Искупление

***

Серые тучи сгустились над городом. Крупные капли дождя стремительно летели к земле. Пыль слегка взлетела от ударов воды. Растения же радовались этому дождю, потому что им, как и людям, хотелось прохлады и их тоже могла мучить жажда. Они расправили свои листья разных оттенков зелёного и впитывали влагу жадными «глотками». Жители города, которые находились на улице, выполняя каждый свои обязанности или просто наслаждаясь жаркой погодой, быстро разбежались по своим домам, несмотря на то, что они давно ждали этой погоды только для того, чтобы не погиб урожай. Им не хотелось испачкать свои светлые одежды, потому что они предназначались для прогулок в солнечную погоду, а не в дождливую, когда на каждом углу можно запачкать либо подол платья, либо брюки в самом низу.

Кёнджик продолжал лежать на улице. Его тело вновь было в позе полулёжа. Дриэли, находившиеся поблизости, подумали, что он просто пьян и не стали особо о нем заботиться. Все они его давно знали, поэтому это было ещё одной причиной, почему они не стали о нём заботиться.

Когда одежда уже полностью промокла, парень медленно открыл веки, потому что холод старался пробудить спящий организм и давать понять, что пора искать убежище. Веки были тяжёлыми. Казалось, что кто-то ударил его дубинкой по голове, потому что в виски как будто били молотком. «Черт, дождь» – с недовольством подумал он, немного придя в себя, и стал подниматься, вспоминая, как попал под такой же дождь в мире, который ему казался жестоким и невыносимым.

Солнца уже не было видно. Дождь лил как будто стеной. Плотные тёмно-синий тучи сковали город. Кое-где сверкали белоснежные молнии, но они быстро покидали этот мир, не давая надежд на долгое просветление в темноте. Кто-то ходил с зонтом в руках, который не особо спасал, а некоторые стояли на остановках под крышами и ждали транспорта, чтобы как можно скорее можно было добраться до своего дома, при этом не промокнут.

Парень бежал по улицам, задыхаясь. Рваная джинсовка, подобранная на помойке, прилипла к телу, длинные черные волосы облепили лицо. Штаны тоже прилипали к тонким длинным ногам. За ним бежали три здоровых мужика. Один что-то кричал вслед, но для молодого бегуна это было неважно. Самое главное было забежать в такое место, где эти мужчины с лишним весом его не найдут.

– Жалко, что ли, какой-то небольшой булки хлеба? – злобно прошептал он, стараясь скрыться от тех, кто его преследовал.

Парнишка понимал, что придется в следующий раз воровать в другом магазине и более незаметно, иначе сдохнет на этих промозглых грязных улицах, где больше чёрствых людей, нежели милосердных, которые могут помочь выбраться из ямы тем, кто попал в неё из-за механизма под названием «жизнь».

Его и так никто не замечает. Хотя могут заметить его разлагающийся труп, но тогда ему уже будет плевать на этот чертов мир. Он уже будет по ту сторону вселенной и будет выжидать приговор либо от Сатаны, либо от Бога.

И вот показался родной поворот, где не было дождя, потому что гаражи стояли близко друг к другу и их крыши соединили. Но это было не важно, потому что вся одежда на нем промокла. Было, конечно, неуютно, но что-то изменить уже было невозможно. Время быстротечно, но, если захочешь, обратно его не повернёшь, ведь это не река.

Теперь оставалось ждать солнечных деньков, чтобы высохли не только рваные тряпки, но и он сам, потому что промокла насквозь даже пустая душа. Серые стены не дадут ещё сильнее промокнуть, поэтому есть шанс, что болезнь не заставит его идти в пристанище для бомжей, в котором его вылечат, а его вновь потянет на улицу, где есть хоть какая-то свобода. Он сел на ближайший деревянный ящик и стал тщательно пережёвывать каждый кусочек мякоти, которую смог утащить с собой. Этого должно было хватить на несколько дней. Если его не найдут те три бугая, которым жалко бездомному даже копейку дать, которая не обеднит их богатую жизнь, а бедному поможет выжить.

– Опять через это говно проходить, – возмутился Джик и плюнул на дорогу. Этот период жизни он постарался вычеркнуть из памяти и не обращать внимания на людей, чью судьбу он хорошо понимал. Ему не хотелось им помогать только из-за того, что он всего добился сам, а они ничего не хотят делать ради того, чтобы улучшить свои условия жизни, но теперь вновь оказался в этом слое общества, только уже во взрослом состоянии и в каком-то странном мире.

Тело била мелкая дрожь из-за увеличивающейся злости и холода из-за закатывающегося солнца и приближающейся ночи. Он начал осматриваться и искать хоть какой-то уголок, чтобы спрятаться от непогоды. Улицы и переулки были пусты. Не было слышно голосов жителей. Город как будто умер. Слышался только чей-то человеческий шепот и ритмичный стук дождя о любые поверхности.

– Неужели вы так дождя боитесь? – произнёс парень в пустоту, усмехнулся и стал быстро ходить, ища какое-то заброшенное здание, в котором есть целая крыша. Он чувствовал тревогу, только вот дать ей объяснения не мог. Сердце как будто сжималось тисками, становилось трудно дышать, а разум самостоятельно искал дорогу в неизвестное для Джика место.

Через час он нашел помещение. Ноги сами привели его сюда, правда пришлось прийти к отчаянию и отдаться памяти тела. «Что со мной происходит? Мне не нравится реакция тела на всё, что происходит в этом странном месте» – подумал, уже смело можно сказать, бомж, но неуверенно зашёл в обшарпанное помещение в каком-то заброшенном краю города.

Это было деревянное строение с выбитыми стёклами и настежь распахнутой дверью. Внутри было много поломанной мебели, но в самом дальнем углу лежал потрёпанный матрас. Тело отозвалось на него какой-то приятной усталостью. «Неужели тут кто-то ранее спал?» – с брезгливостью и раздражением подумал Джик, но прилёг. Мягко. Уютно. Только по телу пробежали неприятные мурашки из-за понимания того, что здесь, возможно, присутствует антисанитария. Но тут же возникло ощущение, что это родное место. Даже стало клонить в сон. Вновь появилось желание выпить пару бутылок здешнего пива, но идти никуда не хотелось по дождю, который был хорошо слышен из-за выбитых окон.

Время близилось к вечеру. Дождь стал сбавлять свою силу. Становилось холоднее. Парень ощущал приближение вечера всем своим существом. Природа засыпала и намекала на то, что и ему следует лечь спать. Джик и так этого хотел, поэтому не стал противиться, но отметил про себя, что кто-то как будто указывает ему, что делать. Осталось только успокоить свою брезгливость и попытаться уснуть, что, наверняка, будет сделать очень трудно.

Полная луна освещала просторы. Все живое спало. Природа, которая бодрствовала в это время суток, общалась с дриэлями, которые тоже привыкли вести ночной образ жизни.

Джик смотрел очередной «фильм», познавая этот мир. Вспоминая чью-то жизнь. Неизвестная местность с помощью чужих воспоминаний стала выглядывать из под занавеса, которым закрылась для участника, прибывшего из другого мира.

Дриэли – существа, похожие на эльфов или дриад. У них бледная кожа, вытянутые уголки ушей. Они тоже тесно связаны с природой. Обладают магией. В гневе эта магия особенно сильна. Если это существо поднимается по общественной лестнице, то и магия усиливается. Если спускается – то уменьшается. Магия может даже исчезнуть. Магия же заключается во взаимодействии с природой: дриэль, который стоит на самой верхней ступени социального расположения может одной спетой нотой вырастить какое-либо растение, которое в тот же миг даст плоды, которые будут более полезны для здоровья, нежели те, что выращены естественным путём.

Джик проснулся. Резко, даже слишком. Голова слегка кружилась. Во сне он вновь видел эту девушку, которая рассказала об этих странных существах. Вот только он не успел узнать, для чего он здесь. Каким образом оказался здесь и как долго пробудет в этом странном мире.

Зябко. Дождь уже закончился. Пахло свежестью, которая была приятной, но особого удовольствия парню не доставляла. Деревья до сих пор о чем-то шептались. Парень понимал их, но это казалось абсурдом. Чем-то нереальным. Он начал думать, что становится сумасшедшим.

Вновь злость поглотила его разум. Хотелось кричать, бить всё подряд, но он не мог из-за привычки держать язык за зубами везде, где только это возможно.

– Только не говорите, что эти твари понимают язык природы из-за того, что сильно с ней связаны, – вслух сказал он и вновь увидел красивую незнакомку, которая скрывала свое лицо под капюшоном.

– Такими темпами ты сгинешь здесь. Но тебе стоит переломить свою спесь. Она закрыла все дороги, так что старайся от нее уйти. Тогда откроешь выход и сможешь вернуться туда, где привык жить.

Девушка вновь быстро исчезла, но Джик не погрузился в сон. Он смотрел на пустующее место и пытался понять смысл её слов. Какие бы усилия не прикладывал, до него не доходило значение всего, что было сказано.

– Да пошло оно все к чёрту! – крикнул парень и вышел на улицу. Его обдало холодным ветром. По телу пробежали мурашки. Желудок заурчал. Нужно было найти что-то поесть. Но что? Где можно было раздобыть еду в незнакомом месте?

– Опять эти проблемы, – простонал юноша и начал бродить по ночному городу. Он скрылся во мраке. Каждая квартира спала. Все лавки были закрыты. Около крылец, видимо, своих хозяев, спали собаки приличных пород. Они были ухоженными и довольствовались своей жизнью не смотря на то, что спали на улице.

Джик искал пропитания, вспоминая опыт своего неудачного детства. Он надеялся, что где-то будет лежать хоть что-то съедобное. И вот показалась лавка, где лежали фрукты, булочки и хлеб. Под ложечкой засосало. Слюни начали активно вырабатываться. «Я ведь обещал себе, что больше не вернусь в эту дыру. Неужели мне опять придется это делать?» – подумал парень и упал на колени. Его раздирала злость. Раздирала ненависть ко всему этому миру. Ко всему тому, что происходило с ним и происходит сейчас.

– Я доберусь до тебя, Неизвестная, – прошипел парень, поднявшись с колен и взяв несколько булочек и пару яблок. Ночь всегда была его помощницей, потому что никто не сможет узнать, кто взял еду с такого доступного места. Но что-то подсказывало, что в этом городке всё будет известно с наступлением утра.

Он вернулся в свою «нору». Раздражение разлилось по венам, но он с жадностью поглощал пищу, которую смог найти. Ненависть к самому себе выросла слишком быстро и была такой сильной, что хотелось выть громче волка, потому что он не смог сдержать своё обещание, данное давным-давно. Не смог перекрыть эту дорогу и обойти её стороной. Хотя добрее ли эти существа тех, с кем ему приходилось жить до вчерашнего дня?

– Тут все доверяют друг другу, но только не бомжам, не смотря на то, что им помогают, – начал размышлять вслух парень. – На работу их тоже не принимают. Черт!

Он ударил по кулаком. Ему не хотелось здесь оставаться. Ему хотелось оказаться в своей квартире, которую обустроили на заказ. В его груди родилось волнение за свою компанию, в которой было уволено столько людей, но многие продолжали там работать, потому что зарплаты были высокие. При том молодые таланты с опаской туда шли и с опаской продолжали учиться чему-то новому. С ним никто не смел спорить. Он вёл свою компанию с помощью поводка под названием «строгость». Только она была необычной – малейшая оплошность приводила к скандалам и доходила часто до увольнения. Но теперь были вопросы, на которые он не знал, пока что, ответа: как отсюда выбраться? Что это за место? Почему он сделать оказался? Или дело в его прошлом?

Вдруг за окном кто-то завыл. Показалась большая тень. Все внутри Джика сжалось. У него был животный страх. Сознание человека, в теле которого он оказался, помнил этих существ, только вот что делать – было непонятно. Парень начал сначала глазами искать убежище. Его руки била крупная дрожь. Сам Джик не боялся того, что происходило, а вот что-то внутри него, совершенно постороннее, чуть ли в истерике не билось. «Что за чертовщина?» – с очередным раздражением подумал парень и стал ощупывать пол, чтобы успокоить непонятный ему страх.

Вот показалась крышка. Под ней оказалось какое-то помещение. Он не стал долго думать и юркнул туда. Крыша не с сильным, но с грохотом упала, закрывая дырку. Неизвестное существо сразу бросилось на звук. Было слышно, как его тяжёлые лапы ступают по всё ещё крепким доскам, но при этом издают неприятный скрежет, как будто вот-вот сломаются под тяжестью какого-то существа, которое видеть не особо то и хотелось.

Кёнджик забился в самый дальний угол. Он не мог побороть в себе этот чертов страх. Он не мог понять, что происходит. Тварь ходила по помещению и, видимо, искала того, кто был источником звука, но это было безуспешно. Если этот нежданный гость не догадается искать лазейку на полу и найти эту подпольную комнату.

Раздался рык. Парень думал, что сейчас прибегут остальные существа, но послышался ответный рык. Он не решился покидать небольшую комнату, которая, скорее всего, и была предназначена для таких моментов, потому что в самом дальнем углу был ещё один матрас с подушкой и одеялом. Они были тоже не презентабельного вида, но для одной ночи пойдёт. Рядом с матрасом стоял кувшин с водой и свеча. Не был не маленький, притом рядом стояла ещё и маленькая глиняная кружка.

– Завтра узнаю, что это было, – прошептал Джик, укутываясь в не особо мягкое одеяло и стал медленно погружаться в царство Морфея, при этом чувствую, как тело всё ещё напряжено. Сердце продолжало сильно биться, а в засыпающей голове вертелось много вопросов, но на них сейчас нельзя было найти ответы.

***

Бескрайнее пестрое поле, поросшее цветами разных оттенков и размеров, встретило нового путника. Оно манило его своими приятными ароматами и обещало счастливое будущее. Обещало, что жизнь будет спокойной и беззаботной, как ц только что родившегося ребёнка.

Путник, который казался мрачнее тучи, шел. Путник верил этому запаху. Путник расцветал, как будто сам стал цветком. Но вдруг все цветы разом завяли, почернели. Деревья, которые были где-то вдалеке, как каемка поля, потеряли свои листья и изогнулись в непонятные, устрашающие формы. Вот только их ветви, казалось, указывали путь, где может быть выход. В груди родилось переживание, смешанное со страхом. Путник не остановился, хотя и начал чувствовать хоть небольшой, но страх. Он продолжил идти по еле заметной тропе. Она скрывалась среди «трупов». Ее можно было нащупать только стопой. Стопой, которая была обнажена и которую слегка обжигали мёртвые листья.

Он шел. Шел не оглядываясь. Что-то заставляло смотреть вперёд и на давало обернуться, чтобы понять, что происходит позади него. Его что-то тянуло на другую сторону этого поля, как вдруг раздался женский ласковый, насмехающийся голос. Он был вроде как в голове, но в то же время как будто раздавался отовсюду. Как будто сама природа говорила с ним и повторяла одно и то же:

– Ты обязан измениться, иначе сгинешь тут!

Путник почувствовал дрожь в теле и ускорил шаг, который вскоре перешёл на бег. Все проносилось мимо него, а поле не кончалось. Край его с каждым шагом отдалялось. Путник вытянул руку, как будто хотел что-то схватить. Как будто это ему поможет оказаться на другом краю бесконечного поля.

Вдруг цветы стали превращаться в маленьких мутантов: у них появлялись больше рты с тремя-четырьмя рядами треугольных зубов. Страх обуздал его. Он бежал, пока не кончился воздух в лёгких. Пока не начал задыхаться. Пока эти монстры не стали медленно, с наслаждением пожирать его тело, которое не могло сопротивляться.

Джик резко открыл глаза. По лбу стекал липкий пот. Почти нечем было дышать. Сердце бешено колотилось в висках, в ушах и в груди. Он чувствовал страх, который испытал во сне. Вечер помнил смутно, но одно занозой въелось в память – кто-то приходил сюда и ему пришлось залезть в это странное помещение. Это что-то было чудовищных размеров и, скорее всего, приходило за ним. Что это за существа? Почему они пришли? Или он просто себя накручивает?

Он дрожащими руками зажёг свечу, нащупав отсыревшие большие спички. Резкий свет слегка ослепил глаза. Теперь можно было разглядеть не только матрас с подушкой и одеялом, но и письменный стол в противоположном углу, старенький обшарпанный комод и небольшую полку с одним десятком книг. Может их там было больше, но для него это было неважно. Он не особо любил читать. Считал время, проведенное за книгой, потерянными минутами жизни.

Парень с трудом встал на ноги и прошёлся по небольшому помещению, дотронулся до каждой досточки кончиками пальцев. В груди неприятно кольнуло. Появилась какая-то грусть. Парень не любил чувствовать расстройство, поэтому всеми силами старался избегать это состояние души. «Нужно выйти на улицу» – пронеслась мысль в его туманной голове, после которой парень потушил свечу и стал искать в потолке «люк», с помощью которого можно было бы выбраться на поверхность.

Как только Кёнджик открыл крышку своего укрытия и на половину вылез и подпольной комнаты, солнечный свет заставил ненадолго закрыть глаза, потому что несколько часов подряд он находился. В висках что-то стукнуло. Он стоял, привыкая к свету, несколько секунд, а после вышел из полуразрушенного дома шатающейся походкой. Птицы активно летали в ярко-голубом небе, время от времени издавая короткую мелодию. Природа дышала, но от нее исходил небольшой страх. Выйдя на крыльцо дома, парень каким-то чудом услышал, что в центре раздавались голоса жителей.

Джик направился к ним. Чем ближе он подходил, тем отчётливее видел, что эти существа образовали круг. Парень пробился в первые ряды, хоть его и не особо хотели пропускать. Бомж ведь всё-таки. Любопытство взяло вверх, но он мысленно произнес ругательные слова в сторону любопытства, которое его победило, когда он увидел открывшуюся перед глазами картину: на полу лежало истерзанное бездыханное тело в луже темно-вишневой липкой жидкости. Это был мужчина лет тридцати. Янтарные глаза смотрели в высокое небо, светло-русые волосы промокли от пота и крови, пухлые потрескавшиеся губы обнажили жёлтые кривые зубы в немом крике. На подбородке была еле заметная щетина. Под отросшими ногтями была либо земля, либо чья-то плоть. На верхней части тела не было никакой одежды. От конца груди и до низа живота тянулась рваная рана. Кровь давно запеклась. Также были видны следы стекавшей крови. Было видно, где начала порез: внизу живота было первое нанесённое ранение в виде точки. Кто-то вспорол этому мужчине живот чем-то круглым, но не особо острым. При этом этот предмет в начале «операции» поворачивался в разные стороны несколько раз. На ногах в трёх местах была просто вырвана кожа. Можно было увидеть даже кости. Джик подумал, что самые голодные собаки оторвали несколько кусков мертвой плоти, чтобы не сдохнуть, вот только след от укуса был слишком большой для собаки. Это пугало ещё больше.