы, чтобы мы стали лучше… – Рыжая девочка опустила глаза. – Я уверена… то есть я думаю, наши родители не виноваты. Они ни за что нас бы здесь не оставили, если бы знали, какое это жуткое место.

Когда снизу послышались голоса, Кима попрощалась с Алекшей и Варей.

Они разошлись по своим этажам вместе с нагнавшими их другими мальчиками и девочками.

Кима поднялась на третий этаж.

«И вовсе я не выдумываю, – бормотала Кима себе под нос, шагая по коридору. – Пожалуй, что совсем чуть-чуть. Но разве от этого кому-нибудь плохо? Вовсе нет!»

Не дойдя до своей комнаты, Кима остановилась перед дверью в комнату Фекла.

Оглянулась назад – старика с белым глазом не было видно. Должно быть, он, прихрамывая и ворча, все еще поднимался по лестнице.

Кима быстро постучала в дверь три раза.

– Фекл, ты там?

Она прижалась ухом к двери. Изнутри послышался легкий шорох.

– Я здесь, – тихо ответил Фекл. – Заходи, я тебя кое с кем познакомлю.

7

– Я так и знала, что ты здесь кого-то прячешь! – сказала Кима.

Она сидела на полу в комнате Фекла и чесала живот большому черно-белому коту. Шерсть у него была густая и шелковистая, а взгляд сонный и безразличный. Кот лениво покачивал хвостом, лежа на спине и задрав вверх лапы. Он позволял Киме себя гладить.

Фекл лежал на кровати, натянув одеяло, покрытое кошачьей шерстью, до самого подбородка. Он то и дело чихал и сморкался в платок.

– Ты столько всего пропустил, – сказала Кима. – Почему ты не пришел на торжественный вечер?

– Я плохо себя чувствовал, поэтому решил не идти, – тихо ответил Фекл. – У меня был приступ, а когда это случается, я постоянно чихаю.

– Очень жаль. – Кима покачала головой.

– Кроме того, – сказал Фекл, – Пес спал на моем любимом свитере, который мне связала бабушка. Я собирался пойти на торжественный вечер в этом свитере, но не смог его отчистить. Если бы я пришел с красным носом и весь в кошачьей шерсти, директор наверняка бы что-то заподозрил. Вдруг он даже решил бы обыскать мою комнату и нашел Пса? Ученикам школы для непослушных детей ведь строго-настрого запрещено держать в комнатах животных. Нет, идти было слишком рискованно! Поэтому я решил остаться в комнате и немного вздремнуть.

Кима подняла голову и с интересом уставилась на Фекла.

– Погоди-ка, ты назвал своего кота Псом?

– Да, – сказал Фекл. – Я назвал его так неслучайно, иногда он ведет себя совсем не по-кошачьи.

Кима с восхищением посмотрела на кота, лежавшего у нее на коленях.