Нигиль

– Что «ну как»? – отозвался Нолль.

Должно быть, выражение его лица говорило само за себя. Девушка в мужском костюме вдруг скривилась от смеха.

– Отстань от него, Гирт! Посмотри, он не хочет тебя обижать.

– Заткнись, Анне! – разозлился кудрявый парень и отошел в дальний угол.

– Ту листовку тоже вы написали? – спросил Нолль, посмотрев ему вслед. Хотя уже знал, что это не так.

– Нет, конечно же нет! – быстро сказала вторая девушка – с длинной косой. – Это все Сив. Сив все устроил.

– Где же, кстати, наш Святоша? – буркнул Гирт. – Что-то его вторую неделю не видно.

– Ты и сам знаешь, что Сиву приходится торчать в церкви, чтобы не вызывать подозрений. В это полнолуние он опять пойдет с братьями в Нижний город и получит новые указания от Никого.

«Вот оно, – подумал Нолль. – Наконец-то какой-то след».

– Так этот Сив… он вроде церковник? – спросил он, когда все замолчали.

– Разумеется нет, – сказала девушка с длинной косой и вдруг вздохнула. – Его полное имя – Сиввин герр-Нодрак.

– Ага, – вставил Гирт, – только теперь уже просто Сив. «Тот, кто завтра проторчит весь день у церкви, собирая дары для бедняков»!

Он криво усмехнулся и посмотрел на девушку с длинной косой, но та лишь пожала плечами.

– Я слышала, он с кем-то стрелялся, ну, на дуэли, – вставила девушка в мужском костюме и вдруг покраснела. – За это отец отлучил его от семьи и сослал в церковь.

– Ага, наверно, папаше Сив надоел, – прыснул парень с козлиной бородкой. – Представьте нашего Сива на балу в Верхнем городе! Вот потеха…

Но никто не засмеялся. Обе девушки расплылись в мечтательной полуулыбке.

– Сив мне как-то сказал, что он не хотел никого убивать. Его мечта – быть поэтом.

– Брешет! – вспылил Гирт. – Мина, он тебе так сказал, чтоб в аллее пообжиматься!

На этот раз девушка с длинной косой ответила кудрявому парню хмурым взглядом.

– Ты просто завидуешь.

– Вот еще!

– Да. Потому что Сив ходит в Нижний город. – В ее взгляде сверкнуло презрение. – И еще потому, что Сив получает приказы напрямую от Никого. – И добавила: – Сив – а не ты.

Кудрявый парень уже покраснел от злобы.

– Мина, – заметила девушка в мужском костюме, – сейчас не время. Пора бы начать собрание.

– Нет, давайте уж это обсудим. Гирт, ты постоянно плохо отзываешься о Сиве у него за спиной.

– Если бы у меня были деньги его папаши, я бы не тратил столько времени на пустой треп!

– Давайте-ка все успокоимся!

Теперь заговорили все разом. Спор пошел на повышенных тонах. Никто уже не смотрел на Нолля, когда он подошел к окну и отдернул ветхую шторку. С улицы послышалось тарахтение моторного фургона.

– Довольно! – сказал Иной резко. – Слышите?

Все замолчали, прислушиваясь. Тут же испуганно поднялись.

– Я ухожу. И вам советую сделать так же.

– Так, давайте по одному, – прошипел Гирт. – Герро, туши свет. Мина, иди первой – укрой станок.

– Я знал, что так все и будет, – бормотал плечистый парень с козлиной бородкой, собирая листовки с пола. – Если выберусь, то я с вами больше…

– Тсс… Брось их, живей!

Нолль вышел на улицу первым. Подождал, прислонившись к покрытой плесенью стене дома. Сверху пока никто не спускался. Вскоре по улице мимо него пронесся полицейский фургон. Нолль не стал дожидаться его возвращения: свернул за угол и, уходя дворами, снова услышал за спиной рев двигателя. Потом – топот ног, гул клаксона, полицейские свистки. И наконец звук разбившегося стекла. Должно быть, фургон все-таки развернулся. Или к Красному дому успел подъехать другой.

Так или иначе, было уже невозможно узнать, удалось ли кому-то уйти. Подходя к гостинице, Иной думал: «Итак, некий Сиввин герр-Нодрак, прозванный также Святошей, содержит подпольную типографию и определенно связан с моей целью. Стоит мне его навестить».

14

На следующий день после завтрака Нолль сразу направился на церковную площадь. Еще издали, едва только выйдя из тени Монолита, он услышал завывание мужского хора. У ворот перед церковным садом собралось с полсотни людей. Многие держали в руках корзины с едой и свертки с одеждой.

Нолль присоединился к толпе. Две женщины, стоявшие перед ним, улыбнулись. На этот раз на Иное было дорогое пальто.

– Вот ведь! К прошлому полнолунию я отдала почти все, что муж не носит, – заговорила первая женщина, будто за что-то оправдываясь перед второй. – Даже галстуки! Все-все отдала тем, кто внизу.

– Ой брось, Кирхе, все и так знают, что больше тебя в Нижний город не снес никто! – закивала вторая, стоявшая рядом с плотно набитым тюком. – О себе бы подумала!

Первая чуть скривилась, покрутила в руках связку сушеных грибов.

– А сама-то? – Она оглядела свою спутницу. – Как ты столько вообще дотащила?

Вторая принужденно рассмеялась и махнула рукой.

– Разве же это много? Так, собрала только то, чего совсем не жалко. С утра что-то на глаза попалось. Не выбрасывать же.

– То-то я думаю, чего ты такая уставшая в этот раз. С утра – и уже замоталась! Себя нужно беречь.

Они криво улыбнулись друг другу. Потом вторая вздохнула:

– Моего ведь теперь переводят на второй этаж, сидеть будет рядом с начальством. – Она посмотрела на первую, а убедившись, что та закусила губу, продолжила: – Я не для того, конечно, одежду сдаю, чтобы муж по службе продвинулся. Но если на то будет воля Бога из Монолита, то уж он свой шанс не упустит.

Первая, совладав с собой, прошептала:

– С таким-то пожертвованием все у вас сложится замечательно.