Страж

– Нет уж, – хитро прищурясь, произнес он, – вдруг это иллюзия. Только после тебя.

– Молодец, – улыбнулся Йоран, – взрослеешь.

И вышел первым.

Глава 4. Мама

Улицу, на которой они оказались, Морис знал до мельчайших деталей – каждый закоулок, каждую щербинку на асфальте. Здесь он вырос, и здесь все еще жила его мама.

Сам он после колледжа нашел работу на другом конце города и снял жилье там же, неподалеку. Мог ездить и домой, но хотелось самостоятельности, и сейчас он впервые подумал о том, что это было дурацкое решение. Жил бы дома, работу бы другую нашел, ничего бы и не случилось.

Район, где он провел детство, выглядел небогатым, многие дома облупились, на газонах местами темнели проплешины, сейчас это почему-то особенно бросалось в глаза. Но все-равно здесь был дом. И мама.

– Вон там, красная крыша, видишь? – Морис указал вдаль и ускорил шаг. «Мама меня узнает! Не может не узнать, это же мама! – билось в голове. С этими мыслями он преодолел последний участок пути, взбежал на крыльцо и постучал в дверь. – Узнает!» – утешил он себя, но сердце все-равно пустилось вскачь.

Открывать почему-то никто не спешил. Морис уже хотел достать ключ, сунул руку в карман, но передумал, вспомнив, чем кончилось предыдущее открывание двери. «Может, мамы нет дома?» – подумал он. Позади послышались шаги, и на крыльцо поднялся Йоран.

– Тебя не услышат, – сказал он. И постучал сам.

Спустя несколько минут щелкнул замок, и дверь открылась.

– Мама, привет, мы тут… – начал было Морис. И умолк – мама даже головы не повернула в его сторону – смотрела исключительно на Йорана.

– Добрый день, – произнес тот, – подскажите, здесь живет Морис?

– Морис? – переспросила мама. – Нет, вы ошиблись. Здесь нет никакого Мориса.

– Мама! Ну как же нет-то? А я?!

Вопля родного сына она по-прежнему не услышала.

– Вот видишь, о чем я и говорил, – произнес Йоран, повернув голову.

– С кем вы разговариваете? – мама посмотрела туда же, но взгляд прошел насквозь, оглядел пространство и снова остановился на Йоране.

– Мама, это же я! Я здесь! – Морис протянул руку, дотронулся до ее плеча, и она, вздрогнув, отпрянула.

– Простите за беспокойство. Всего хорошего, – Йоран развернулся и двинулся прочь.

Мама посмотрела ему вслед, нахмурилась и уже хотела закрыть дверь, когда Морис внезапно бросился вперед, оттолкнул ее и ворвался в дом. Взбежал на второй этаж по такой родной и знакомой лестнице, ворвался в свою комнату… и остановился.

Кровать стояла на прежнем месте, все также сверкал зеркальной дверцей шкаф и коврик на полу остался прежним, но все это сделалось чужим, безликим – ни одной лишней детали, даже наклейки с боковой стороны стола, где они копились годами, исчезли. Морис заглянул в шкаф – там оказалось пусто.

Зеркало исправно отразило его лицо, бледное и расстроенное, взлохмаченные светлые волосы, которые давно стоило подстричь, и одежду, не особо чистую после валяния в переулке. Попытка причесать волосы пятерней разлохматила их еще больше, попытка отряхнуться ни к чему не привела.

И Морис сдался. «К чему все это?» – с тоскою подумал он, вышел в коридор и отправился к лестнице. Снизу доносились голоса: нервный и испуганный – мамы, спокойный и уверенный – Йорана.

– …Но что этому призраку здесь нужно? – послышался мамин голос.

– Он считает, что здесь его дом.

– Но это же невозможно! Здесь никогда не было никого с таким именем. И что, он теперь останется здесь? – в голосе мамы послышалась настоящая паника.

Морис застыл на верхних ступеньках, и Йоран, подняв на него взгляд, ответил:

– Нет. Он уже уходит.

– Он что, сейчас стоит там? – шепотом спросила мама, глядя прямо на Мориса и по-прежнему не замечая.

Видеть ее такой испуганной не было никаких сил. Торопливо сбежав вниз, Морис выдохнул: «Прости, мама», – выбежал на улицу и бросился прочь, не разбирая дороги.

– Стой! Да стой же! – послышалось позади.

Но останавливаться он даже и не подумал.

Ноги сами выбрали маршрут, и опомнился он только на пустыре, позади заброшенного магазина, упал, запнувшись о корягу… которая почему-то отказалась его отпускать. А потом еще одно коричневое щупальце взметнулось из-под земли, обхватывая вторую ногу. Морис вскрикнул, попытался вырваться, и вот уже не только ноги, но и руки оказались в плену. Неведомый монстр прижал его к земле, не давая вдохнуть. В глазах потемнело…

Внезапно что-то сверкнуло, в уши ударил визг, и хватка ослабла, позволив, наконец перевернуться на бок и сделать долгожданный вдох.

– Живой? – спросил Йоран, подходя ближе и протягивая руку. – Давай, вставай, надо отсюда убираться. Место ты выбрал, конечно…

– Ничего я не выбирал, – буркнул Морис, поднимаясь. Голова все еще кружилась, ноги дрожали. Хотелось сбежать отсюда как можно скорей, но показывать себя трусом перед Йораном он не стал. – Место как место. Я на этом пустыре тыщу раз бывал, ничего такого здесь не водилось, – он отряхнул измазанную в земле футболку.

– Водилось, ты просто не видел. Потому что тогда оно на тебя не реагировало.

– И что изменилось?

– Ты.

«Мог бы объяснить и поподробней», – подумал Морис, но приставать с расспросами не стал. Из принципа. Чтобы не показаться совсем уж полным дураком. Понадеялся разобраться сам.

Они вышли на улицу, и только тогда Йоран спрятал меч в ножны.

– Ну что, возвращаемся? – произнес он. Морис кивнул. – Только идти придется быстро, чтобы успеть до темноты.

– А как же дверь, через которую мы вышли?

– Она односторонняя, чтобы всякая пакость в дом не лезла.

Решив, что про «пакость» тоже узнает позже, Морис спросил о том, что беспокоило сильней:

– А что будет, если не успеем?

– То же самое, что сейчас, только хуже. Самые опасные твари появляются после заката.

– Но у тебя же есть меч.

– У меня – да, – ответил Йоран, и Морис опять почувствовал себя дураком. Глупым малолеткой, с которым вынужден возиться старший брат. Своего старшего брата у него не было, но он видел по друзьям, как это бывает.